— Папа? — ее голос звучит тихо, словно она не уверена, здесь ли он. Сара выглядывает из своей комнаты, видит меня и останавливается, слегка нахмурив брови. — Вы уже вернулись?

Я киваю, пытаясь выдавить из себя слабую улыбку. Ночь затянулась и объяснять что-то кажется невероятно сложным.

— Да, вернулись, — отвечаю я, но Сара явно замечает что-то неладное, потому что ее взгляд становится еще более настороженным.

— А где папа? И почему ты такая бледная? — в ее голосе звучит искреннее беспокойство, и это немного трогает меня. Но мне нужно держать себя в руках. Не время сейчас объяснять все, да и я сама еще ничего не понимаю.

— Все хорошо, — говорю как можно спокойнее. — Твой папа поехал по делам. Ничего серьезного.

Сара смотрит на меня с сомнением, ее глаза еще наполовину в дрему, но она явно пытается что-то понять. Затем она неожиданно спрашивает:

— Это связано с тем, что тебя чуть не похитили?

Я невольно вздрагиваю, расширяя глаза. Но сил удивляться, тем более выяснять, откуда у нее такие мысли, у меня просто-напросто нет.

— Да. Может быть. Я не знаю, — тихо выдыхаю я, не могу придумать лучшее объяснение. Признаюсь, я устала. Слишком устала.

Сара замечает что-то в моем лице, в моих словах, и ее лицо становится серьезным. Она немного наклоняет голову и пристально смотрит на меня:

— С тобой все хорошо? Ты какая-то расстроенная. Папа что-то сделал не так?

Ее прямота заставляет меня замереть на секунду. Снова удивление, но я стараюсь не показывать этого, хотя ее интуиция поражает. Я знаю, что должна быть осторожной — мы с Сарой еще не до конца находим общий язык, и любые слова могут разрушить хрупкое понимание. Поэтому я только качаю головой, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

— Нет, все хорошо, — отвечаю как можно спокойнее. — просто устала.

Повисает молчание. Сара кажется, что-то понимает и кивает, больше ничего не говоря. Затем, немного зевнув, она добавляет:

— Ну, я пойду тогда спать?

— Конечно, — отвечаю я, наблюдая за тем, как она разворачивается и идет в сторону своей комнаты.

— Спокойной ночи, — бросает она через плечо, и я машинально отвечаю тем же.

Сара исчезает в своей комнате, а я снова остаюсь одна. Мой взгляд опускается на живот, и мысли о ребенке тяжелой волной накатывают. Как с этим быть? Что будет дальше? К тому же, Сара еще ничего не знает, и я даже не представляю, как она все это воспримет.

52

Я просыпаюсь посреди ночи. В темноте что-то не так, чувствую это сразу, еще не открыв глаза. Лежу, прислушиваясь к тишине, заполняющей дом, но тут шаги. Тихие, аккуратные, будто кто-то пытается не разбудить ни меня, ни Сару.

Я осторожно выхожу из комнаты. В коридоре темно, но я слышу, как ключ поворачивается в замке. Замираю, наблюдая, как открывается входная дверь. Это Блейк. Он поворачивается, и я растерянно стою в тени, не двигаясь. Он взлохмачен, немного встревожен, его рубашка помята, а лицо — бледное. Блейк тяжело дышит, будто только что пробежал марафон или столкнулся с чем-то… с кем-то? Я не знаю.

— Ты… вернулся, — говорю я тихо, почти шепотом, хотя в этом нет смысла.

Он не сразу замечает меня, но, когда поднимает взгляд, я вижу в его глазах что-то новое, то, чего раньше не было.

— Да, — его голос звучит так глухо, что я едва различаю слова. — Вернулся.

Я делаю шаг поближе. Он явно не настроен на разговор, и я это чувствую, но не могу не спросить:

— Все хорошо?

Блейк молчит, его пальцы все еще сжимают ключи, словно он забыл их положить. На мгновение мне кажется, что он что-нибудь скажет, но потом его взгляд идет в сторону, и он немного пожимает плечами.

— Все нормально, — отвечает он, избегая моего взгляда. — Просто надо было уладить кое-что.

Что-то внутри меня сжимается. Я не верю его словам. Все в его образе говорит об обратном, но я не решаюсь настаивать.

— Ты уверен? — мой голос звучит тише, почти неуверенно, будто я боюсь ответа на свои вопросы.

