– Я заметил. Ты представишь нас? – Макс разглядывал Настю, а она не знала, куда деться от этого раздевающего ее взгляда.

– Знакомься, это Анастасия Минаева, а это Максим Ивлев, я зову его Макс.

Настя протянула руку и уверенно, но с вызовом сказала:

– Очень приятно.

– И мне,– он наклонился, поцеловал ей руку,– А вы и впрямь очень красивы. Сушей ангел. Алекс не врал. Прямо Дюймовочка из сказки.

Того, что ей поцелуют руку Настя не ожидала, приятно удивилась и с интересом посмотрела на Макса. Так же неожиданно, он назвал его не Лешей, а Алексом, это было странно. Высокий, крепкий, дорогой костюм сидел на нем безупречно. Волосы длинные, волнистые красиво подстрижены. Глаза светлые, кажется серые, смотрели недвусмысленно пожирая. Легкая небритость, придавала особую элегантность и шарм. « Халеный, избалованный, к тому же бабник» пронеслось у нее в голове.

– Не знала, что он обо мне кому-то уже рассказывал?– в ее голосе звучала брезгливость и пренебрежение.

– Не беспокойтесь, только хорошее. Ну, не буду вам мешать. К тому же дела ждут. Я украду его у вас на минутку? Очень прошу.

– Пожалуйста,– она держалась уверенно, но настороженно.

Они вышли и закрыли двери.

– Надеюсь, я все не испортил?– спросил Макс сразу.

– Почти,– сказал Леша и потрепал себе по волосам, проваливаясь опять в ощущения воспоминаний.

– Ну, извини. Слушай, теперь я тебя понимаю. Она классная! Все при ней! Тебе повезло, брат! Она супер!

– Я должен идти.

– Я достал туфли, как ты и просил. Возьмешь сейчас или отнести тебе их в машину?– он потрес красивой коробкой с бантом и поставил ее на стол рядом.

– Не сейчас. Давай официант принесет до десерта.

– Ладно, иди. Удачи. Я за тебя рад,– он похлопал его по плечу.

Леша зашел какой-то слегка смущенный, мельком бросил на нее взгляд и сел за стол.

– У тебя все хорошо?– спросила она, пальцами гладя ножку бокала, ему даже это показалось эротичным, он быстро опустил глаза:

– Все нормально. Как ты? Не скучаешь?

– Нет. Ты какой-то загадочный. Как будто задумал что-то?

– Нет. С чего ты взяла? Вовсе нет.– « От тебя, похоже, ничего не скрыть!», его глаза бегали, он взял вилку в руки и стал ее крутить.

« Что-то он разнервничался. Точно что-то задумал!»– подумала она, но решила сменить тему:

– И давно вы дружите?

– Да, давно. С детства. С детдома, я уже говорил.

– И что? Меня одобрили?– ее тон был не добрый, скорее раздраженный.

Он наклонил голову и вопросительно посмотрел «Что ты хочешь этим сказать?»

– И много девушек он одобрил? Скольких ты привозил сюда на своей машине, угощал ужином, знакомил с богатым ловеласом другом. Что многие на это клюют? А скольких он отбил у тебя? Он же бабник, клеймо негде ставить!

Он чувствовал в ее голосе горечь и обиду, но не понимал почему.

– Причем здесь он? Я не устраивал смотрины. Ты первая, кто ужинает со мной здесь. Ты вообще первая с кем я ужинаю. И уж совершенно точно, единственная кого я представил ему. Не понимаю, почему ты злишься, но я не хотел тебя обидеть. Да он не идеальный, но он мой единственный друг.

Она опустила голову, волосы волнами закрыли ее лицо:

– Извини. Я, наверное, не так все поняла. Я не верю ему. Но ведь вы такие разные…

Настя не договорила, открылись двери, и официант закатил столик с блюдами. Для Насти это было как спасение от неудобных объяснений. Официант расставил салаты со знанием дела, взял бутылку вина одним пальцем за донышко, двумя за горлышко и показывая ее им сказал:

– Господин Ивлев распорядился по поводу Бордо тысяча девятьсот восьмидесятого года.

Леша вопросительно посмотрел на Настю и кивнул в сторону бутылки.

– Я не пью!– резко ответила она и покачала отрицательно головой.

Тут же в ее голове вспыхнули события о том вечере, в ночном клубе и она покраснела помимо своей воли.

– Верните бутылку господину Ивлеву и передайте, что он зря старался,– сказал Леша не добрым тоном очень грубо.

– А ты?– робко спросила Настя.

– Я за рулем, – заметил он.

