27

— Ким⁇

Мой ошеломленный голос разрезает зависшую тишину.

Я застываю удивленная и не могу произнести ни слова. На пороге квартиры стоит зареванная Ким с чемоданом. Едва она позвонила в дверь, и я в ожидании курьера спокойно пошла открывать, даже не подозревая, что вместо доставки позднего завтрака увижу там свою подругу.

— Что случилось? Вы поссорились с Кейном? — в голову стреляет первая мысль, которая кажется самой близкой к правде. Хотя еще вчера она говорила со мной по телефону, счастливая до небес. Я ничего не понимаю.

— Нет, Эл, — Ким закатывает чемодан внутрь, стуча небольшими каблуками в нашу арендованную квартиру. — Я беременна.

Она останавливается и засовывает длинную ручку чемодана, глядя на меня прямо.

У меня куда-то пропадает дар речи. Что, простите?

— То есть, дело не в этом, — быстро исправляется Ким. — Я все рассказала родителям. Папа… Он сказал, что убьет Кейна.

В ее глазах появляются слезы и подруга жалобно прикусывает губу. Сердце тяжело сжимается от сострадания и мои собственные переживания каким-то образом уходят куда-то на задний план.

— Боже, Ким, — я подхожу ближе и обнимаю ее. Подруга бросает свой чемодан и жмется в ответ, словно только этого и ждала. — Пять лет прошло. А он так же ненавидит Кейна?

Ким тихонько кивает мне в плечо, всхлипывая.

— Я забрала все свои вещи и сказала, что больше к ним не приеду, — с трудом произносит она. — Боже, я даже ничего не сказала Кейну. Просто собралась и уехала утром. Он же там сходит с ума.

Ким снова всхлипывает, все стирая слезы, бегущие по щекам. Она выглядит такой несчастной, что я уже совсем забываю о своих проблемах.

— Успокойся, пожалуйста, — глажу ее по голове, улыбаясь краешками губ. — Хочешь, я с ним поговорю?

— Нет, Эл, не надо.

Ким качает головой, стирая ладонью влажные щеки. Понемногу берет себя в руки, смотрит по сторонам, замечая на столике мою сумочку и туфли.

— Ты куда-нибудь собираешься?

— А? Да… У меня это… Свидание, — выдумываю на ходу, хотя мое последнее свидание состоялось ровно в тот момент, когда я отшила Итана. Что удивительно, потому что раньше я очень любила это занятие. Где это видано, чтобы Элайна Элмерз не ходила на свидания. Выдаю смешок на свою же мысль. Вот теперь и видано.

— Ты как всегда в своем репертуаре, — Ким сама несильно улыбается. — Расскажешь, почему вы с Фредериком расстались?

— Как-нибудь потом, — отвечаю уклончиво, не изъявляя желания говорить сейчас об этом. — Ким, я не уйду никуда, ты только скажи. Хочешь, я с тобой останусь?

— Вот еще, из-за меня свидание отменять. Нет, Эл, ты иди, — Ким стирает уголок глаза, шмыгнув носом и берет себя в руки, улыбается сквозь тоненькую пелену слез. — А я поплачу немного и успокоюсь. Гормоны наверняка резвятся, вот и плачу.

Ага, пожалуй, у меня тоже гормоны.

— Уверена? — переспрашиваю настороженно.

— Да, Эл, уверена. Иди уже.

Ким снимает туфли, начиная как ни в чем не бывало раскладывать свои вещи. По ее виду и не скажешь, что она глубоко расстроена. Хотя знаю, что она действительно переживает. Я долго сомневаюсь, не зная как поступить.

Ким беременна.

И когда я все-таки ухожу, ее слова продолжают крутиться у меня в голове, будто бы она стояла рядом и повторяла их раз за разом.

28

Пожалуй, я плохая подруга. Вместо того, чтобы остаться и поддержать Ким, я сижу в очереди забитого людьми здания, которое в целом доставляет мне мало удовольствия и все больше нарастает странным комом в горле. Лучше бы это было очередное свидание.

Все кажется настолько серым и пустым, что я сперва не могу понять, как так получилось. Влюбилась ли я? Да нет, вряд ли. Я могу испытывать к мужчине симпатию, влечение, что угодно, но не любовь.

В кармане слабо вибрирует телефон. Мне звонит Кейн.

— Элайна, Ким у тебя⁇ — спрашивает он до ужаса взволнованным голосом. Пожалуй, это то, что должно было стряхнуть меня, выдернуть из этой бездны отчаяния и пустоты, но я словно застряла в этом маленьком промежутке вечного вакуума, жалящего в сердце острой иглой. Я все еще нахожусь в какой-то нелепой, непонятной прострации.