Он коротко кивает, но это неубедительно. Я вижу, что что-то происходит. Он выглядит не как всегда — не хладнокровен и уверен, а уязвим.

Блейк задерживается на месте, словно собирается что-то сказать, но потом его руки опускаются, и он отворачивается.

— Мне нужно в душ, — бросает он через плечо.

— Хорошо, — говорю я еле слышно, осознавая, что это «хорошо» — просто пустая формальность.

Он исчезает за дверью ванной комнаты, и вскоре я слышу звук воды. Остатки его напряженного дыхания еще эхом отдаются в моей голове.

Стою в коридоре одна, охваченная каким-то непонятным чувством. Что это? Беспокойство? Страх? Ревность? Не знаю. Но одно понятно — с каждым его шагом, с каждым мгновением, когда он отдалялся от меня, что-то внутри меня разрастается.

Сара спит, и я один на один с этим чувством, словно тьма сжимает меня со всех сторон, а ответов на мои вопросы нет и так и не будет.

53

— Мама, все хорошо, — говорю я, сидя на барном стуле и крутя в руках чашку. Пальцы сами по себе крутят ее, словно пытаются заглушить внутреннее напряжение. — Если бы было что-то не так, я бы сказала, ты же знаешь.

— Я знаю, знаю, — слышу взволнованный вздох на том конце. — Но все равно я беспокоюсь. Вчера ты выглядела такой задумчивой… У вас точно все хорошо?

Я глубоко вздыхаю, пытаясь собраться с мыслями. Они постоянно возвращаются к тому, что произошло прошлой ночью с Блейком. К его тревожному виду, когда он вернулся. Куда он вообще ездил? Почему выглядел так, будто на его плечах лежит что-то тяжелое?

— Да, все хорошо, — отвечаю, пытаясь убедить и маму, и саму себя. — Я просто не привыкла…

— Элайна, я знаю тебя лучше всех, — говорит мама с легкой тревогой в голосе. — И еще я знаю, что моя дочь не согласится просто так переезжать к мужчине. Я не хотела вчера при всех это озвучивать, но мне кажется, ты что-то темнишь. Что произошло?

Я молчу. Смотрю в окно и мотаю головой, хоть она этого не видит. Куда он снова сорвался? Почему его нет уже с самого утра? Раньше я бы подумала, что он на работе, но теперь… теперь у меня нет уверенности. Глупые слезы набегают на глаза, мысли разбегаются, и я замечаю, как ныряю в это состояние, пока мама продолжает говорить на фоне.

— Элайна? Ты меня слышишь? — ее голос, внезапный и встревоженный, резко возвращает меня в реальность.

— Что? — быстро отвечаю, пытаясь скрыть тревогу, которую я чувствую.

— Вот, о чем я и говорю, — в ее голосе слышен тяжелый вздох. — Ты всегда так поступаешь, когда что-то не так. Я не хотела вчера наседать, но… ты что-то недоговариваешь.

И ничего ведь от нее не скроешь. Я снова сжимаю чашку, чувствуя, как в груди давит. Вчерашний ужин урывками проносится головой, но я слишком пленена мыслями о Блейке, чтобы переживать еще и из-за этого.

— Мам, это не телефонный разговор, — стараюсь увернуться, но знаю, что долго так не продержусь.

— О, нет, Элайна, ты так просто не отвертишься. Что происходит? Пожалуйста, скажи мне правду.

Ее голос становится настойчивее, и я понимаю, что избежать этого не получится. Я вздыхаю, чувствуя, как тяжесть все больше давит на меня.

— Я беременна, — выдыхаю я. С моей груди словно свинцовій дист слетел, — неужели я действительно сказала это вслух?

На другом конце наступает оглушительная тишина, будто мама не может поверить в то, что слышит.

— Беременна? Элайна, ты… О Боже.

Ошеломленный голос мамы.

— Да, — выдыхаю, чувствуя, как это слово наконец выходит наружу. — От Блейка.

Мама будто пытается что-то сказать, но слова застревают у нее в горле. Я слышу ее тяжелое дыхание, но в этот момент вдруг до меня доносится другой звук. Я резко оборачиваюсь и вижу Сару, стоящую в дверях кухни.

Ее глаза сонные, но взгляд уже прояснился — шок и выражение чего-то застыли на ее лице.

— Мам, я перезвоню, — быстро бросаю в трубку, но все уже сказано. Сара услышала все, что не должна была.

— Ты… беременна? — ее голос звучит надломленно.