Статуи тануки у входной двери больше не было – похоже, унесли куда-то, чтобы воинствующие горожане не расколотили глиняного духа. Люди искренне верили, что обидчивые тануки перестанут покровительствовать хозяевам места, где так неуважительно обошлись с их изображением. А памятуя о том, какими вспыльчивыми и обидчивыми порой бывали ёкаи, Горо не мог не признать, что поверья эти имели под собой самые веские основания.

Горо постучал в запертые двери, но на стук никто так и не отозвался. Тогда он заглянул в проулок, который вёл на задний двор, но и там не оказалось ни души. Лишь когда он подошёл к раздвижным дверям, откуда в прошлый раз его вывела бабушка Абэ, они чуть приоткрылись. И из полумрака раздался прокуренный и грубый голос, принадлежавший человеку средних лет:

– Монах, что ли? Чего тебе тут надо?

Холодный приём ничуть не огорошил Горо. Якудза, должно быть, опасались нового нападения, раз так затаились.

– Я пришёл к каннуси Дзиэну, – терпеливо объяснил он. Ответом ему послужило красноречивое молчание, и Горо пришлось пояснить: – Старик в священническом облачении, живёт в одной из комнат, которые сдаются наверху…

– А, понял теперь. – Сторож приоткрыл дверь чуть шире, и взору Горо предстало его осунувшееся лицо с покрасневшими от бессонницы глазами. Седые всклокоченные волосы были небрежно собраны в пучок на макушке. Левое ухо у стража отсутствовало. С одной стороны на поясе висели ножны, где покоился длинный кинжал, а с другой – кожаная кобура, из которой торчала рукоять револьвера.

– Старик ушёл на рассвете, и до сих пор нет его, – бросил сторож, не сводя с Горо полного подозрения взгляда.

По спине пробежал неприятный холодок. Этим утром дух-фонарик принёс сообщение от каннуси, где тот предлагал встретиться в «Толстом тануки». Хотя Горо знал Дзиэна не так уж давно, он всё же был уверен: каннуси не стал бы назначать встречу, чтобы потом не явиться на неё. Невольно в сердце начали закрадываться подозрения, не случилось ли с ним чего.

Но выказывать своего волнения перед якудза не стоило. Поэтому Горо постарался придать лицу самое спокойное выражение, на какое только был способен в сложившихся обстоятельствах:

– А он не говорил, куда отправился и когда вернётся?

Якудза смерил его мрачным взглядом.

– Больно много хочешь знать. Ты вообще кто такой будешь?

– Не горячись, Уэда, он наш. – Раздвижная дверь раскрылась ещё шире, и бабушка Абэ поприветствовала его слабой улыбкой.

Горо с жалостью в сердце отметил, что за те несколько дней, пока они не виделись, старушка будто бы истончилась. Задень её – и она разобьётся, как хрупкая фарфоровая пиала…

– Каннуси должен скоро вернуться, так что заходи, не стесняйся. Подождёшь его внутри, нечего на пороге стоять.

Не успел Горо сделать и шагу, как бабушка Абэ ухватила его за рукав и затащила внутрь. Что же, не всё так плохо, как ему показалось поначалу. Хватка у старушки оставалась крепкой.

– А пока можешь присоединиться к нам, мы только сели завтракать, – с этими словами бабушка Абэ увлекла Горо на лестницу, ведущую наверх.

Он начал отнекиваться: после пожара, случившегося в «Тануки» накануне, объедать старушку было попросту совестно. Но бабушка Абэ и слышать ничего не желала.

– Ты нас нисколько не стеснишь, – проговорила она и добавила, бросив внимательный взгляд на Горо: – А за каннуси не переживай. Что бы ни творилось в городе, священника никто не тронет – особенно теперь, когда наконец поймали поджигателя святилищ.

Горо не разделял уверенности бабушки Абэ, но в открытую возражать не стал. Откуда ей было знать, какая опасность могла грозить хранителю Глаза Дракона? Хотя поджигателя святилищ поймали, ведьме в белой маске удалось улизнуть. Тогда, в балагане, она показалась Горо куда опаснее Рюити Араки.

Старушка тем временем привела его в небольшую комнату, которая оказалась едва ли просторнее той, что досталась Дзиэну. Вокруг низенького столика сидели уже знакомые Горо мальчик-разносчик Сатору и ворчливый повар Фукуто. Но помимо них в комнате находилось ещё четверо мужчин бывалой наружности, которых Горо видел впервые. Судя по тому, какими мрачными и усталыми казались их лица, им этой ночью, как и одноухому Уэде, едва ли удалось сомкнуть глаза.

