[142]

И еще новая потеря в лице на днях умершего в Батуме от чахотки мирового судьи Константина Васильевича Бондырева, которому еще так недавно признательные батумцы подали сочувственный адрес. Думаю, что все знавшие и имевшие к К.В. дело как к знакомому и судье с грустью пожалеют о преждевременной кончине его.

К.В. – первый мировой судья в Батуме после взятия его в русское владение. Ему, представителю нового суда в бывшем турецком городе, – порто-франко – со всевозможными национальностями и обособленностями как в отношении права владения на землю, так и местного судилища – меджлиса, – пришлось много и много вынести трудов, чтобы показать и установить не только населявшим, но и всем пришлым европейским национальностям значение русского мирового суда. И это он достиг благодаря своему честному отношению к делу, образованию, знанию дела и опытности. Как бывший мировой судья 2-го отдела г. Тифлиса К.В. и здесь оставил по себе память хорошего и беспристрастного судьи.

При впечатлительности натуры непомерная деятельность и до гроба трудовая жизнь рано свели его в могилу. К.В. умер, изнеможенный от трудов и чахотки, оставив семье, к которой так сильно был привязан, собственных денег… 6 рублей!

Со смертью К.В. Бондырева общество лишилось идеального судьи. От души: «Мир праху твоему, честный человек!»

[143]

Это, конечно же, большая смелость – писать о человеке, который уже писал до того времени, когда ты родился, и общение с которым было лишь последние 14 лет из 83-х. Но кто-то еще меньше общался с ним и мог только читать его работы, а кому-то еще предстоит их открыть для себя.

Александр Тимофеевич начал писать свои замечательные работы еще в 1960-х годах. К тому времени, когда я поступил в Казанский государственный университет им. В.И. Ленина, он уже был широко известен. Надо отметить, что тогда еще не было интернета, не было правовых систем «Гарант» и «КонсультантПлюс». В то же время юридические книги в СССР выходили огромными тиражами, оставаясь при этом дефицитом. Поэтому чаще всего знакомиться с юридической литературой приходилось в библиотеке. Ну а тот юрист, который посещал Москву, старался посетить магазин «Юридическая литература», который располагался рядом со станцией метро «Студенческая».

Мое заочное знакомство с А.Т. Боннером состоялось даже не с прочтения его статей, а из восторженного отклика моего преподавателя Я.Ф. Фахрутдинова[144]. Притом, что я не читал работ А.Т. Боннера, этот восторженный отклик заинтриговал.

Первую книгу А.Т. Боннера я приобрел в Санкт-Петербурге в 2005 г. в книжном киоске, который располагался в арбитражном суде. Это была книга А.Т. Боннера «Избранные труды по гражданскому процессу», прилож. к Российскому ежегоднику гражданского и арбитражного процесса / А.Т. Боннер. СПб., 2005. Признаюсь честно, она стоила по тем временам очень дорого, но объем в 992 страницы говорил в пользу ее приобретения. Тот факт, что в книге не был указан размер тиража, вызывал опасения, что она скоро исчезнет из продажи. Поэтому я ее, конечно же, купил, а книга скоро исчезла из продажи.

Купив ее, я наслаждался тяжестью увесистого тома. Это прекрасно выполненное, можно сказать, роскошное издание было подготовлено Издательским домом Санкт-Петербургского университета, которое баловало процессуалистов Российскими ежегодниками гражданского и арбитражного процесса[145], трудами процессуалистов.

Пролистав содержание в очередной раз, я начал с очерка профессора М.К. Треушникова, посвященного автору. Познакомившись с А.Т. Боннером, его жизненным путем, приступил непосредственно к чтению книги.

