— Эм… Ну…

Я быстренько прокрутил в голове варианты, которых, сказать честно, было немного. Убить? Глупо. Он всего лишь руководит подотделом. РОВС его потери, скорее всего, даже не заметит. Получить информацию? Возможно. Только какую? Важную для того, что ждёт меня в Берлине?

— Ясно… — Шипко недовольно поморщился, — Видишь ли, Алексей, раз уж так вышло, что путь твой лежит через Хельсинки, перед тобой будет стоять четкая и конкретная задача.

Выражение лица у Панасыча стало таким серьёзным, что я сразу напрягся, предчувствуя какую-то хрень.

— Ты должен завербовать Шульгина, Алексей. И на это у тебя будет всего лишь несколько дней. Потому что с его помощью мы получим еще более ценного агента. И поверь, ради такого человека, я сейчас не про Шульгина, надо будет очень сильно расстараться.

Куусари появился буквально минут через пятнадцать. Видимо, мордобой вышел задорным, громким и не особо длинным. По крайней мере, конкретно для полковника. Что, кстати, говорит в пользу наличия, пусть небольшого, но все же ума у господина Осмо. То есть, увлекаться разборками он не стал. Просто навалял Риекки, а потом смылся под шумок. Красавчик.

Выглядел полковник в отставке веселым и немного потрёпанным, что тоже неудивительно. В отличие от начальника сыскной полиции, Куусари отличался весьма приличным ростом и крепким телосложением. Естественно, из всех участников заварушки он пострадал меньше всего.

Его настроение, похоже, было на высоте. Он только что не приплясывал на месте.

— Алексей, тут? — Спросил Осмо, заглядывая в подворотню. Заметил меня и обрадовался еще больше. — Тут. Хорошо. Идём. Нам недалеко. Эх! Хорошо вечерок прошёл. Мне тебя, Алексей, сам бог послал. Такой шанс выпал, такой шанс…Много лет мечтал получить весомый повод, чтоб начистить лицо господину Риекки. Но он, гад, все время при исполнении мне попадался, в служебное, так сказать время. Предположить не мог, будто старый лис посещает нашу уважаемую мадам Жульет. Давно бы его там подкараулил.

Не знаю, чего уж Куусари настолько приглянулась моя персона, честно говоря, но он буквально фонтанировал симпатией и положительным эмоциями. Пока еще не случалось в новой жизни, чтоб людей радовало наше знакомство. Обычно оно наоборот, имело для них не особо хорошие последствия. Вон, того же Зайца взять, которого Клячин в подворотне прирезал. Или самого Клячина…

Видимо, сейчас дело всё-таки конкретно в Эско Риекки. По крайней мере, о случившемся Осмо говорил с искренним восторгом. Его ужасно вдохновила возможность отыграться за свои прошлые обиды.

— У вас не будет проблем? — Поинтересовался я, с трудом втиснуашись между его восторженными фразами, которыми он описывал произошедшее в салоне.

— Нет, конечно. — Отмахнулся финн. — Не знаю, что вас связывает с Риекки, да и плевать, если честно. Я неплохо разбираюсь в людях, по тебе видно, человек ты приличный. А Эско… Та еще сволочь. Он всегда норовил раскинуть свои щупальца по всей Финляндии. А в последнее время — особенно. Как почувствовал поддержку от немецких друзей, так спасу нет. Я хоть и отошел от дел, но мои товарищи пока еще состоят на службе. Много чего рассказывают. Так вот… Риекки, гнида такая, пользуется каждой возможностью, чтоб прижать Генштаб и Разведку. Хочет полностью захватить, так сказать, все рычаги управления страной. А повод сейчас имеется, между прочим. Если, к примеру, родственник даже очень дальний, коммунист или еврей, то все. Пиши пропало. Начинаются гонения, притеснения, вплоть до ареста. У меня друг хороший есть. Так у него, представь себе, какой-то троюродный брат четырехюродной сестры придерживался коммунистических взглядов. Седьмая вода на киселе, как говорится. И что? Арестовали недавно. И пока ничего не получается сделать, чтоб помочь. А насчет проблем… Случилась пьяная драка в заведении мадам Жульет. И не больше. За такое, если он попытается что-то сделать, сам же будет идиотом выглядеть. К тому же, в драку оказались вовлечены два немаленьких чина из Генштаба. Господа отдыхали, никого не трогали. А тут сам начальник сыскной полиции ввалился. В общем, в подобной ситуации сложно доказать, кто прав, а кто виноват. Тем более при каждом случае военные сыскную полицию норовят укусить побольнее, а она — их. Думаю, завтра жалобу выкатят о покушении на жизнь, честь и достоинство. Черт с ним, с Эско. Я от души господину Риекки лицо попортил и это хорошо. Давай о тебе лучше. Зачем ты ищешь Шульгина? Василий Витальевич персона известная.

