– Чего застыли, как статуи, скорую вызывайте, БЫСТРО! – гаркнул на нас Женя. Натали дрожащими пальцами схватилась за телефон, пытаясь набрать номер службы спасения. Лена рванула из кабинета, и уже из коридора мы услышали её крик.

– Света, вызывай скорую, Семену Леонидовичу плохо! – Света – секретарь нашего шефа. Она привычная к экстремальным ситуациям и точно уж не растеряется, и дозвонится до скорой быстрее Натали, которая все никак не могла набрать номер.

Вся эта ситуация вызывала у меня больше скуку, чем желание помогать. Я сидела на своем рабочем месте, и наблюдала за всей этой суетой и беготней. Смотрела, как Валера расстёгивает ворот рубашки шефа, облегчая ему дыхание… Как шеф жадно хватает воздух синими губами, и как его глаза с ужасом смотрят в никуда. Я видела, как человек отчаянно хватается за жизнь, и в каком ужасе пребывают ребята, наблюдая за тем, как эта самая жизнь уходит. Все происходящее не вызвало у меня никакой жалости или сострадания, да и вообще какого-либо интереса…

Через какое-то время пришли медики. Что-то вкололи, надели маску, переместили на носилки, а потом унесли его. Суета закончилась, а в помещении остались растерянные сотрудники.

Что дальше? Все расселись по своим рабочим местам. Но работать явно никто не собирался. В кабинет заглянула Света.

– Ребята, может чаю? – спросила она. – Я сообщила о случившемся Генеральному, он сказал, что мы можем пару часов отдохнуть.

Тут Лена расплакалась и выскочила из кабинета. За ней отправилась Натали.

– Я что-то не то сказала? – удивилась Света.

– Нет, дело не в тебе, просто она у нас слишком впечатлительна, – успокоил её Валера.

– Пойдёмте, я уже чайник поставила.

Парни пошли за ней, а я осталась на своем месте.

– Марго, ты идешь? – спросил Валера.

– Нет, не хочу… Идите без меня, – и снова повернулась к окну.

– Странная ты сегодня, – пробубнил он себе под нос, закрывая за собой дверь.

Посмотрела на часы. До конца рабочего дня ещё пять часов… В голове было совершенно пусто. Да и вообще не было никакого желания двигаться, и я продолжила созерцать вид за окном…

– Марго, ты слышишь меня? – я посмотрела на тормошившего меня за плечо Женю и немного растерялась. Первые пару секунд не могла сообразить, где я вообще нахожусь. Уже второй раз за сегодня “проваливаюсь” куда-то. Было ощущение, будто я была сейчас не здесь, а где-то в другом месте, и меня оттуда резко выдернули… А затем просто кивнула ему, мол “Я тебя слышу…”. – Ты домой собираешься? Мы уже уходим…

– Нет, ты, правда, какая-то странная сегодня, за все время даже с места не сдвинулась, – подозрительно покосился на меня Валера. Его рабочий стол стоял напротив моего, и видимо весь оставшийся рабочий день, он наблюдал за мной.

Я всегда старалась сесть так, чтобы меня за монитором не было видно. Мне как-то было не уютно, когда за мной наблюдают. И вообще сложно сосредоточиться на работе, когда на тебя постоянно пялятся. А сейчас меня это даже не волнует.

– И твой телефон уже разрывается от звонков… – продолжил Валера.

Взяла телефон, а там семь пропущенных от Алины, и время половина шестого.

Снова раздался звонок…, и я ответила:

– Да…

– Давай быстрее, мы на электричку опоздаем, – Алина явно была сильно на взводе. – Жду тебя у главного входа, – сказала она и повесила трубку.

Я выключила компьютер, схватила сумку и отправилась на выход.

Алина стояла на нижней ступеньке, скрестив руки на груди, и нервно топала ногой. Ох, злая она сейчас…

– Наконец-то! Идем, я такси вызвала, – она развернулась и пошла к припаркованному у обочины желтому такси.

На вокзал мы доехали быстро, несмотря на час пик. Билеты были куплены заранее, поэтому мы сразу пошли к нашей электричке. Уселись на свои места и стали ждать отправления.

– Ты Надежду Фёдоровну предупредила, что мы приедем?

– Конечно, она очень обрадовалась и ждет нас.

–Хорошо, – ответила я и посмотрела в окно.

Солнце потихоньку начало закатываться за горизонт, окрашивая небо в красные и фиолетовые оттенки. Прошло минут пять, и наша “Ласточка” тронулась, медленно набирая свой ход. Ехать нам часа два, а потом ещё минут двадцать пешком идти. В общем, пока доберемся, уже совсем стемнеет.

