Блейк останавливается. Он медленно приподнимает голову и его взгляд сосредотачивается на ней. Я чувствую, как буквально в эту секунду что-то меняется в воздухе, что-то неуловимое и новое. Он расправляется, оставляя обломки на полу, и смотрит на дочь.

— Какая муха тебя укусила, Сара? — голос его тихий, но пронизанный изумлением и легким раздражением.

— Ты всегда говорил, что надо быть честным, а сам лжешь! — вдруг кричит девочка. В ее глазах начинают проскальзывать слезы.

Я замираю, услышав ее обвинение. Блейк моргает, явно не понимая, что происходит.

— О чем ты говоришь? — спрашивает он, явно озадаченный.

— А то, что она беременна от тебя, папа! — выкрикивает она, ее голос дрожит.

В комнате зависает гробовая тишина. Я тихонько охаю и выпрямляюсь, застыв с осколками в руках. Чувствую, как Блейк застывает рядом, его дыхание становится тяжелее. Он в шоке.

— Это правда, папа? — Сара смотрит на него с таким отчаянием, что у меня сжимается сердце. Похоже, эта беременность задела ее гораздо сильнее, чем она хотела показать это.

Тут Блейк отмирает и делает шаг к ней, его голос полон какой-то жалости:

— Сара…

— Не трогай меня! — кричит она и отступает назад, но уже поздно, — по ее лицу текут слезы, которые она с бешенством вытирает ладонью, а голос дрожит от ярости и боли. — Ты всегда так! Думаешь, что всегда и во всем прав. Маме ты тоже лгал?.. Как ты мог?

— Я никогда не обманывал твою маму. Я очень любил ее, ты же знаешь, — говорит Блейк, его голос тихий и надломленный, с ноткой горечи, но Сара больше не слушает.

— Ненавижу тебя! — кричит она, ее голос дрожит от эмоций, и прежде чем Блейк успевает что-то сказать, она убегает в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Блейк делает шаг вперед, чтобы последовать за ней, но я ловлю его за руку:

— Не надо. Ей нужно остыть, — шепчу я.

Он стоит на месте, его плечи напряжены, и я ощущаю, как он сдерживает свои эмоции. Несколько секунд проходит в тишине, затем он освобождает свою руку и отходит к окну. Он сцепляет пальцы в замок на затылке, стоя спиной ко мне. Я наблюдаю за ним, не решаясь что-либо сказать.

— Рано или поздно она бы все равно узнала, — наконец-то произношу я, пытаясь сделать голос как можно спокойнее.

Блейк вдруг резко поворачивается ко мне, и от его взгляда у меня все сжимается. Его глаза пылают, словно мои слова выдернули его из своих мыслей.

Я содрогаюсь от этого взгляда. Он приближается ко мне, его шаги уверены и быстрые. Мое дыхание замирает, когда он подходит так близко, что я чувствую тепло его тела рядом. Он осматривает меня сверху вниз, его взгляд цепляется за мое платье, за каждый мой жест, и мне кажется, что я в этот момент полностью обнажена перед ним. Я жду, что он сейчас упрекнет меня о Саре, о беременности, о моей «неверности», но не то, что звучит в следующий момент:

— Иди переоденься, — говорит он тихо, но так напряженно, что мои нервы натягиваются, как струны. — И больше не делай так. Это просто глупо.

Его слова ударяют меня сильнее, чем я ожидала.

— Этот поцелуй был ошибкой, — добавляет он холодно и уходит, не оглядываясь.

Я остаюсь одна. Мое дыхание учащается, слезы начинают капать с глаз, и я больше не могу сдержать их.

58

— Это не то, что нам нужно, — резко бросаю я, упираясь ладонями в стол. — Мы что-то упустили. Что-то у нас прямо под носом, и мы этого не видим.

— Да, и я тебе об этом пытался сказать, — отвечает Кейн, наблюдая за моим лицом. — Может быть, это тот, кого мы не рассматривали. Что если это кто-то из окружения Элайны?

Я чувствую, как мысли путаются. Стараюсь сфокусироваться на его словах, но все равно ускользаю в события прошлого вечера. Сара все знает. И поцелуй… Чувство вины накатывает с новой силой.

— Приятель, ты меня вообще слушаешь? — Кейн пристально смотрит на меня, останавливая ход своей речи.

