Мудрец на троне, он оставил нам свое «Поучение» – свод текстов, выдающих тонкого знатока человеческой натуры, психолога и философа: «Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол; если не можете почтить его подарком – то пищей и питьем: ибо они, проходя, прославят человека по всем землям, или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте ей власти над собой. А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего».

Учил не только воинским доблестям и политическим премудростям. Победы приходят к тем, кто во главу угла ставит дисциплину: «На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености: внезапно ведь человек погибает».

Умеренность в страстях позволила ему и на седьмом десятке не выпускать из рук державу. Полвека он провел в походах, в броне, с обоюдоострым мечом в руке. Давно умерли воеводы, которые были его соратниками в первых сражениях, а он оставался в седле.

На склоне лет принял участие в странной войне, развязанной авантюристом, выдававшим себя за сына византийского императора Романа IV, Льва Диогена (давно убитого). В истории он остался как Лжедиоген Второй. Великий князь увидел в подобных обстоятельствах шанс укрепить авторитет Руси, выдал за самозванца дочь Марию, собрал большое войско и направил его завоевывать царьградский престол для зятя. К этой армии примкнули и половцы – сказались дипломатические усилия Мономаха. Отряды двинулись на Дунай и быстро захватили часть Болгарии, угрожая Константинополю. Заняли и город Доростол. Там Лжедиогена настигли убийцы, подосланные императором Алексеем. Владимир Всеволодович остался без выгодного зятя. Но война на этом не закончилась. Теперь русские и половцы хотели посадить на греческий престол сына самозванца, Василия.

Сам Владимир остался в Киеве, а ратью командовал воевода Иван Войтишич. Князь наказал ему ставить посадников в занятых городах. И тем не менее поход вскоре захлебнулся. Мономах начал вести переговоры с византийцами. А последние убедились: русский правитель обладает мощной армией и умеет вести самостоятельную политику.

Сохранилась легенда, что после заключения мира ромеи послали в Киев великое посольство с дарами, среди которых переливались золотом скипетр и царский венец. Последний с тех пор традиционно величают на Руси шапкой Мономаха. Но это вымысел. Мономаховой ее впервые назвали в начале XVI века. Сим подчеркивали свое родство с непобедимым правителем великие князья и государи московские. Зато явью была дипломатическая победа. После переговоров внучка Владимира Всеволодовича Добродея (в крещении – Евпраксия) стала женой византийского императора Алексея. Говорят, она с юности увлекалась врачеванием, разбиралась в лечебных травах и даже написала в Византии целый трактат о медицинских мазях. В общем, даже странная война добавила Мономаху славы.

В те времена на Руси уважали благородную старость, и подданные считали седобородого князя почти божеством. Все привыкли к его победам, мудрой рассудительности. Лишь одно оказалось ему не по силам: он не сумел изменить систему власти в стране. Почти построил мощное, единое государство, способное навязать свою волю агрессивным соседям, но… Предпосылки к новым междоусобицам не исчезли. Оказалось, что кратковременное возрождение Киевской Руси держалось лишь стараниями даровитого князя. Каждый потомок Рюрика стремился к никем не ограниченной власти. Идея единой русской земли брезжила только в сознании самых дальновидных и просвещенных.

Покров. Святой князь Андрей Боголюбский. Вторая половина XVIII в. (ок. 1767 г.). (из коллекции Государственного Владимиро-Суздальского музея- заповедника)

Покров Пресвятой Богородицы – самый что ни на есть русский праздник. Нигде этому торжеству не придают такого значения, как у нас. Ни в одной стране мира нет Покровских храмов, сопоставимых по своей культурно-исторической ценности с нашими архитектурными шедеврами вроде церкви Покрова на Нерли или Покрова на Рву, известного как собор Василия Блаженного. Матерь Божия и связанные с Ней чудеса почитаются христианами на всей планете, однако и в этом смысле Русь-Россия претендует на исключительную роль.

В давние времена, предположительно в IX–X веках, в Константинополе жил раб-славянин Андрей. В своей горячей и искренней вере он принял подвиг юродства. Смиренно переносил голод, холод, унижения, насмешки, и Господь многое открывал ему, сподобил при жизни побывать в Царствии Небесном. А однажды город осадили враги. Жители в отчаянии собрались во Влахернском храме, молили о спасении. Блаженному Андрею дано было увидеть, как из Царских врат по воздуху вышла Сама Матерь Божия в сопровождении ангелов и святых, распростерла над молящимися свой головной покров, омофор, обещая защиту. И действительно, враги вскоре отступили.

Предание это греческое. А какие неприятели в тот раз угрожали Константинополю, оно умалчивает. Арабы? Болгары? Могли быть и русичи Вещего Олега, подступавшие к византийской столице в начале X века в союзе с болгарами. Но праздник Покрова Пресвятой Богородицы появился не в Греции, а на Руси. Ввел его святой благоверный князь Андрей Боголюбский. Очень необычный князь. Его роль в нашей истории, как государственной, так и церковной, до сих пор должным образом не оценена.

Он был правой рукой отца, Юрия Долгорукого, главным его помощником и в мирном строительстве, и в войнах, в борьбе за престол великого князя Киевского. Андрей Юрьевич первым осознал, насколько прогнил и разложился Киев. Город избаловался в роскоши, погряз в корыстолюбии, интригах, предательстве, клятвопреступлениях. Неоднократно советовал отцу отказаться от стольного града. И даже когда Долгорукий сел на трон, Андрей настаивал, что надо бросить Киев, вернуться в свои владения, Суздальскую землю. Обустраивать ее, развивать хозяйство. Но Долгорукий не смог этого понять. С одной стороны, величественный, пышный, богатейший Киев! Признанная столица, положение великого князя, которое он занял по закону, по полному праву. С другой – глухая окраина державы. Ее даже Русской землей в то время не называли, именовали Залесской. Где-то далеко, за лесами. Андрей переживал, мучился. Предвидел, что добром дело не кончится. Толчком к дальнейшему послужило чудо. В Вышгороде, в монастыре, была чудотворная икона Божией Матери, по преданию, написанная святым Евангелистом Лукой, и она вдруг стала «выходить» из киота. Князь рассудил, что это знак. Сама Пресвятая Богородица хочет уехать. Взял икону, позвал всех желающих и в конце 1155 года двинулся в путь. Отец удивился, рассердился, слал приказы вернуться. Но Андрей не подчинился. По дороге, в городах и селах, совершенно разоренных бесконечными междоусобицами, люди узнавали, куда идет обоз, и многие присоединялись. Отправлялись в бескрайние леса и болота – там был мир, порядок, безопасность.

Князь принимал всех, и колонна умножалась, вытягивалась все длиннее. Сквозь снега, сквозь метели ехали воины, шагали крестьяне, ремесленники, монахи, священники, везли на санях свои нехитрые пожитки. Это был Исход Руси – в новую Землю Обетованную. А вела за собой людей Богородица – и ее верный слуга князь Андрей, которому выпала великая миссия русского Моисея. Икону везли во главе обоза, и участник событий, священник Кузьма, зафиксировал многочисленные чудеса – она помогала в походе, спасала погибающих. Икону вскоре стали называть Владимирской, потому что Сама Матерь Божия явилась князю и повелела поместить Ее образ во Владимире.