Доверчиво прильнул к мечтаньям снова

И рассмеялся россыпью огней.

И перешел из суеты дневного

Пути в печаль особенных ночей.

И белый снег ветрам дарил далеким,

Холодным льдом звенел в полночной мгле.

И обернулась таинством высоким

Твоя дорога на лихой земле.

Пусть больше никому твой мир не нужен,

Пусть годы эти с болью заодно.

В ладонях искры- горсть твоих жемчужин,

Слезами бывших здесь давным-давно.

Прости меня, я не могу иначе:

Я должен, должен жертвовать собой.

Быть может, я утрачу свой покой,

Но темнота меня теперь не спрячет.

Душа, как птица, бьется в клетке дней

Тоскливых, утомительно-напрасных.

И только боль переменить их властна

Сияньем алым, глубиной своей.

Но грусть моя все так же холодна.

Мои слова пустые отраженья,

Я создаю иллюзию движенья,

Но между мной и миром есть стена.

Чуткие травы тревожатся вместе с тобой,

Ты пойман навеки странною птицей- тоской.

Постылые годы разбились о светлые сны,

И небо открыло тебе узор тишины.

И быстрые тени кружатся опять, таки легки,

Ты чувствуешь прикосновение чьей-то руки.

Ты рад безнадежности, горькой печали своей.

Ты тайно влюблен в тихий шелест высоких ветвей.

Никто не узнает тебя, ни за что, никогда,

Ты можешь уйти далеко, не оставив следа.

Ты скоро увидишь тропинку в серебряный дом,

И кровь твоя алая листья украсит огнем.

Лето бросает прощальные тени,

И уходя, улыбается снова.

Скоро, так скоро в узоры явлений

Осень придет, ощущенье иного.

Душу мою закружило и сжало,

Я забываю дороги и годы —

Снова пытаюсь начать все сначала,

Снова в плену у осенней природы.

Тише становится в мире прозрачном:

Скоро, так скоро вокруг все увянет.

Листья на землю ложатся удачно,

В память о том, кого снег не застанет.

Начать не трудно, трудно завершить

Свое созданье: песни или строки,

Ведь все пути печальны, одиноки.

И знаю я, что нужно поспешить,

Ведь странные мгновенья так жестоки.

Такая вот холодная судьба

От века уготована мне свыше

Но я молюсь, я верю — Он услышит,

Когда-нибудь окончится борьба,

И я дорогу в светлый храм увижу.

Ну а пока со мной ночная мгла

Играет в безразличие, в сомненья.

Но рву я горьких дней стальные звенья.

И открывает тайны ремесла

Мне снов цветных прекрасное сплетенье.

Неизбежность зовет и тревожит,

Весь мой путь, как тоска миража.

Вот мой день, что давно уже прожит,

Только жаль отрешиться не может

От высоких заклятий душа.

Видно кто-то смеется и снова

Посылает алмазные сны,

Посылает нежнейшее слово —

И влюбленное сердце готово

Верить в светлый обман вышины.

Жестокость фраз безумных и красивых,

Обиды дней- все в точности опять

Сплелось легко, легко в минутах лживых,

Которых лучше б никогда не знать.

И жизнь пустая заставляет мучить

Святую душу в лабиринтах лет:

Взбираться на неведомые кручи,

И падать в пропасть безысходных бед.

Мне так светло, я отдал так бесстрастно

Свой жемчуг черный безнадежных фраз.

Я понял: вечность гордая напрасна,

Когда в ней нет сиянья ждущих глаз.

Ты знаешь — все это не ложь,

Мне нужно быть понятым очень,

Я буду писать дни и ночи

О том, где меня ты найдешь.

Очисти души перезвон

От злого коварства сомнений,

И вечно высокие тени

Пошлют тебе сказочный сон.

Еще пока не принято решенье,

И ты на перекрестке всех дорог.

Тревожат душу звезды и сомненья,

Еще неясный вечности итог.

Под музыку весны спеши сквозь слезы

К своей навек потерянной судьбе,

А если будут сниться ночью розы —

Дари их той, что помнит о тебе.

Главное чтобы никто не узнал,

Что прячешь ты в тишине,

Где ты ходил, кого ты искал?

Что тебе снилось во сне.

Холодом сердце свое успокой,

Время ночное любя,

Гордостью горькой, странной судьбой

Кто-то отметил тебя.

Звездами усыпан небосвод.

Странный причудливые нити

Продолжают вечный бег событий —

От звена к звену круговорот.

Сон далекий полон красоты.

До зари играет мир желаний,

Вызывая свет воспоминаний,

Свет давно исчезнувшей мечты.

Так проходит здесь за годом год,

Звон моей души не замечая.

Остается, жизнь мою венчая —

Звездный и холодный небосвод.

Как живется тебе? Все, как прежде,

Я тоскую, на звезды гляжу.

И какою-то светлой надеждой:

Я люблю, я живу, я дышу.

Пусть все также постыла дорога,

И скучна суетливая даль.

Но над ней, Откровением Бога,

Простирается тайна-печаль.