— Смеешься? — хохотнул Кай: — Посмотри на меня! Я старая рухлядь, Глэй. Ничего моя энергетическая составляющая не делает. Порой, мне вообще кажется, что я — человек.

— Это потому, что ты слишком долго тут живёшь.

— Нет… Я в целом уже давно не ощущаю себя Ультиматом. Нет ничего, что могло бы подтвердить мою божественную суть.

— Не считая воспоминаний.

— Ага… Воспоминаний о тирании Всебога. — вздохнул Кай: — Но, я рад что попал сюда хотя бы на короткий срок. Ещё нигде я не был так счастлив, как здесь. Потому, Глэй… Очень прошу — позаботься об этом мире. Да, в нём есть свои недостатки, но всё-таки он хороший. И очень красивый.

— Позабочусь, брат. Об этом даже не переживай.

Кай улыбнулся, и открыв люк, аккуратно спустился вниз. Прикоснувшись к обшивке перехватчика, глаза старика на мгновение вспыхнули. И мне даже показалось, будто передо мной стоит тот самый Кай, которого я знал раньше.

— Какая злая ирония жизни… — тихо произнёс он: — Когда я был здоровым, крепким и сильным, жизнь заставляла меня горбатиться в поте лица, теша ложными надеждами и обещаниями. А как только превратился в дряхлого старика на пороге смерти — тут же заиграла самыми яркими красками. Это… прекрасно, Фёдор Александрович. Очень прекрасно. Но так до безумного обидно. Ты бы знал…

— Сочувствую.

— Это лишнее. Мы приходим в этот мир гордыми. И уходим точно такими же. По-другому у меня не выйдет. — кивнув на прощание, Кай медленно направился в сторону старенького «Бентли», который не без труда заехал в лес.

Значит, человек, да? Даже интересно, произойдёт ли со мной подобная метаморфоза к концу земной жизни?

* * *

Светлые идеи довольно часто приходят в самый последний момент. Мерлин сейчас больше напоминал дикого льва, которого поймали в джунглях, а затем быстро посадили в клетку. Он метался из угла в угол, пытаясь сосредоточиться и выстроить все мысли в условный порядок.

Но, чего-то всё равно не хватало. Одной маленькой детали… Винтика, который скрепил бы этот механизм воедино.

От спутанных мыслей Артова отвлёк пиликающий звонок на стареньком кнопочном телефоне.

— Я слушаю. — осторожно ответил он.

— Пап, ты как? — поинтересовался приятный тёплый голос, который в мгновение ока заставил взволнованное сердце отца успокоиться.

— Думаю. — ответил Мерлин и сел в кресло: — Операция слишком затянулась. Брат вставляет мне палки в колёса! Кажется, что в этой сложной партии я сам себя переиграл, но… Я решил впервые сделать всё напрямую.

— Ого. Это на тебя не похоже.

— Понимаю. Но есть вопросы, которые не решить моим способом. Князев вернулся! Он все это время находился на «Аресе». Не мог выбраться из-за программного сбоя «Незабудки». Но главное то, что Осокин взял его к себе на работу консультантом. А это значит, что у нас появился реальный шанс на твоё спасение!

— Но, как ты собираешься взаимодействовать с Осокиным?

— Я хочу обратиться напрямую и заключить с ним дворянский паритет. Объясню ситуацию и поговорю. Чисто по-человечески. Я уверен, что мои девочки всё сделали правильно. Осокин созрел для дальнейшего сотрудничества со мной.

— Здорово. Надеюсь, у тебя всё получится. Но на самом деле, я позвонила тебе с новостями.

— Что-то случилось?

— Та радиоактивная штука, за которой я охотилась. Фёдор нашёл её. Я видела, как они погрузили этот… аппарат на огромный грузовик и увезли.

— Внедорожник?

— Ага. Что-то типа «КрАЗа». Вездеход, на котором обычно возят лес.

— Понятно. Значит Осокин увёз её к «Аресу». Твоя миссия — окончена. Цели на заводе больше нет. А с Осокиным я буду общаться напрямую. Можешь сегодня же написать заявление на увольнение по собственному желанию.

— Прости, пап…

— Что такое? — тон дочери Мерлину очень не понравился.

— Я, наверное, заигралась. Но мне нравится здесь работать.

— На этом полумёртвом заводишке⁈ Сонечка… Кот у Осокина — прекрасный специалист. Рано или поздно он увидит, что вся информация про тебя — подделка. А разговор у Осокина очень короткий. Я не хочу подвергать тебя опасности!