Куусари уставился на меня с любопытством. Мы уже шли по улице к месту, где предположительно я встречусь с членами РОВС. Вернее, с одним членом. Из-за этого финн был вынужден на ходу постоянно поворачиваться лицом в мою сторону. Он несколько раз не заметил булыжники под ногой и чуть не полетел носом. Я вовремя успел подхватить его под руку. Куусари, наверное, хотел видеть реакцию на его слова и вопросы, потому и таращился столь пристально.

— Видите ли, не сказал вам всей правды. Вернее, не успел сказать. Буквально вчера я перешел советско-финскую границу. Я — перебежчик. Некоторое время служил в НКВД, но потом понял, что не могу предавать себя. Столкнулся с моментами и ситуациями, которые идут вразрез с моими убеждениями. И еще кое-что узнал о своем прошлом. Некрасивую правду. Так скажем. Естественно, раз уж я смог сбежать из Союза, а это, поверьте, было совсем не просто, в первую очередь подумал о соотечественниках. О тех, кто до сих пор ведет борьбу за свободную и великую Россию. Моя мать была дворянкой, как выяснилось… Осмо!

Я резко остановился, ухватил полковника за плечо, развернул его к себе, а потом крепко сжал широкую ладонь Куусари. Смотрел при этом финну прямо в глаза. Выразительно смотрел, с чувством.

— Вы верите мне⁈ Скажите, как дворянин дворянину. Я чувствую, в ваших жилах течет благородная кровь!

— О-о-о-о-о… — Куусари кивнул и в ответ рьяно затряс мою руку.

Насчет «дворянина» он, конечно, смутился. Видимо, я ему польстил. Впрочем, почему же «видимо». Я ему охренительно польстил.

Дворянского в Куусари не было и рядом. Наоборот, он отличался какой-то деревенской простотой закостенелого вояки. Не знаю, как долго финн в отставке, однако это тот случай, когда крайне уместно пожизненное определение «солдафон». В то же время, было в Куусари что-то слишком хорошее. Такое… Излишне хорошее. Про людей, подобных Осмо, говорят — простота хуже воровства.

— Алексей! Конечно, верю! — С пылом заявил финн, — Ты честен, это я понимаю и вижу. У меня вопросов больше не имеется. И в рассказ твой верю. Я же сам одно время служил в военной разведке. Осталась, так сказать, чуечка. Да и потом, признаюсь честно, буквально утром виделся со своим сослуживцем. Он сейчас руководит разведкой. Господин Меландера. Слыхал, может? Так мне, видимо, о тебе он и рассказывал. Думаю, вряд ли у нас за последние сутки двое перебежчиков появилось. Идем. Немного осталось. Сюда, направо.

Финн указал в сторону очередного поворота и двинулся вперед, увлекая меня за собой.

— Правда? Что же рассказывал господин Меландера? — Поинтересовался я с невинным выражением лица, топая вслед за Куусари.

— Локти кусает мой товарищ. Проверили тебя и твой рассказ. Достаточно быстро проверили, кстати. Оцени, как работает финская разведка. Естественно, расстроен сильно, что Риекки у него из-под носа такого ценного человека увел. Слушай, а ты и правда в НКВД успел отметиться? — Полковник с сомнением окинул меня с ног до головы. — Больно молод.

— Мне восемнадцать уже. И да, на самом деле успел. Я вырос в детском доме. Всей правды не знал. Но, как только она выяснилась, эта правда, в мыслях всё с ног на голову перевернулось.

— Да уж… Ну ничего, Алексей…Скоро к своим попадёшь. А я утречком Меландеру навещу. Расскажу ему о нашем знакомстве. Видишь ли, в некоторых сферах у Риекки руки длиннее, не всегда получается его по этим рукам ударить. Но сегодняшняя встреча как нельзя кстати вышла. Думаю, полковник Меландера с огромным удовольствием заведёт с тобой дружбу. Особенно, если об этом ты не расскажешь Эско Риекки.