Прерван бред на полуслове,

Прерван шепот в полусне.

Из не принятых условий,

Из забытых капель крови

Боль рождается во мне.

Все легко возобновится,

Только нужно от меня

Вдруг в бессмыслицу влюбиться,

Или просто с нею сжиться,

Ею жить день ото дня.

Прохожу по вечным закоулкам

Звезд и черноты ночных небес.

Радуюсь таинственным прогулкам

Грустной бесконечности чудес.

Радуюсь мгновеньям незаметным,

Ветру, чья печаль меня несет,

В сон последний, что не будет тщетным,

В иллюзорный блеск небесных нот.

Вот и все… и грезы поостыли,

Видно жизнь не так уж дорога…

И душа, в потоке звездной пыли,

Мчится, ну а сердце тихо скрыли

Памяти полночные снега.

Священная бессмыслица во мраке

Меня давным-давно уже ведет:

Надежд пустых развенчивает знаки,

И с суетой ужиться не дает.

Укладываю снов заветный свиток

На полку пережитого уже.

И ворох поздравительных открыток

Горит в моей задумчивой душе.

Я скомканную вечность вдруг разглажу,

Я на ее рисунок посмотрю…

А из нее бессмыслица все та же

Глядит в меня сквозь новую зарю.

Снег падает и тает на земле,

И также наша жизнь на ней проходит.

И снова, снова к Господу уходит,

Тоскующей звездою в серой мгле.

Молитва согревает нас теплом.

Пусть лики православные все строже,

Но знаем мы теперь здесь, что дороже…

И мы сгорим невидимым огнем.

Так пусть свершится Божий, правый суд.

Я помню «Откровенье» Иоанна…

И всадники, как будто из тумана,

Уж нас с тобою скоро призовут.

Скучная, дождливая погода

Вновь слова тоски и укоризны.

Злоба, безнадежность и свобода

От полуразрушенной отчизны.

Я листаю этой жизни книгу

Так спокойно, так неторопливо.

Я, как прежде, неподвластен мигу,

Чье дыханье суетно и лживо.

Что ж, пойди найди мои высоты

В этой искалеченной Вселенной.

Имя есть, а прочее — пустоты…

Есть лишь имя… то, что незабвенно.

Сохраняя странную надменность,

Ты глядишь из окон отстраненно.

Веришь ты в мечты своей нетленность

Так легко, светло и обреченно.

Шорох, смерть в замке ключами "шарит".

Все равно ведь попадет когда-то…

И тебя мучительно изжарит

В безнадежном пламени заката.

Только ты блаженно улыбнешься,

И шагнешь в межзвездное сиянье…

И стихотвореньем обернешься,

Или просто, разочарованьем.

Строку, что кажется неверной,

Я перечеркиваю снова,

А может, сердце не готово

К ее тоске святой, безмерной.

Я равнодушно забываю

Вселенную, что пала низко…

А может, я не понимаю

Как будущее стало близко.

Стряхнув с себя извечную дремоту —

Проклятье зачарованного места,

Ты без конца разгадываешь: кто ты?

И делаешь загадочные жесты.

На месте уничтоженных иллюзий

Ты строишь вновь обманчивые зданья.

Ты посвящаешь строки легкой музе,

И споришь с бесконечным мирозданьем.

И в поисках шального вдохновенья

Выходишь в вечность, будто на минутку…

Коварная эпоха отчужденья

Вот так с тобой сыграла злую шутку.

Счет дням теряешь постепенно

Во тьме сомнений и обид.

Лишь одиночество Вселенной

Тебя от гибели хранит.

И нет ни холода, ни снега,

Ни песен медленной весны…

А только бесконечность бега,

Да безысходность тишины.

От жизни пустой и неяркой,

От грусти своей неумелой

Не жду никакого подарка.

А просто шагаю я смело

К весеннему небу, где грезы

Блеснут, как в фонтане монетки,

Где к звездам протянут березы

Свои шаловливые ветки.

От скуки небо смотрит свысока,

И поднимается тоска из кресел.

День пролетел — бессмысленно-невесел,

Ночь скроет все — надменна и легка.

Мне кажется, что снова неспроста

Я брошен в этот мир предновогодний…

Он мог бы называться преисподней,

Когда б не видел дальний свет креста.

Твое изображенье стерто,

И гаснет в тысячах зеркал.

А жизнь твоя — насмешка черта,

И ночи ледяной оскал.

Ты гибнешь в бездне фарисейства,

На грани сумасшедших снов.

Ты так устал от злого действа

На протяжении веков.

Тобой звезда упрямо вертит —

Над счастьем светит и дрожит…

Но мир твой одинокий к смерти

Давно торопится, бежит…

Твой голос опять растворяется

В безмолвье бездушных веков.

Твой след одиноко теряется

В безбрежности русских снегов.

Но только лишь в этом забвении

Тебя настигает звезда,

Тебя настигает прозрение —

Ты спрятан в нигде, в никогда.