На приветствие Горо радостно отозвался только Сатору, остальные удостоили лишь сдержанными кивками. Но Горо это ничуть не огорчило: куда больше он порадовался порции тёплого риса с бобами да жареной рыбе, от запаха которой рот тут же наполнился слюной. Чтобы встретиться с каннуси Дзиэном, Горо покинул усадьбу Хаяси ещё до завтрака. Поэтому он был от всего сердца благодарен бабушке Абэ за приглашение к трапезе. Разговор с каннуси предстоял не из простых, и потому следовало набраться сил, пока выдалась такая возможность.

Насытившись, якудза один за другим принялись расходиться. Повар прихватил с собой порцию риса, накрытую крышкой, и затопал вниз – наверное, понёс еду тому охраннику, Уэде. Сатору то и дело бросал на Горо любопытные взгляды, но заговорить с ним не решался.

Наконец, когда они остались за столом втроём – бабушка Абэ неторопливо попивала чай из пиалы, – Сатору не выдержал:

– А я всё гадал, когда же вы к нам вернётесь…

Горо с удивлением поднял на него глаза.

– Хотел поблагодарить вас, – на одном дыхании выпалил мальчик. – Ну за то, что помогли тогда с очагом.

Горо чуть не подавился рисом. Хорошо, что Сатору хватило ума дождаться, пока все разойдутся. Вряд ли Итиро Хаяси рассказал всем своим людям, что его дочь охранял колдун.

– Не стоит, – покачал головой Горо. – Это меньшее, что я мог сделать для вас.

Бабушка Абэ пила чай с таким отсутствующим видом, будто бы её нисколько не касалось, о чём говорили под этой крышей.

– И Фукуто тоже вам благодарен, – продолжал мальчишка. – Хоть он и ворчит по большей части, но я его хорошо знаю – ему точно было приятно, что вы помогли!

– Я очень рад это слышать. Только ты никому больше не рассказывай о случившемся, хорошо? – Горо понизил голос и наклонился над столом, глядя Сатору прямо в глаза. – Сейчас в городе тайная полиция, и у нас всех могут быть серьёзные неприятности.

– Конечно, я понимаю, – заговорщически зашептал мальчик, сделав большие глаза. – От меня они точно ничего не узнают, клянусь!

Не успел Горо поблагодарить его, как внизу послышался знакомый перезвон медных колец. Горо спешно отправил в рот последний кусок рыбы и, распрощавшись с Сатору и бабушкой Абэ, выглянул в коридор.

Дзиэн медленно поднимался по лестнице. Рядом с ним, перепрыгивая через ступеньку, скакал дух-фонарик.

– О, я же говорил, каннуси, что он уже здесь! – воскликнул ёкай, завидев Горо.

– Вижу-вижу. – Дзиэн немного запыхался, но всё равно тепло улыбнулся ему. – Прости, брат мой, я припозднился.

Горо заверил, что всё в порядке, и они проследовали в дальний конец коридора. У самой комнаты их нагнал Сатору с подносом, на котором стояла порция завтрака для Дзиэна. Мальчик не удостоил стоявшего рядом духа-фонарика и взглядом – значит, тот сделался невидимым для людей, не владевших колдовством. Что ж, тем лучше. Только неудобных вопросов про ёкаев им сейчас не хватало.

Когда Сатору оставил поднос на низеньком столике, каннуси поблагодарил мальчика и вручил медный сэн из кошеля, который прятал в складках пояса. Глаза Сатору радостно заблестели, он поклонился и выскочил в коридор – быстрые шаги дробно застучали по деревянному полу.

– Где вы были, каннуси? – спросил Горо, задвинув дверь за Сатору. Но старик лишь покачал головой, дав понять, что ещё не время для откровений, и отцепил от пояса небольшой мешочек. Достав оттуда горстку храмовой земли, Дзиэн дунул на неё в сторону двери – и Горо заметил синеватый отблеск колдовства, который замерцал в воздухе.

– Ну вот, теперь нас точно никто не подслушает, – Дзиэн с довольным видом сел за столик и взялся за палочки. Горо опустился чуть поодаль, положив посох рядом.