– А ты рассказала о причине нашего приезда?

– Я хотела, даже начала рассказывать, а она перебила и сказала: “Когда приедете, лично все расскажете”.

Алина уже не злилась, она всегда была вспыльчивая, но при этом быстро остывала. Поэтому я на её вспышки по большей части просто не обращала внимание. Какое-то время мы ехали молча. Я даже успела слегка задремать под мерный стук колес.

Сквозь дрему я слышала, как Алина разговаривает по телефону со своим парнем Вадиком. Поначалу он порывался отвезти нас в деревню. Но подруга отказалась, не хотела, чтобы он завис там с нами на все выходные, как уже бывало раньше. Как она потом мне сказала: “Ему не нужно знать о том, чем мы будем заниматься, по крайней мере, пока…” Она ему просто соврала, что мы едем помогать бабушке.

– Зачем ты так парня мучаешь? – спросила я у подруги, не открывая глаз. Сон ко мне так и не пришёл.

– Ну почему сразу мучаю… Как там говорят “один любит, другой позволяет”.

– И ты, понятное дело, позволяешь, – я так же продолжала сидеть с закрытыми глазами. – Сколько за вами наблюдаю, создается такое впечатление, что для тебя эти отношения, как будто бы для галочки. Просто парня реально как-то уже даже жаль становится.

– Он мне действительно нравится, просто… – она немного задумалась – Даже не знаю, как это объяснить… У меня нет такой необходимости, чтобы быть постоянно рядом. Я очень ценю свою свободу и независимость, и не хочу, чтобы её кто-то нарушал.

– И как надолго тебя хватит? – я открыла глаза и посмотрела на неё. – Я помню, что было с последними двумя твоими ухажёрами. После вашего расставания один повеситься пытался, а у другого тяжелая депрессия была.

Алина скривилась, ей не нравилась эта тема. На самом деле она не бессердечная. После того, что произошло с её бывшими, она очень переживала, и несколько лет вообще никаких отношений не заводила, ни дружеских, ни романтических. Сама чуть в депрессию не впала, все думала, что проклята. Тогда она полгода в деревне у своей бабки просидела и не вылазила оттуда… Я ездила к ним чуть ли не каждые выходные. И кстати, кроме меня у неё друзей вообще нет. Есть хорошие знакомые, приятели, но близко она ни с кем не сходится.

Алина повернулась ко мне и посмотрела в глаза. Что она там увидела, не знаю, но в этот момент нахмурилась, сильно сведя брови.

– Ты всегда была открыта и честна в общении со мной, и всегда поддерживала. За это я тебя всегда ценила, и поэтому мы дружим, – она сделала небольшую паузу и почти шёпотом, так чтобы слышала только я, продолжила. – Но ты никогда не позволяла себе в адрес других осуждения, и ты никогда не позволяла себе ковырять чужие раны и причинять другим боль.

– Все бывает в первый раз, – ответила я равнодушно. В этот момент мне действительно хотелось вывести её на эмоции. – Ты хочешь, чтобы я перед тобой извинилась?

– Нет, мне не нужны твои извинения, – прошипела она, похоже у меня получилось её достать. – Я вижу, что с тобой происходит в данный момент, и очень хорошо понимаю твое состояние. Ты когда в последний раз смотрела на себя в зеркало?

– А со мной что-то не так?

– Твои глаза практически почернели, и скоро твои эмоции вообще исчезнут.

– И что же у меня за состояние?

Алина облокотилась на спинку своего кресла, посмотрела перед собой, прикрыла глаза и сказала:

– Ты выгораешь… Скоро от тебя, от твоей настоящей личности ничего не останется…

Я ей даже отвечать ничего не стала, мне было все равно. Отвернулась к окну и уставилась в уже темное пространство ночи.

На следующей станции зашли новые пассажиры. Один из них сел напротив нас. Я, не стесняясь, разглядывала его. Молодой мужчина, чуть старше тридцати, высокий, худощавый и бритый налысо. Бритый, заметив мой интерес, улыбнулся мне и подмигнул. Симпатичный, даже смазливый. И видно, привык к повышенному вниманию со стороны противоположного пола. Он наверняка ожидал, что я от смущения отвернусь, но я не стала отводить взгляд. Улыбка его стала более широкой и саркастичной, вызывающей. Его вид и выражение лица напомнили мне одного героя из фэнтези, весь такой уверенный в себе, харизматичный злодей. И одет модно, как городской мажор.