Официант пожелал приятного аппетита и исчез вместе со столиком на колесах. Они приступили к еде. Молчали и сосредоточено поглощали еду, кажется, оба проголодались. С салатами было покончено. И как только Настя положила вилку на тарелку, появился официант и накрыл им вторые блюда. Выглядело все красиво и замысловато. Настя взялась за приборы:

– Расскажи что нибудь о себе.

–Что?

– Что угодно. Я поняла, что бокс твоя страсть. Ты добился каких-нибудь наград?

– Да, но тебе будет не интересно.

– Почему ты решаешь за меня? Мне интересно. Расскажи.

– Олимпийский чемпион 2008 и 2012 года. Чемпион Европы 2008. Однократный чемпион мира 2011. Мастер спорта по боксу в полулегком весе. Как-то так, – он говорил это так, словно пересказывал, что делал сегодня с утра и до вечера, совсем безразлично.

– Ух, ты! Ты знаменитость! Это круто! Это, наверное, тяжело… Быть на ринге?

– Нельзя сказать тяжело или легко. Я там другой. Там время идет по-другому. И есть только ты и он. Ты не чувствуешь боли, не чувствуешь как бежит твоя кровь, пока она не зальет тебе в глаза. Слышишь только звук своего сердца и звук удара. И ты испытываешь себя, каждый раз. Кажется, что у тебя совсем нет сил, но ты не можешь сдаться. И не важно, сколько раз ты падаешь, важно сколько раз ты смог встать.

Он замолчал, глядя, куда-то перед собой и он уже был не здесь, ни с ней. Она его еще никогда таким не видела, он открылся для нее по-новому неожиданно. Ну, вот он словно очнулся, и его глаза заблестели, он смущенно улыбнулся и принялся за еду:

– Ты, наверное, много путешествовал, видел столько красивых мест? Почему вернулся сюда?

– Нигде в мире нет места прекраснее, чем это.

– Почему?

– Потому, что здесь есть ты.

У него это вырвалось само собой, но сказав это, он засмущался и опустил глаза:

– Давай лучше о тебе. Ты отлично танцуешь. Училась где-то?

– Да ходила в школу танцев рядом с домом. Потом забросила, когда училась на журналиста. Титулов и наград у меня нет. Примой я не стала. Просто люблю танцевать.

– Жаль. Мне понравилось как ты двигалась…там…в ночном клубе, – он вспомнил ее танец и томная волна накрыла его снова. Он смотрел на нее с такой страстью, что у нее пробежали мурашки по спине. В горле вдруг встал ком и она тщетно пыталась его проглотить. Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей, ее рука дрогнула, но она ее не убрала. Они не могли оторвать глаз друг от друга, между ними образовалось какое-то необъяснимое биополе, где каждый ловил малейшее движение друг друга. Ее губы слегка приоткрылись, он слегка наклонил голову. Для него это были ворота в рай, страстно желал попробовать их на вкус, и она читала это в его взгляде. Он медленно наклонялся к ней, и она как загипнотизированная наклонялась к нему.

В этот момент открылась дверь, въехал официант со столом, на нем стояла красивая алая коробка с золотым бантом. Леша повернул голову в сторону официанта, волшебство исчезло, и Настя убрала руку. Она удивленно смотрела на коробку, потом перевела взгляд на Лешу, он светился от радости.

– Ваш подарок, – сказал официант.

– Подарок?– переспросила Настя.

Официант убрал тарелки и поставил коробку перед ней.

– Открывай, – Леша весь светился от нетерпения.

Она подняла крышку и ее руки так и замерли в воздухе вместе с ней. Ее глаза открылись еще шире, от удивления она открыла рот. Он ликовал, это он все устроил. Она резко закрыла крышку и держала ее сверху, как будто оттуда что-то могло выскочить.

– Я не возьму это. Ни за что не возьму. Ты сумасшедший?– она была в панике.

– Тебе не нравиться?– он забеспокоился и наморщил лоб.

– Мне очень нравиться! Они просто великолепны! Но я ни за что не возьму, – она заговорчески наклонилась к нему,– Там драгоценные камни! Они стоят тысячи! Н-е-е-т! – протянула она и отодвинула коробку от себя. Он в растерянности встал и заглянул в коробку. Там стояли на бархатной алой подложке босоножки с платиновыми ремешками и усыпанными белыми переливающимися камнями, бриллианты. «Какие еще босоножки! Черт брюлики! Я просил туфли!» он был в ужасе, то, что он себе представлял, отличалось от того, что было в коробке. «Что за подстава? Макс я тебя убью! Я просил самые красивые, а не самые дорогие! Ты все испортил!» Он в ужасе посмотрел на Настю: