Танцуя, Халисстра чувствовала, что за нею следит еще пара глаз. Глаза не богини, но смертного. Она вгляделась в деревья, окаймляющие воронку, выискивая знакомое пятнышко слишком густой тени с крошечными белыми отметинами — глазами, наблюдающими за ней. Наконец она нашла его, высоко в ветвях, и поняла, что именно туда левитировал Рилд.

Увидев его — или, точнее, увидев едва уловимые признаки того, что он там, — Халисстра ощутила, как по телу ее пробежал холодок. Мужчинам запрещалось наблюдать обряд вечерней песни. Подглядывать за исполненными эмоций женщинами значило навлечь на себя беду. В любой момент одна из жриц могла заметить Мастера Оружия и покарать его за ослушание, наслав слепоту, глухоту и немоту. Насколько Халисстре было известно, наказать его могла и сама Эйлистри, поразив столбом холодного пламени, убившего фазового паука.

Эти мрачные мысли заполняли голову Халисстры, пока она, двигаясь по кругу вместе с остальными женщинами, на несколько мгновений не упустила Рилда из виду, повернувшись к нему спиной. Вновь оказавшись на другой стороне круга, она бросила взгляд туда, где он был, — украдкой, чтобы не привлекать к нему внимания.

Рилд исчез.

Подходя к крохотной хижине, в которой они поселились с Халисстрой, Рилд, погруженный в свои мысли, сначала не отреагировал на слабый запах мускуса, коснувшийся его ноздрей с порывом ветра. Он думал о танце, за которым подглядывал, и о Халисстре, душой и сердцем обратившейся к богине, обрекавшей ее на жизнь в Верхнем Мире. Воин отпрянул лишь в последний миг — когда темнота в кустах справа от него вдруг шевельнулась. В миг, когда он выхватил Дровокол из заплечных ножен, на тропу перед ним выскочил черный волк и преградил ему путь. Однако вместо того, чтобы броситься, зверь вскинул голову и озорно улыбнулся Рилду, вывалив язык. По телу волка пробежала дрожь, он пошатнулся, и Рилд услышал хруст хрящей. На месте зверя стоял грязный-прегрязный мальчишка.

— Если бы не ветер, ты бы мне попался, — заявил Ярно.

Рилд согласно усмехнулся и убрал меч. Потом, услышав женские голоса за спиной в лесу, он нахмурился.

— Не надо бы тебе быть здесь… — сказал воин мальчику. — Если жрицы обнаружат тебя в своей священной роще…

Глаза мальчишки сузились.

— Ты много убил? — спросил он.

Рилд не сразу сообразил, о чем спрашивает Ярно. Именно этот вопрос ему часто задавали курсанты Мили-Магтира — и он всегда отказывался на него отвечать. «Хвастливый паук попадает в собственные сети», — цитировал он, напоминая им, что не выставляемая напоказ доблесть — тоже оружие. Но Ярно говорил о жрицах — и Рилд вспомнил о данном мальчику обещании.

— Они не убили Халисстру, — сообщил он Ярно. Мальчишка почесал за ухом.

— Ты спас ее? — спросил он. — Почему тогда ты еще…

Заслышав приближающиеся шаги, Рилд попытался шугануть парня прочь.

— Уходи, — велел Мастер Оружия. — Скорее. Если тебя увидят…

Заметив, что Ярно напрягся, Рилд резко обернулся, выхватывая Дровокол во второй раз. Его захлестнула волна облегчения, поскольку это была всего лишь Халисстра, — жрицы, с которыми она разговаривала, должно быть, свернули на другую тропинку. Она резко остановилась, увидев Ярно, и нахмурилась — и Рилд застонал, поняв, что происходит. Уголком глаза он увидел, что мальчишка снова оборачивается в волка, — худшее, что Ярно мог сделать в такой момент. Останься он в человеческом обличье, Рилд, возможно, сумел бы выдать его за обычного попрошайку, но…

— Монстр! — выдохнула Халисстра.

В то же мгновение Ярно прыгнул на нее. К счастью, Рилд оказался быстрее. Выронив Дровокол, он поймал оборотня за ляжку и бросил наземь.

— Прекрати, — проворчал Рилд сквозь зубы. Ярно извивался у него в руках, скалясь и свирепо рыча, и пытался укусить Халисстру. — Это госпожа Меларн. Та самая, которую я шел спасать.

В это время Халисстра сорвала с пояса охотничий рог и поднесла его к губам. Продолжая удерживать сопротивляющегося Ярно, Рилд изогнулся, как угорь, и, сделав подсечку, подцепил ее ногой.

