А когда подошло время уйти в декрет, продолжала читать лекции в разных филиалах ВУЗов, мотаясь по всей стране.

В итоге Марк, младший сын, родился сильно недоношенным. И снова врачи стали бороться за жизнь малыша.

Об Урсуле забыли. Поскольку родился мальчик, которого ждали все родственники, наследник, будущий защитник и мужик. А что девка? Снова начнет рожать и заниматься бытом. Одним словом, вырастет и станет бабой. Какой с нее толк?

Когда Урсула узнала о том, что она теперь не единственный ребенок в семье, то устроила родителям настоящий скандал, требуя отнести обратно Марка в роддом, иначе она сама от него избавится. И начала при любой возможности издеваться над младшим братом, за что стала тут же получать тумаков и ремня.

А ведь до рождения младшего сыночка ее и пальцем никто не трогал! Более того, уход и присмотр за Марком беззастенчиво делегировали старшей сестре, которая должна была укачивать брата, кормить его, стирать испачканные его штаны руками(тогда не распространены были еще памперсы), присматривать за ним, когда он шалил и становился неуправляемым.

Теперь Марк рос избалованным, всегда жалующимся на сестру и несамостоятельным до ужаса, что выводило ее из себя. Сам он не мог себя ни обслужить, ни защитить от нападок сверстников во дворе, поскольку рос слабым, косолапым и косоглазым.

Но от этого еще более любимым у своей маменьки, которая с карьерой не покончила, но всегда подчеркивала огромную разницу между дочерью и сыном, ясно давая понять, кого она любит больше. И демонстративно утирая сопли и слезы обиженному в очередной раз мальчику – ябеде, который гадил своей старшей сестре украдкой.

За что от нее получал, естественно. А ту, в свою очередь, мать наказывала, повторяя, что достается ей за дело.

В мозгу Урсулы возник диссонанс – сначала весь мир крутился вокруг нее, а теперь даже родная мать ни во что ее не ставит, подчеркивая, что младший брат – это мужчина, а она – никто. А ее удел только подтирать брату задницу и сопли. И опекать его всю жизнь.

Нет. Не устраивала такая перспектива Урсулу, а потому, подрастая, она показала родителям самый настоящий характер, превращаясь из всегда болеющей и беззащитной девочки в монстра, ни с кем не считающегося и эгоцентричного на столько, что единственной ценностью для нее стало количество денег, а не слепое почитание и уважение родителей, которые всегда повторяли ей про какой-то пресловутый стакан в старости.

Не то, что стакан воды отказывалась подавать Урсула, так еще, окрепнув и почти достигнув совершеннолетия, заявила, что родители ей надоели и что в старости их ждет какая-нибудь богадельня, но никак не уход и забота от старшей дочери.

Урсула стала хамить матери и отцу, курить, завела себе жениха, старше себя, над которым поняла свою власть и стала точно так же над ним издеваться, как и над всеми, кто когда-то молился о том, чтобы она не умерла от страшной болезни.

Снова и снова рассматривая детское лицо такой хорошенькой племянницы и сравнивая его с новым обликом девушки с выбритыми висками и ярко-зелеными или синими волосами, я не могла найти между ними ничего общего.

Да. Вот эти огромные, почти наивные карие глаза, крошечный аккуратный носик и капризный пухлый рот. Волосы, которые перестали быть кудрявыми и пушистыми, как у серафимов на фресках, а стали короткими и ершистыми, как и характер их обладательницы.

Пирсинг. Тату. Тяжелый и грубый макияж. Бесформенная одежда, которая прячет грубые складки тела под ней. Полные бедра и огромная грудь все равно выпирают, как бы их не скрывали в мужской одежде.

Большие стопы в грубых папиных ботинках и широкие бесформенные брюки. Взгляд, надменный и решительный из-под густо нарощенных ресниц и широких бровей.

Нет. Эта не та девочка, которая была папиной радостью и маминым счастьем, это кто-то другой, появившийся как-будто из ниоткуда.

Монстр, выкидывающий из окон домашних кошек, а из своей жизни младших братьев и требующий отдельное жилье, даже если ради этого ее родному отцу придется умереть.

– Это ваши проблемы, – любит повторять Урсула родителям, когда они пытаются на нее повлиять. – Никто не просил вас меня рожать. Вы – мне, а не я – вам должна.