— Ты о чем? — Мой голос бесцветен, как у рассказчика на аудиокассете.

— Она собрала вещи, уехала рано утром и не поднимает трубку, — рассказывает Кейн, делясь своими переживаниями. — Я подумал, что она вернулась на вашу с ней съемную квартиру, но если ты ничего не знаешь…

— Нет, Кейн, извини.

— Вот черт… — сокрушается Кейн. Я уже пожалела, что сразу не рассказала ему правду. — Понимаешь, она мне ничего не сказала. Я уже и не знаю, что думать, Элайна. Хорошо, извини…

— Кейн, погоди, — я быстро перевожу дыхание. — Да, Ким у меня. Если хочешь, приезжай.

— Я как раз собираю вещи, — словно только и ждал этого ответа, выпаливает Кейн. — Думаю, что скоро буду готов. Элайна, — вдруг выдыхает он. — Элайна, она случайно ничего тебе не рассказывала? Может, что-то… Я просто не понимаю. У нас было все хорошо, да и мы вроде бы не ссорились. Она беременна…

Сердце сжалось от каких-то до сих пор незнакомых мне чувств.

— Да, я уже в курсе, — выдыхаю я. — Кейн, она уехала, чтобы просто поговорить с родителями, не волнуйся. Кимберли ничего тебе не сказала, потому что боялась, что ты не отпустишь ее одну, — в трубке зависает характерное молчание, я даю ему время обдумать полученную информацию, но совсем немного, а потом сразу продолжаю: — Послушай, я хотела тебя спросить по поводу Блейка. Ты не мог бы дать мне его номер телефона?

А вот и свободное падение.

В трубке зависает молчание, но теперь уже оно говорит о том, что Кейн мягко говоря удивлен, и я затаиваю дыхание в ожидании ответа. Эта тишина затягивается, она мне вдруг кажется такой тягучей и тяжелой, что я уже начинаю сожалеть о том, что спросила. Не нужно было этого делать. В конце концов, Блейк дал мне понять, что все окончено и он не заинтересован в дальнейшем общении. Зачем я снова ворошу это?

— Ох, Элайна… — наконец только и выдыхает Кейн. Несмотря на мои домыслы, в его голосе нет осуждения или неодобрения, только какая-то жалостная усталость, что мне не нравится от слова совсем. — Ты все так же пытаешься соблазнить Блейка. Имей в виду, он непробивной, как скала. Будет больно, Элайна. Такой он человек. Тяжелый.

А вот здесь, друг мой, ты опоздал. Я чувствую, как губами разъезжается кривоватая улыбка.

— Так что насчет номера? — спрашиваю я, игнорируя боль, простреливающую сердце.

— Я могу, конечно, дать тебе его номер. Но если он узнает…

— Он ни о чем не узнает, — быстро выпаливаю. — Я не скажу. Мне просто нужно сообщить ему кое-что.

— Хорошо, Элайна.

И когда я со дрожью сердца смотрю на готовую выведенную комбинацию цифр на своем дисплее, я думаю о том, что назад дороги не будет.

29

— Привет, Элайна, — ровный голос Блейка, сухой и беспристрастный, говорит мне о том, что он ничуть не удивлен. — Ты думала, я не узнаю тебя?.. Твой номер и все остальные данные были у меня на столе еще с тех пор, как ты появилась в моем офисе, так что я знаю, что это ты. Зачем позвонила?

Я стою в ступоре, потому что с тех пор как вызов был принят и начали идти секунды, я так и не смогла слова сказать.

— Блейк, — только и выходит выдавить из себя. — Я хотела бы с тобой поговорить…

— О чем? Нужно снова спасти тебя от настойчивого поклонника? Сколько их у тебя было после меня, Элайна?

Я чувствую, как моим собственным горлом течет обида и могу только молча мотать головой. Мне не нравится то, каким тоном был задан этот вопрос.

— Зачем ты так? — спрашиваю я и мои глаза невольно наполняются слезами. — Я хочу сообщить тебе кое-что. Это важно.

— Говори, — вдруг требует он, его голос при этом звучит твердо и настойчиво.

— Я… Я беременна, Блейк.

В трубке зависает на несколько секунд тишина.

— И? — сухо подгоняет он.

— Ты что меня не слышишь? — удивляюсь я, чувствуя, как в слезах утопает голос. — Я беременна, Блейк, беременна от тебя!