Сгорая от смущения, не зная, что сказать, она повернулась и обвела глазами улицу. Навстречу ей шел Месье, толкая кресло Сесил, за ним семенила тетушка Трембл. Она угрожающе размахивала тростью, готовая наброситься на каждого, чья внешность покажется ей подозрительной. Рядом решительно шагала Кэтрин, бледная от ярости. Куда исчезла ее скользящая походка? Глаза леди Паджет метали молнии. Интересно, что же могло случиться в отсутствие Блу, отчего ее мать пришла в бешенство? Леди Кэтрин уже знает, что Блузетт сумела вернуть похищенную сумочку и кольцо, тогда что же ее так расстроило?

Когда процессия приблизилась, Сесил радостно воскликнула:

– Мама, посмотри, герцог Дьюбери нас нашел.

Леди Кэтрин прищурилась, сверля Блу взглядом.

– Если ты еще не сказала Эдварду правду, советую тебе сделать это сейчас. Должно быть, герцог решил, что мы сошли с ума, когда приютили у себя это создание. Пожалуйста, объясни его светлости, что Блузетт не получила должного воспитания и мы делаем все возможное, чтобы исправить это упущение. Прошу тебя подчеркнуть, что это задача не из легких.

Все поспешно обменялись поклонами – одному Богу известно, сделала ли Блузетт реверанс, – и леди Кэтрин велела Месье подать экипаж.

– Но, мама, – запротестовала Сесил, – мы так ничего и не купили!

– Мы возвращаемся домой, – отрезала леди Кэтрин, не отрывая взгляда от Блузетт.

– Я вызволила вашу сумочку и кольцо, миледи, – сказала Блу, протягивая матери свои трофеи и приседая в реверансе.

Похоже, чудовищная девчонка была довольна собой, как будто ее поступок заслуживал похвалы. Ее ясный и невинный взгляд буквально ошеломил Кэтрин. Это было неслыханно!

– Ты вела себя возмутительно. Немыслимо. Это настоящий скандал, – прошипела Кэтрин сквозь зубы. От унижения на ее щеках выступил румянец. Подумать только, Эдвард стал свидетелем безумной выходки Блузетт.

– Я… я не понимаю, – смущенно пробормотала Блузетт. К удивлению леди Паджет, девчонка явно была в замешательстве. – Я вернула вашу сумочку и обручальное кольцо. Я сделала это исключительно ради вас, миледи. – Она обескураженно развела руками и нахмурилась. – Я думала, это вас обрадует.

– Обрадует? Да я просто в ужасе! Это невообразимо! Кто-то из моих домашних бегает по улицам босиком, у всех на виду! За каким-то грязным воришкой! Ты хотя бы представляешь себе, как это выглядит? Ты собрала вокруг себя весь Лондон! Одному Богу известно, кто мог тебя видеть!

Она украдкой бросила взгляд на герцога Дьюбери. Стыд и унижение не позволяли ей поднять глаза. Повинуясь жесту Кэтрин, Месье выступил вперед, протягивая Блу ее туфли.

– Немедленно обуйся, – скомандовала леди Паджет. – Затем ты сядешь в карету, и я запрещаю тебе разговаривать до завтрашнего дня. Ни слова! Я не желаю слышать даже звука твоего голоса!

С пылающим лицом Блу проводила взглядом леди Кэтрин, которая, опираясь на руку Месье, стремительно направилась к карете и поднялась на подножку.

– Господь всемогущий! – удивленно охнула Трембл. – Кэтрин села в карету раньше меня. Впервые за тридцать лет она забыла о хороших манерах!

Сесил в отчаянии заломила руки и с мольбой посмотрела на герцога.

– Дорогой Эдвард, прости меня, я взываю к твоему великодушию. У нас кое-что случилось. Не мог бы ты предоставить нам с Блузетт свою карету? Мне кажется, будет лучше, если мы… – Она взглянула на бледную от бешенства Кэтрин и закусила губу.

– Я почту за честь доставить вас домой. Мой экипаж стоит за углом. Я сейчас же прикажу его подать. Мне нужно перекинуться парой слов с Месье, и я к вашим услугам.

– Моутон поедет с нами, – предупредила Блу. – Иначе он не согласится. – Это были последние слова, которые она произнесла. В карете его светлости Блузетт отвернулась к окну и молчала всю дорогу до Гросвенор-сквер. Потом, не прибегая ни к чьей помощи, она выпрыгнула из кареты, быстро взбежала по лестнице к себе в комнату и закрылась там.