— Вообще-то… Я практически с ним подружилась.

— ЧТО⁈ — дедок не хотел повышать голос, но тут уже просто не сдержался: — Родная… Осокин — опасен! Нельзя с ним общаться! Мы же специально посадили тебя поглубже и подальше от людей… Как ты, вообще, на него напоролась?

— Шла за матрицами. И… мне так надоели эти тёмные подземные коридоры, что я решила выйти на поверхность. Там-то мы и пересеклись. Он… интересный парень. Правда!

— Золотце… Ты же помнишь непутёвого отца своей любимой подруги?

— Спартака? Конечно, помню.

— Так вот, Осокин — ещё хуже! Поэтому, давай мы с тобой не будем рисковать… Ты — шпион. А знаешь, что делают со шпионами, когда находят?

— Пап, мы не на войне.

— О, ты не представляешь, на какой страшной и опасной войне. И, что хуже — ты не представляешь, кто наш потенциальный враг. А я… Я знаю.

— Пап, давай не будем нагнетать? Мне нравится эта работа. У меня тут появились друзья. И… я хочу познакомиться с Осокиным поближе. Он очень интересная личность! И, кто знает? Может быть, через меня у тебя всё получится с твоей главной целью?

— Это не то, чем я готов пожертвовать. — строго ответил Мерлин: — Напиши сегодня заявление.

— Пап… А, как же моё мнение?

— Родная… Я просто хочу тебя защитить!

— Игнорируя мою простую просьбу? А, что, если у Князева не получится? Я не хочу прожить остаток своих дней в заточении. Тут у меня хотя бы есть друзья!

— Я изловлю для тебя Голубику!

— Агонёк принадлежит Осокину и не отходит от него. Причём, ты это прекрасно знаешь. К тому же, в чём смысл силком тащить ко мне людей? Голубика приходит ко мне каждое шестнадцатое число месяца. Придёт и в этот раз! Если посчитает нужным.

— Я волнуюсь.

— Ты всегда волнуешься! Но… позволь мне пожить так, как я хочу, хотя бы на этот раз? Без огромных металлических дверей… Гиперопеки… И толпы из охранников. Ладно? Я хочу хоть немного почувствовать себя ЖИВОЙ.

Последние слова больно полоснули по сердцу Мерлина. Он тяжко вздохнул и произнёс:

— Твоё желание для меня закон.

— Спасибо, пап… И давай там уже заканчивай волноваться! Всё будет хорошо. Понял?

— Да. — Артов вновь посмотрел на портрет покойного отца: — Всё точно будет хорошо.

— Вот и славно! Люблю тебя. Пока.

Гудки… Такие протяжные и слегка подвывающие.

Теперь дело оставалось лишь за малым. От успеха мероприятия зависела судьба Сонечки. И ошибаться Мерлину было нельзя.

Набрав номер, дедок приложил старый телефон к уху.

— У аппарата.

— Фёдор Александрович? Доброго дня вам. Это Станислав Артов. И звоню по очень важному вопросу. Буквально жизни и смерти…

— Я вас внимательно слушаю.

* * *

Пока я ломал голову над тем, как бы так поскорее сделать разрядную бомбу — мне, как снег на голову, упал сам Мерлин!

Признаюсь, поначалу мне хотелось бросить трубку. Ведь этот чёртов интриган успел меня нехило так выбесить за прошлую неделю. Однако, я подумал, что держать друзей надо близко, а врагов — ещё ближе.

— Дело касается дворянского паритета. — сообщил Артов: — И… одной небезызвестной сыворотки. Вы готовы обсудить это завтра в восемь вечера?

— Хорошо. — спокойно ответил я: — Давайте обсудим. Я не против.

— Благодарю. Тогда… до встречи.

— Всего доброго.

Вот это поворот. Я бы даже сказал — очень удачный поворот.

— На завод мы уже не успеваем. — сообщил Семён, поглядывая на часы.

— Да я в курсе… Поехали домой. Как раз застану вечерние новости. — я потянулся и хрустнул шеей. Да уж… От хорошего массажа я бы сейчас не отказался. Вся спина затекла в этом огромном кресле перехватчика.

— Что Артов говорит? — поинтересовался Семён, глядя на меня через зеркало заднего вида.

— Хочет встретиться завтра. Поговорить насчёт дворянского паритета.