— Да, конечно, — отмахиваюсь, садясь за стол и поправляя лацканы пиджака. — Ты говорил, что мы кого-то не учли. Но это точно не Фредерик, если ты к этому клонишь. Я накрыл его еще тогда, когда Элайна впервые обратилась за помощью. Он давно не предоставляет угрозы.

Кейн улыбается, но в его глазах появляется новый оттенок интереса.

— Да и к тому же почерк такой же, как у тех, кто похитил Сару, — добавляю я, чувствуя, как мысли снова возвращаются к фактам.

— А что, если в этом дело? — вдруг вставляет Кейн, заставляя меня напрячься.

— Не понял, — поворачиваюсь к нему.

— А если они хотят, чтобы мы так думали? — продолжает он. — Что если это только отвлекающий маневр, и те, кого мы поймали тогда, действительно были похитителями Сары? Но теперь кто-то другой пудрит нам мозги, отвлекая на ложный след?

Я замираю, глядя на него. Его слова бьют прямо в яблочко. Мы не думали в этом направлении. Может, кто-то действительно пытается водить нас за нос? Ловушка в ловушке.

На несколько секунд мы оба замолкаем, осознавая мысль, которая до этого момента даже не приходила в голову. Кейн выглядит так же, как и я: немного в шоке, но все больше убеждается в том, что эта теория имеет право на жизнь.

Я выпрямляюсь, натянувшись как струна, потом медленно выдыхаю, опускаясь в свое кресло.

— Может быть, — задумчиво произношу я, глядя в одну точку на столе, словно пытаясь собрать все части пазла вместе.

В этот момент телефон Кейна начинает вибрировать. Он бросает взгляд на экран и качает головой.

— Это Ким. Нужно ответить, — говорит он, поднимаясь со своего места.

— Конечно.

Я киваю, наблюдая, как он уходит из кабинета, оставив меня одного. Тишина давит на плечи. Я снова думаю о Саре и ее обвинениях. Она заслуживает правды, но какой? В тишине кабинета снова нахожу себя заключенным в своих сомнениях. Я не могу перестать думать о том, что что-то во вчерашнем вечере изменилось. Этот поцелуй, который был таким неправильным, но разбудил что-то внутри. Я ушел, оставив ее там одну, и это было неправильно. И теперь, вместо привычного недоверия, я ловлю себя на мысли, что начинаю думать о ребенке и всей этой ситуации совсем иначе.

Я глубоко вздыхаю, убирая ладони с лица. Мои сомнения и беспокойство путаются в голове, не давая покоя. Неважно, как я пытаюсь сконцентрироваться на деле — что-то отвлекает меня.

Мой селектор на столе оживает, прерывая раздумья. Оттуда доносится голос секретарши:

— Господин Блейк, к вам посетитель.

— Впусти, — отвечаю автоматически, не успев даже подумать, кто это может быть.

Только через мгновение понимаю, что никаких встреч у меня на сегодняшний день не было запланировано.

И тут дверь открывается. Я поднимаю голову и вижу ее.

59

На пороге стоит Кристен. Моя бывшая жена.

На мгновение я застываю, словно забыв, как дышать. В груди неприятно сжимается, шок пробегает по телу, и мои пальцы невольно сжимаются в кулак. Почему она здесь? Зачем пришла? Мысли разбегаются в стороны, но все это занимает лишь доли секунды. Внешне я спокоен, но внутри буря смешанная с гневом и… еще чем-то, что я не хочу признавать.

— Привет, Блейк, — ее голос звучит мягко, но я напрягаюсь, как только вижу ее. Кристен стоит на пороге, темные волосы свободно падают на плечи, а на ней легкое платье нежного цвета, подчеркивающее ее фигуру. Взгляд ее глубоких глаз полон кокетства, но в то же время чувствую, как в груди сжимается от противоречивых эмоций.

— Зачем ты пришла, Кристен? — спрашиваю прямо, стараясь не выдать раздражение.

Она не сразу отвечает, но ее взгляд полон уверенности.

— Не сердись так, — говорит она с легкой улыбкой. — Ты все еще сердишься на меня за тот вечер, да?

Я мгновенно переношусь мыслями в тот вечер. Как вернулся с Элайной в дом после ужина у ее родителей, как сорвался к Кристен, думая, что что-то случилось. Как я чувствовал, что должен помочь, но все оказалось ложью. Я закрываю глаза, пытаясь выдавить это воспоминание из головы.

— Я приехал, потому что думал, что у тебя проблема, — ответил хрипло.