К тому времени я уже практиковал в судах 15 лет и накопил большую кучу вопросов, на которые не было ответов в кодексах и в учебниках, по которым я учился. Среди них были вопросы о справедливости, пробелах в праве и прочее, прочее… К тому времени в поисках справедливости я уже окунулся в изучение доктрины: в 2005 г. Конституционный Суд РФ уже принял нашу жалобу о неконституционности ст. 336 ГПК РФ как не допускающей обжалование судебного акта лицами, не привлеченными к рассмотрению дела, даже когда решение вынесено об их правах и обязанностях[146]. Фактически в данной жалобе мы доказывали, что мы оспариваем не просто пробел, а квалифицированный пробел, который создает необоснованный доступ к суду. Остроту ситуации придавал тот факт, что судебное решение, которое мы пытались оспорить, было не просто несправедливым, а было частью атаки в корпоративной войне.

Таким образом, книга А.Т. Боннера была не просто интересна, а крайне важна для меня. Многие ее положения либо давали ответ на наши вопросы, либо приближали к получению ответов. В книге были раскрыты сложные вопросы разрешения споров из публичных правоотношений, пробельности процессуального закона, принципов процессуального права, проблемы доступности правосудия, соотношения законности и справедливости и др.

Почти тысяча страниц текста, написанного не просто ученым, но практиком делали эту книгу бесценным сокровищем. Она до сих пор в закладках, причем взяв сейчас ее в руки, я сделал еще несколько закладок – она до сих пор содержит в себе ответы на вопросы сегодняшнего дня.

Беспристрастность некоторых авторов воспринимается как равнодушие к предмету, данная же книга свидетельствовала о пристрастности автора к истине и справедливости. Эта книга была свидетельством не равнодушного, а страстного поиска автором истины. Огромное количество примеров из судебной практики показывало предмет обсуждения с разных сторон и обогащало понимание читателя. Использование А.Т. Боннером межотраслевого подхода, рассмотрение и анализ проблемы с разных областей юридических знаний, соединенное с демонстрацией на примерах правоприменительной практики, делало его книгу особенно ценной. Мое уважение к А.Т. Боннеру после прочтения данной книги выросло многократно.

Следующее столкновение с творчеством А.Т. Боннера было еще более впечатляющим. Осенью 2006 г., когда мы готовились к рассмотрению в Конституционном Суде РФ нашей жалобы о неконституционности ст. 389 ГПК РФ (которая предусматривала ничем не ограниченное ни по основаниям, ни по срокам право Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей истребовать любое дело и передать для рассмотрения в Президиум Верховного Суда РФ), мы получили из Конституционного Суда РФ большое количество научных заключений.

Среди них было и Заключение Московской государственной юридической академии, подготовленное доктором юридических наук, профессором кафедры гражданского процесса МГЮА А.Т. Боннером и кандидатом юридических наук, доцентом кафедры гражданского процесса МГЮА О.Ю. Котовым.

Было очень приятно узнать, что авторы согласились со многими положениями нашей жалобы: с тем, что порядок возбуждения надзорного производства, предусмотренный ст. 389 ГПК РФ, не зависящий от воли сторон недопустим, – «такой порядок возбуждения дела в одной из стадий гражданского судопроизводства находится в противоречии с принципом диспозитивности гражданского процессуального права»… «Принцип правовой определенности не носит самостоятельного характера, является частным проявлением принципа законности. Отклонение от принципа правовой определенности в отдельных случаях возможно, однако отклонение от этого принципа оправданно, только если это необходимо при наличии существенных и бесспорных обстоятельств. Применительно к российским реалиям к числу таких существенных и бесспорных обстоятельств можно отнести, например, наличие постановлений, определений Конституционного Суда Российской Федерации, которым нормы, на основе которых разрешено дело, признаны неконституционными либо дается толкование закона, в свете которого становится очевидной серьезная ошибка, допущенная судебными органами при разрешении существующего спора или дела. В качестве существенных и бесспорных обстоятельств могут быть признаны не учтенные судом, разрешавшим спор по существу, решения Европейского Суда по правам человека, принятые по аналогичному делу. Сюда же может быть отнесено наличие грубых, а порой вопиющих судебных ошибок, которые не должны заключаться лишь в существовании двух взглядов по делу, т. е. разных точек зрения, имеющих по тому или иному вопросу в теории или практики»[147].