Халисстра упала, выронив рог. И снова потянулась за ним.

— Не надо! — воскликнул Рилд. Халисстра, сверкая глазами, подобрала рог и отодвинулась, чтобы воин не мог достать ее ногой.

— Ты спятил? — спросила она, поднимаясь. — Это же оборотень!

И снова поднесла рог к губам.

— Он не причинит тебе вреда, — бросил Рилд. Доказывая это, он отпустил Ярно и вскочил. — Уходи! — приказал он. — Беги!

Даже не взглянув, послушался ли Ярно, Мастер Мили-Магтира развернулся к Халисстре и схватил ее за руку, заставляя опустить рог.

Ярно постоял мгновение, тяжело дыша, переводя взгляд с Рилда на Халисстру. Потом — в последний раз рыкнув на жрицу — он прыгнул в кусты.

Халисстра выдернула руку из Рилдовой ладони и гневно уставилась на него. К гневу примешивался оттенок недоверия.

— Ты знал, что этот мальчишка… это существо… зверь?

— Ярно безвреден, — ответил Рилд, возвращая Дровокол в ножны. — Пусть бежит.

— Он монстр. Эйлистри повелела нам очистить лес от этой дряни.

Рилд поморщился.

— Он мальчик, — вздохнул воин. — Всего лишь мальчик.

Халисстра покачала головой, не понимая.

— Тогда какое тебе дело до того, будет он жить или умрет? — спросила она.

Рилд открыл рот, пытаясь подыскать слова.

— Потому что он… — смущенно пробормотал Мастер Оружия, — он напоминает мне меня самого в его возрасте.

— Как это? Ты дроу, а он… — Халисстра запнулась, не зная, как назвать мальчишку.

— А он оборотень, — подсказал ей Рилд. — И затравленный. И перепуганный. Точно как я когда-то.

Пару мгновений Халисстра смотрела ему в глаза, и Рилд подумал, что она поняла. Потом она подняла рог.

— Может, он и выглядит как мальчишка, но это монстр, — заявила она твердо.

— А ты — Первая Дочь, — бросил Рилд, снова хватая ее за руку. — Всегда среди охотников, и никогда — среди тех, на кого охотятся. Тебе-то никогда не приходилось бороться за жизнь в Вонючем квартале.

Халисстра помедлила в нерешительности, и до Рилда дошло, что она может и не знать, что такое этот Вонючий квартал.

— Но ты тоже знатный дроу, — сказала она. — Разве не так?

— У меня нет Дома, — ответил Рилд. — И никогда не было.

Он вздохнул, спрашивая себя, что он наделал. Неужели он действительно готов пойти против Халисстры — женщины, которую любит, — ради едва знакомого ему мальчишки? Ради оборотня? Что же он тогда за дроу?

Он дроу, который не забыл, что значит быть маленьким и напуганным.

Рилд выпустил руку Халисстры.

— Что ж, зови охотниц, если должна, — сказал он ей. — Но знай, если ты это сделаешь, я уйду.

Рот Халисстры открылся от изумления.

— Ты просишь меня выбрать между тобой и моим священным долгом перед богиней, — произнесла она.

— Я прошу тебя выбрать между тем, что правильно, и тем, что неправильно.

— Странные слова для дроу. — Она уставилась на залитый лунным светом лес, приподнимая рог. Потом медленно опустила его.

Рилд с облегчением схватил руку Халисстры и склонился к ней, прижавшись губами к ладони.

— Благодарю тебя, — шепнул он.

Халисстра выдернула руку, и на один ужасный миг Рилду показалось, что его ждет кара, но Халисстра подняла его подбородок и горячо поцеловала. Она обвила Рилда руками, крепко прижимая к себе.

Закрыв глаза, воин почувствовал, как губы ее коснулись его уха, и услышал шепот, столь тихий, что наверняка предназначался не ему.

— Эйлистри, прости меня. Я люблю его.

Потом, взяв Рилда за руку, она увлекла его к древней развалюхе, которую жрицы отвели им под кров.

Когда они оказались внутри, она поцеловала его снова. Она прижималась губами к его губам с несвойственным ей пылом. Они целовались и до этого, это правда, но не так. Все, что она позволяла ему до этой ночи, — быстро, почти целомудренно коснуться ее губ. А он, послушный мужчина, не смел просить о большем. Но этот поцелуй… именно такие рисовало ему воображение. Он горячо ответил на него, едва в силах сдерживать волну яростного, жгучего жара, грозящую захлестнуть его с головой.