А ведь она, к сожалению, права. Дети не просят нас их рожать. Мы принимаем это решение сами, у них не спрашивая. А потом ждем, что они станут нашей опорой, счастьем и радостью.

Увы, не станут.

Пока я болтала по телефону со своей коллегой, мне пыталась дозвониться сестра Злата, чему я очень удивилась. Ведь, судя по новым фотографиям в соцсетях, семейная жизнь у мой родственницы наладилась.

Меня взяло любопытство, и я перезвонила.

– Слушай! – Кричит в телефон сестра. – У меня прямо сногсшибательные новости! Я же вывела на чистую воду эту девку, с которой закрутил мой муж!

– Каким образом? – Удивляюсь я.

– Эта Соня – гадина еще та! – Выходит из себя Злата. – Экспертиза показала, что ее ребенок – не сын моего Вани. Будет теперь мне моральную компенсацию платить и алименты возвращать!

– Но, подожди! А Ваня? Он добровольно платил алименты? И сына на себя записал? – Уточняю я.

– Да! – Ревет возмущенная сестра. – Вот тебе и тихоня! А я ей диплом практически сама писала!

– Вот это поворот! – Восклицаю я. – А Ваня что?

– В шоке, конечно! Не ожидал такого результата. И повторял, что это какая-то ошибка. Собирается в другой клинике пересдавать анализы. Но тут к бабке не ходи, мальчик и близко не похож на моего мужа. Вот пусть его отец и платит алименты этой пройдохе. – Негодует сестра.

– А Соня как себя ведет? – Уточняю я.

– Как всегда. – Орет Злата. – Прикидывается несчастной овцой. С женатыми спать совести хватило, да еще и мужем своего педагога, который ее, между прочим, в аспирантуру устраивала. Нет. Я этого просто так не оставлю! Она дорого заплатит за то, что влезла в мою семью!

– Только держи себя в руках, прошу тебя. – Предупреждаю я сестру, зная ее темперамент. – Пусть все вопросы решает адвокат. Если ты выкинешь что-то типа драки, то сама будешь возмещать ей ущерб.

– Ты что думаешь, я совсем идиотка? – Срывается взбудораженная сестра. – Я же нашла специалиста, который на нее порчу наведет. И никаких подозрений в мою сторону. Будет знать, как жрать из чужой тарелки!

– Господи! Злата. Ты в своем уме! – Ужасаюсь я. – Оставь эту затею с магами. Они только деньги с тебя сдерут. Пусть Ваня сам примет решение. Он, в конце-концов, причастен к измене, а не только эта твоя студентка Соня.

– А что Ваня? Он – теленок! Что я скажу, то он и будет делать. Сейчас удрал из дома и напился. Звонил пьяный и скулил в телефон. Стресс, видите ли, у него. А у меня не стресс! Давление шарахнуло прямо посреди лекции. На Скорой увезли! Я ведь все справки собираю и чеки на походы к психотерапевту. Эта стерва мне все будет возмещать! – Ругается Злата.

– Ты нашла психотерапевта? – Уточняю я.

– Договорилась с одной знакомой. Она подтвердит в Суде, что мое психологическое и моральное состояние ухудшилось из-за такой подставы. Я весь университет на нее натравлю! Ославлю так, что она нигде работу не найдет. Ей повезло, что она пока в декрете! – Продолжает сестра.

– Только не устраивай мордобой и пей что-то успокоительное. Мне за тебя прямо страшно. – Начинаю переживать я. – Еще инсульт из-за твоей гипертонии бабахнет! Доведешь себя этими разборками и Судами.

– Не такое переживали. Прорвемся! – Возмущается Злата. – Она же от страха уже не водит своего сыночка ни на какие детские мероприятия. Даже в магазин уже не выходит. Боится, что я ее опять подкараулю. Ты бы видела, как она рвала и стенала, когда выяснилась ее наглая ложь! Вот тебе и несчастная одинокая мать! Змея подколодная! А я то ее жалела!

– А твой любимый мужчина что? – Пробую переключить сестру я на ее любовника.

– Ой. Это отдельная история. Тоже мутит что-то. То ли с женой собирается сходиться. Как-то отмазывается от меня в последнее время. Хочу его на откровенный разговор вывести. Тоже хитрит. Ты бы мне раскинула на карты. – Просит сестра.