Если это вирус, то ему нужно как можно скорее убежать от людей, что его распространяют.
Не успел он пробежать и полсотни метров, как вдруг упал.
— Какого?.. — Кинг посмотрел на свои ноги… и с ужасом обнаружил, что они обращаются прахом. То же самое начало происходить и с его руками.
Никакой боли или агонии… его тело будто бы стиралось из мироздания, как чёртовым ластиком.
— Сайтама, — прошептал он.
Сайтама должен это исправить. Он всегда приходил в самую трудную минуту, когда в нём нуждались, и спасал всех, ничего не требуя взамен. Может, сейчас будет так же?
Кинг надеялся до последнего, что так и случится. Однако вскоре его сознание исчезло из этого мира вместе с телом.
Его прах осел возле мусорного бака. А его единственный друг так и не пришёл… и не спас его, как он того ожидал.
***
— Ну же! Ещё немного, парень! Да… почти… Эх!.. Опять неудача! — комментарии Бэгмена слышали все, в том числе и сам Седрик. И это здорово отвлекало.
Ему выпало проходить Первое испытание турнира трёх волшебников первым. Как символично. И как печально, ведь он понятия не имел, с чем ему предстоит столкнуться в первом туре. Его никто не предупредил. Хотя по косвенным признакам он догадался, что остальные чемпионы знали, на что идут, но это были лишь предположения. Тогда, в палатке, они все выглядели напуганными. Даже психопат Поттер, которому обычно море по колено, заметно нервничал, это было очевидно по тому, как он крутил палочку в руке и под нос шипел какие-то ругательства, возможно, на парселтанге. И только когда они вытащили анимированные фигурки драконов из мешка — Седрик понял, почему Турнир долгое время не проводили. Это просто слишком опасно…
— Протего Максима! — струя драконьего пламени ударила в выставленный щит; Седрик отступил. Даже с расстояния в сорок футов эта махина могла конкретно так тебя прожарить. Благо, чем дальше пламя, тем меньше его мощь, иначе бы щит Седрика лопнул под таким напором.
Последовали разочарованные комментарии Бэгмена и очередное улюлюканье от слизеринцев. От них имя в кубок бросал Кассиус Уоррингтон — и он был главным претендентом на становление чемпионом Хогвартса. Однако Кубок выбрал его — Седрика Диггори. Сначала это здорово подняло ему самооценку, но сейчас он думал, может, зря он согласился на увещевания отца, чтобы стать чемпионом Турнира? Слава — штука переменчивая, сегодня есть, а завтра нет. А вот жизнь у тебя одна…
Вокруг импровизированной арены вверх расходились ряды со зрителями, создавая подобие амфитеатра. Магов было не слишком много, всего несколько сотен. Но даже так — сотни глаз, следящих за каждым твоим движением, за каждой твоей неудачей — сильно разражают. Да и шум от них стоял несусветный. Хоть бы полог какой поставили…
— Чёрт-чёрт-чёрт… — сквозь зубы шипел Седрик.
Шведский тупорылый — не самый опасный из четырёх драконов, но даже так к этой махине подходить не хотелось от слова «вообще». Но подойти надо. Манящие чары на золотом яйце — не работают.
Седрик судорожно вспоминал всё, что знал о драконах. Их слабое место — глаза. Можно ослепить Конъюнктивитусом, но это может разъярить дракона, и он лишь подавит все яйца, чего Седрику, конечно же, допускать было нельзя.
Значит, это заклинание отпадает. Диггори был силён в трансфигурации и решил хитростью обеспечить себе прохождение этапа. Отойдя подальше и скрывшись за огромным валуном, он нацелил палочку на камень поменьше и в течение пары вздохов трансфигурировал его в крупную собаку — по породе это оказался мохнатый бобтейл.
Усмехнувшись, он при помощи мысленного посыла направил его к дракону. Однако так, чтобы пёс находился вне зоны досягаемости пламени. На себя же Седрик накинул дезиллюминационные чары и по широкой дуге последовал к кладке. Медленно, стараясь не производить лишнего шума.
Бобтейл тем временем истово лаял и мелькал перед драконом. Шведский тупорылый следил за трансфигурированным псом оценивающим взглядом. Но пока тот не приближался слишком близко — никаких действий не предпринимал.
Так продолжалось пару минут. Седрик, наконец, дошёл до кладки. Мысленный приказ — и пёс ещё активнее начал раздражать дракона и даже начал периодически выбегать вперёд. Дракон забеспокоился и даже расправил крылья. Он рванулся в сторону надоедливой собаки, но цепи натянулись, удерживая древнюю рептилию на месте.
Дракон недовольно взревел. Седрик хмыкнул и протянул руку к золотому яйцу. Однако стоило ему коснуться желанного приза, как шведский тупорылый шумно втянул воздух ноздрями и повернул чешуйчатую морду прямо к Седрику.
Парень схватил яйцо и бросился бежать, но гибкий хвост врезался ему в спину.
Седрик отлетел на десяток футов. Где-то в позвоночнике отчетливо хрустнуло. Приземлившись, он попробовал встать, но смог лишь приподнять корпус… нижняя часть его тела не слушалась. Чары невидимости рассеялись.
Дракон выдул мощную струю пламени. Невербальный Протего снесло, выставленную палочку испарило, а кожу Седрика обдало неистовым жаром…
Он даже не смог закричать. Мгновения агонии растянулись в бесконечность. Периферия сознания уловила, как на арену выскочили драконологи, что принялись усмирять монстра. Однако подробностей он уже не видел. От болевого шока его сознание отключилось…
Бэгмен тем временем продолжал комментировать:
— Какая жалость… он достал яйцо, но попал под прямую атаку разозлённой драконицы. Кто же знал, что у шведского тупорылого отличное обоняние? Но ничего, дамы и господа. Уверен, его жизни ничего не угрожает. Знаете ли, у нас в Британии — лучшие колдомедики. А мы же в скором времени увидим с вами выступления следующих чемпионов. Никуда не расходитесь…
***
Кинг не понимал, почему его сознание всё ещё при нём. Его стёрло из мира, но, тем не менее, он мыслит, следовательно — он ещё жив. Или все эти теории о жизни после смерти — правда, а он сейчас проживает внетелесный опыт перед тем, как куда-то попасть?
В таком случае, куда он попадёт? В рай, ад? Или же его ожидает перерождение в слизь?
Ну а что, он из себя ничего особенного не представлял. Трус, лгун, игровой задрот и хикикомори, которого все по ошибке считали героем.
— Как он, Поппи? — Кинг вдруг услышал чей-то старческий голос, доносившийся будто сквозь толстую вату.
«А? Кто это? Кто говорит?» — обратился к голосу Кинг. Но вместо старика ему с раздражением ответила какая-то женщина:
— А по нему разве не видно, директор?
«Директор? Почему у меня голоса в голове? У меня что, галлюцинации?»
Женский голос продолжил:
— Он в коме. Состояние его тяжёлое, но стабильное. Однако ожоги от драконьего пламени останутся с ним надолго, возможно, на всю жизнь. Эх, Седрик был таким хорошим мальчиком… Мордредов турнир. Зачем это нужно, Дамблдор?.. Дети могут погибнуть… — женский голос начал дрожать, и Кинг услышал всхлипывания, сквозь которые последовали слова: — И что… что мы скажем его родителям? Не вы ли обещали, что ученикам ничего не угрожает?..
