В это же время епископ Антонин обратился с конфиденциальным письмом к архиереям старого поставления, призывая их протестовать против «Живой Церкви». Это обращение дало положительный результат: архиепископ Рязанский Вениамин ответил Антонину письмом, в котором выражал одобрение его идеям, а митрополит Сергий опубликовал следующую декларацию, инспирированную и одобренную Антонином.

«Я решительно протестую, — писал митрополит Сергий, — против тех постановлений Живой Церкви, которые приняты в отмену основных требований церковной дисциплины и тем более вероучения. Некоторые из этих постановлений являются для меня недопустимыми безусловно, некоторые нарушают компетенцию нашего Поместного Собора, а некоторые неприемлемы до этого Собора. К первому разряду я отношу снятие отлучения с графа Толстого (другими словами, с толстовцев), отрицавшего Божество Иисуса Христа, Его рождение от Девы, Воскресение плоти и др., что все содержится в Символе Веры. Ко второму отношу разрешение священнослужителям вступать в брак и оставаться в сущем сане, не исключая и архиереев (44 правило 6 Вселенского Собора и 25 Апостол), разрешение священнослужителям вступать в брак после хиротонии (Апост. прав. 26 и 6 Вселенского Собора — 14) — допущение к священнослужению второбрачных (Апост. Пр.17, Вас. Вел., Пр.12) или женатых на вдовах (18 Апост. Пр.).

Так как нарушение указанных Правил влечет за собой безусловное запрещение и даже извержение из сана, то и сознательно участвующий в священнослужении с запрещенным или изверженным или разрешающий такое священнослужение подпадает тому же. Т. о. 1) нарушителям я не могу и не буду давать разрешения священнодействовать в моей епархии, 2) женатые епископы, впредь до разрешения дела на Соборе, не будут мною признаваемы в их сане, а равно и рукоположенные ими, 3) сам я вынужден буду прекратить общение как с нарушителями этих Правил, так и с теми, кто будет разрешать такие нарушения». (Правда, 1922, 23 сентября, № 214).

Что касается Евдокима, то он опубликовал письмо Антонина для всеобщего сведения (таким образом, о нем узнали живоцерковники), а затем заявил о создании собственной группировки со следующей программой:

1. Полное отделение Церкви от государства по примеру первых трех веков христианства и полное невмешательство Церкви в дела государства. 2. Полное равенство всех членов Церкви от епископа до последнего верующего мирянина. 3. Реформа церковно-общественной жизни на основе источников лучшей, золотой поры христианства (Св. Писание, предания и др.). 4. Содержание духовенства путем личного труда, совершенно обязательного для всех, и на добровольные пожертвования. 5. Монастыри на службе ближним. 6. Богословское образование для подготовки просвещенных пастырей и мирян в полном соответствии с декретами правительства. 7. Организация церковного управления по взаимному соглашению всех верующих. (См.: Наука и религия, 1922, № 12.)

В это же самое время о своей солидарности с Антонином объявила петроградская организация «Живой Церкви» (во главе с Введенским, Боярским и Белковым).

Красницкому было о чем подумать: положение становилось угрожающим, тем более, что выдвинутый им только что на пост управляющего делами ВЦУ А.И.Новиков неожиданно стал поддерживать Антонина и объявил о создании им «левого крыла» «Живой Церкви».

Красницкий, однако, не собирался сдаваться: свой последний козырь он еще не пустил в ход. Он энергично боролся против Антонина и, пользуясь властью заместителя председателя ВЦУ, продолжал рассылать по стране грозные циркуляры. В Москве его главной опорой был выдвинутый им в епископы Николай Федотов.

Николай Владимирович Федотов действительно выделялся в среде живоцерковников по своей эрудиции и кругозору. Ему было тогда 56 лет (он родился в 1866 г.). После окончания Духовной семинарии и Варшавского университета он принял сан священника и был командирован в Италию — в Палермо, где провел большую часть своей жизни. После революции он служил настоятелем собора в Ейске; 24 июля он был рукоположен во епископа Ейского (он был вдовцом), однако через две недели был переведен епископом Богородским (собственно, после хиротонии он из Москвы не уезжал). В это время он служил в храме Христа Спасителя и выступал здесь в защиту «Живой Церкви».

