Я достаю из рюкзака бутылку с красной лентой вокруг горлышка, которую привезла с собой, и протягиваю Касс.

– Подумала, что сегодня идеальный повод для шампанского, – объясняю я.

Может, мне показалось – в конце концов, там, где мы стоим, темно, – но Касс как будто вздрагивает при виде бутылки. Я жду, что она что-то ответит, объяснит, но она заговаривает не сразу.

– Ого, – говорит она наконец, медленно и осторожно. – Как ты умудрилась достать здесь шампанское?

– В ресторане «Закат», – отвечаю я. Это самый фешенебельный на острове ресторан, не слишком оригинально названный так из-за невероятного закатного пейзажа, который оттуда открывается. – Я увидела там несколько бутылок. Одна на шестерых – не так уж много, но как же праздновать помолвку без шампанского?

Я не говорю, что мне едва по карману даже одна бутылка. Теперь каждый раз, когда я открываю кошелек, мне кажется, что он испускает немой крик. Но я купила шампанское не колеблясь, пусть оно и непомерно дорогое. Касс заслужила.

– Спасибо, Брук. Не обязательно было так заморачиваться. Очень мило с твоей стороны, – говорит Касс, очевидно, взяв себя в руки. Я думаю, не спросить ли ее, в чем дело, но она уже тащит меня к остальным, и все снова как обычно, всякая неловкость тут же забыта.

– Ты же помнишь всех, да? – спрашивает Касс, когда мы подходим к бару. Я иду за ней, находясь под впечатлением от того, насколько она расслаблена в этой компании, где все оборачиваются к ней с выражением искренней приязни. Я смотрю на нее и вижу то же, что и они. Стеклянный, но теплый взгляд темных глаз, на лице – привычная милая улыбка, которая говорит о ее спокойной натуре. Их маленькая скромница.

Хоть я и виделась с ними уже несколько раз, Касс все равно представляет всех по очереди.

– Нила ты, конечно, помнишь, – говорит она и многозначительно поднимает брови, ставя шампанское на барную стойку. Я киваю. Намек тоньше некуда. Наверное, она видела, как мы сегодня сидели в «Тики-Палмс».

– Грета – наша профессиональная йогиня, – продолжает Касс, указывая на поджарую светловолосую шведку справа от Нила.

Касс, кажется, ходит к ней на йогу каждый понедельник. Несколько раз она пыталась затащить и меня, но йога – вообще не мое: удивительно, но трейлерный парк, в котором я выросла, не слишком располагал ко всяким шавасанам и намасте. Правда, проходя мимо фитнес-центра в северной части курорта, я видела, как Грета ведет занятия. Похоже, там, в зале, она в своей стихии, всегда доброжелательна и расслаблена. Но когда я общалась с ней, один раз во «Франжипани» и один – в «Тики-Палмс», мне показалось, что за этим фасадом прячется холод. Вот и сейчас она машет мне и улыбается, но ее улыбка выглядит чуть натянутой.

Касс немного рассказывала мне о ней. Грета приехала сюда уже давно, как минимум на несколько лет раньше, чем остальные «старожилы», и теперь руководит на курорте фитнес-центром. И жила, казалось бы, в полной идиллии со своей девушкой Элис, которая внезапно бросила и ее, и остров за несколько дней до моего приезда. Наверное, поэтому она и держится так отстраненно.

– А это наш местный плейбой, Даг, – говорит Касс.

Она указывает на парня, чье длинное лицо походит на холмистый рельеф, настолько резкие у него черты. Нос – как у регбиста, который, видимо, ломали так часто, что он не успевал как следует зажить. Волосы свалялись в нелепые дреды, как это бывает у белых, и он одет, насколько я понимаю, в свою привычную униформу: купальные шорты и майку с логотипом курорта, которая подчеркивает впечатляющие бицепсы.

– Она так говорит только потому, что я ее босс, – подмигивает Даг. – Как дела, Брук?

Он лениво скользит по мне взглядом сверху вниз, дважды нарочито его задерживая, и, хотя каждый мой мускул напрягается, я заставляю себя удержать на лице вежливую улыбку. Мы с ним уже встречались, и каждый раз у меня от него мороз по коже. Касс всегда хорошо о нем отзывается и хвалит за то, как умело он руководит Центром дайвинга. И несмотря на то что он наводит на меня жуть, со своей энергетикой добродушного австралийского парня он кажется вполне безобидным. Но он напоминает слишком многих парней из моего прошлого. Тех, которые считают, что им все должны.