Стук захлопнувшейся двери пронесся эхом по коридорам, и в доме воцарилась гробовая тишина.

– О Господи, – пробормотала Сесил, прислушиваясь.

– Пожалуй, мне стоит прийти в более подходящее время, – тактично предложил Томас. Он лучше, чем кто-либо другой, понимал, что здесь произошло. Столкнулись два разных мира, и в этом столкновении каждая из сторон чувствовала себя пострадавшей. Блу никак не могла понять, что леди Паджет скорее готова смириться с потерей ценных вещей, чем допустить публичный скандал, а Кэтрин, в свою очередь, не приходило в голову, что Блу, с ее обостренным чувством справедливости, способна поступиться приличиями и правилами этикета ради торжества этой справедливости. Став жертвой грабителя, Кэтрин ожидала лишь сочувствия, а отнюдь не решительных действий. Блу же надеялась заслужить одобрение, а не порицание матери. В результате обе оказались обижены и разочарованы.

– Эдвард, подожди, пожалуйста, минутку. – Привычным жестом Сесил попросила Моутона вкатить ее кресло в гостиную. Моутон бросил красноречивый взгляд на Томаса, выполнил просьбу молодой хозяйки и тихонько вышел, оставшись за дверью.

– Кажется, теперь у тебя есть надежный страж, – улыбнулся Томас.

– И верный друг. Моутон опекает нас, как курица своих цыплят. Он удивительный человек, Эдвард. Добрее его нет никого. Не понимаю, как мы могли столько лет обходиться без него. – Она подождала, пока мистер Аппл подаст херес, потом вздохнула и закусила губу. – Я должна кое о чем с тобой поговорить.

Она, набравшись храбрости, рассказала Томасу историю Блу, то и дело запинаясь от волнения. Герцог внимательно выслушал Сесил, ничем не выдавая, что многое в ее рассказе ему было уже известно. Он лишь один раз прервал невесту:

– Пират взял твою мать силой? – Это было единственным в истории леди Паджет, что вызвало у Томаса сомнение. Насколько Герцогу было известно, Бо Билли Морган никогда не совершал насилия над женщиной. Ему это претило, и, кроме того, с его внешностью и обаянием в этом не было никакой нужды.

Щеки Сесил вспыхнули от смущения.

– Конечно же, мама не углублялась в детали. Но я думаю, что так и было. Мама никогда бы…

– Конечно. Я прошу прощения за бестактный вопрос. Закончив свой рассказ, Сесил обеспокоенно посмотрела на Томаса.

– Хотя происхождение Блузетт совершенно невообразимо, Эдвард, я умоляю тебя не судить о ней слишком поспешно. Блузетт самая замечательная из всех, кого я встречала в своей жизни, и я люблю ее. Я надеюсь, ты тоже ее полюбишь. Она наполнила этот дом жизнью и радостью. У нее была удивительная, полная приключений жизнь! Ты должен обязательно послушать ее истории!

Чтобы остановить поток восхвалений сестры, Томас прижал палец к губам Сесил.

– Если ты любишь ее, Сесил, то и я готов полюбить ее. – Боже праведный, что он только что обещал?

– Я знала, что ты обязательно полюбишь Блузетт. – После минутного колебания Сесил вскинула голову и решительно посмотрела в глаза Томасу. – Раз уж у нас такой откровенный разговор, нам с тобой нужно еще кое-что обсудить. – Она закусила губу и отвела взгляд. – Эдвард…

Томас так хорошо знал Сесил, что мгновенно угадал, о чем она думает. Обхватив ладонями ее лицо, он мягко заставил девушку взглянуть на него.

– Не нужно, Сисси.

– Нам давно пора поговорить об этом. – Она тяжело вздохнула. – Мама уверена, что я снова смогу ходить, но это не так. Я останусь в этом кресле до конца моих дней, Эдвард. Я знаю, как ты мечтаешь о сыне, и я была бы счастлива подарить его тебе, но я не уверена, смогу ли я иметь ребенка. Если… если ты хочешь, я освобождаю тебя от данного тобой слова и нисколько тебя не осудила бы.

Томас посмотрел на Сесил и увидел золотоволосую маленькую девочку и застенчивую юную девушку, которой она когда-то была. Без мужа у нее нет будущего.

– Ты сама этого хочешь, Сесил?

– Я думала, этого хочешь ты. Но ты ведь слишком хорошо воспитан, чтобы признаться в этом.

Герцог нежно поцеловал Сесил в нос. Ни с кем он не чувствовал себя так просто и естественно, как с ней. Ведь они знали друг друга всю жизнь.