Порой разыгрывались и здесь трагикомические сцены. Так, однажды епископ, защищая принцип женатого епископата, с кафедры говорил о святости брака и заявил, что он гордится тем, что у него есть дочь. Вдруг из толпы раздался возглас: «Родить детей кому ума недоставало!» Растерявшийся епископ ничего не ответил и, прервав проповедь, ушел в алтарь.

Между тем «война холодная» стала переходить в «войну горячую»: после словесной дуэли начались инциденты, которые (благодаря несдержанному, раздражительному характеру Антонина) носили исключительно острый характер. Так, Николай Федотов, злоупотребив своим правом викария, назначил в один из храмов священника без санкции Антонина. Антонин, узнав об этом, пришел в этот храм перед Всенощной, ворвался в алтарь, сорвал с оробевшего священника облачение и буквально вышвырнул его из церкви. «Это буйно помешанный», — говорил, качая головой, узнав об этом, Красницкий. Больше, однако, никого без санкции Антонина никуда не назначали. Инциденты, однако, продолжались. Они были неизбежны при той страстности, с какой велась борьба.

Грандиозный скандал разыгрался в воскресенье 10 сентября в Страстном монастыре. На этот день была назначена хиротония прот. Константина Федоровича Запру дского во епископа Витебского. Хиротонию должен был совершать Антонин. Сослужить ему должны были епископ Николай Федотов, а также представители ЦК «Живой Церкви»: В.Красницкий, А.Ни-менский и П.Сергеев. Это была первая богослужебная встреча противников — и вряд ли можно было ожидать от нее что-нибудь доброе. Действительность, однако, превзошла все ожидания.

Уже с самого начала богослужения митрополит вел себя так, как будто он не замечает Красницкого: когда после возгласа Красницкий ему кланяется, Антонин не отвечает благословением. Когда во время малого входа Красницкий хотел (по обычаю) поддержать Антонина, тот резко от него отстранился. Самое страшное случилось, однако, перед Символом Веры; как известно, при словах «Возлюбим друг друга» все священнослужители подходят к архиерею для взаимного лобзания «и глаголет архиерей: Христос посреде нас. И отвечает целовавый: И есть, и будет» (Служебник). «Нет Христа между нами», — проговорил на всю церковь Антонин, когда к нему подошел Красницкий; то же самое сказал он П.Сергееву — одному из самых активных живоцерковников. «Нет и не надо», — единственное, что мог ответить оторопевший Красницкий (такого реприманда Даже он, человек, которого трудно было чем-либо смутить, не ожидал).

Это, однако, еще не было концом. 10 сентября, при вручении жезла новому епископу, Антонин произнес, по обычаю, речь. Это был настоящий обвинительный акт против белого епископата и против «Живой Церкви»: все тут им припомнилось — и карьеризм, и доносы, и недостойное поведение в быту. Впечатление было настолько сильное, что Николай Федотов туг же решил выступить с опровержением. В народе поднялся невообразимый шум. Такого еще не видели стены древнего храма.

……………………………………………………………………………………………. Все рассказываемое нами до такой степени ни с чем не сообразно, что мы считаем нужным подтвердить это подлинным документом. Вот перед нами два заявления, поданные в ВЦУ «пострадавшими» (живоцерковными владыками и батюшками).

«Мы, епископы из белого духовенства, выражаем свой протест против образа действий митрополита Антонина в отношении к нам 6 сентября в Сретенском монастыре. За Всенощным бдением митрополит Антонин выразился так:«…попы закрывают монастыри, сами садятся на жирные места; пусть знают попы, что пропадут монахи пропадут — и они».

В Страстном монастыре 10 сентября митрополит, при вручении жезла новохиротонисанному епископу из белых Константину Запрудскому, выразился так: «Попы лезут в архиереи, чтобы пить и курить». В результате, во время моей речи к народу, поднялся невероятный шум и крик, а при выходе из церкви одна женщина крикнула мне: «Какой ты архиерей?»