– И, конечно, Логан. – Касс улыбается и проходит обратно за бар, чтобы обнять Логана за талию.

Грета и Даг смотрят на них и, словно по команде, поднимают пластиковые стаканчики. Логан улыбается, и мне понятно, почему Касс он понравился. Высокий – точно больше шести футов – и крепкий. Кудрявые волосы до плеч сегодня стянуты в пучок, а его очаровательный шотландский акцент уж точно положительно сказывается на чаевых. Касс особо не распространялась о его прошлом, только вкратце рассказала, что он переехал сюда из Абердина лет пять назад, потому что не хотел становиться во главе семейной столярной мастерской.

– Поздравляю, Логан! – говорю я с наигранной веселостью.

– Спасибо. Рад, что ты пришла, – отвечает он, хотя по его тону не скажешь. Он бросает на меня быстрый и, кажется, подозрительный взгляд и отворачивается. Как всегда в его присутствии, я не могу отделаться от ощущения, что наша дружба с Касс его почему-то настораживает.

Неудивительно: с тех пор, как я стала вести соцсети, я встречала кучу таких парней. Они посмеиваются над моей работой и только рады раздуть свое эго, говоря, что большого ума она не требует, хотя и понятия не имеют, сколько в нее нужно вкладывать труда. Смотрят снисходительно, когда я говорю, что нашла нового рекламодателя или запускаю новую кампанию. Да, это не работа моей мечты, но это лучшее, что я могу в сложившихся обстоятельствах. Обстоятельствах, которые Логан и представить себе не сможет.

– Долго же он тянул, да? – подмигивает Грета.

Я подавляю раздражение и заставляю себя переключиться на разговор.

– Эй, – практически сразу отвечает Даг. – Он просто нервничал. Чувак, сколько коктейлей ты выпил, прежде чем решился задать тот самый вопрос? Мы умираем от любопытства.

– Ну, если он сам их мешал, то как минимум десять. Никогда не видел, чтобы бармен делал такие слабые коктейли, – вставляет Нил.

И вот так я словно исчезаю. Наблюдаю, как они перебрасываются шутками, и на мгновение меня затапливает пустота. Я только через пару секунд понимаю, что это за чувство. Это тоска по таким отношениям и таким людям, которых в моей жизни никогда не было. Я стою и с замиранием сердца смотрю, насколько для них это просто, как они подходят друг другу, словно кусочки одного пазла.

– А чего мы, собственно, ждем? – прорезает шум Гретин певучий акцент. – Это вообще-то вечеринка в честь помолвки. Нам нужен тост под шампанское!

Все оборачиваются к Логану, бессменному бармену, и он поднимает руки вверх, как будто сдается.

– Сейчас, сейчас, – говорит он и берет бутылку.

Я смотрю на Касс: она не сводит глаз с Логана, даже когда он срывает с бутылки фольгу, даже когда он вытаскивает пробку с громким хлопком, который эхом отдается в ночном воздухе. Все это время ее лицо, на котором написано обожание, украшает легкая улыбка. Когда Логан разливает шампанское в шесть пластиковых стаканчиков – судя по всему, во «Франжипани» предпочитают именно их, – он поднимает взгляд на Касс, и его глаза сверкают. Остальные увлечены разговором, но я замечаю, как он одними губами говорит ей: «Мы двое навсегда». Ее улыбка становится шире и переходит в смех, когда Логан наливает в один из стаканчиков слишком много и шампанское переливается через край.

Их любовь осязаема. От этого проявления нежности на душе у меня должно бы стать теплее, но в груди снова разрастается пустота, к которой примешивается еще какое-то чувство.

Грета начинает передавать стаканчики, Логан возвращается к Касс, и я замечаю, как он легонько прикасается губами к ее лбу. И тогда я нехотя признаю то чувство, которое пыталась не замечать.

Это зависть.

– Так, тишина, тишина, – требует Грета, и все смотрят на нее. Я наблюдаю за их компанией уже достаточно долго, чтобы понять, кто есть кто. Грета, по-видимому, взяла на себя роль матери.