Женщина неожиданно покраснела. Самую малость, едва заметно, но покраснела же.

— Возьмём паузу, господин Эварницкий, — отвела она взгляд. — Нужно проверить ваши слова.

— Если не сложно, пусть мне принесут мои вещи. Я взял с собой учебники. Не хочу терять время, а то школьное образование — сущий ад. Расслабишься, и мигом три шкуры сдерут.

Фетисова ничего не ответила и молча вышла из комнаты. Довёл её, что ли? Язык мой — враг мой, и на проклятия это особо не спишешь, пусть они и вмешиваются. Мне и самому нравится общаться так, как я общаюсь, несмотря на все проблемы, к которым это приводит.

Раскрывать свои тайны я тоже больше не боялся. Некоторых вещей опасаешься до того, как они случаются. Нет смысла переживать о цвете обоев в доме, когда хата горит. Коготок увяз, птичка пропала. То, что я в прошлом бог, сомневаюсь, что кого-то удивит. Этот вопрос один из первых, который я постарался проверить в сети. На минуточку, империумами официально правили полубоги, и это вовсе не титул, который даётся самым-самым талантливым. Они реально полубоги. С отцами-богами. Храмов в этом мире тоже хватает. Кому только не поклоняются. Явление богов не считается чем-то особенным. В истории, помимо императоров, полубоги мелькают и ещё как. Возможно, я неправильно оцениваю ситуацию, но та же Медина испытала закономерный скептицизм, услышав, что именно я переродившийся бог, а не то, что это в принципе возможно.

Ну так и сколько бы продержалась моя тайна, если дошло уже до прямых обвинений, что на мне божественный след?

Попытаться сокрыть информацию и с большой долей вероятности обломаться, заодно стимулируя проклятья, говоря неправду, или не усложнять себе жизнь и сказать как есть? Не такой уж сложный для меня выбор.

Один я просидел не так уж долго. Минуты через две ко мне пришёл угрюмый мужик.

— Я так не играю. Куда делась красотка-центурион?

Мои слова ему не понравились. Очень не понравились. Я бы сказал, вызвали ненависть. Возможно, в чём-то показушную, но не уверен, эмоции на его лице были искренни, а удавка телекинеза на моей шее более чем ощутима.

— Господин Эварницкий, — подошёл он и опёрся о стол руками, так, чтобы нависнуть надо мной. — Primo, — сказал он на латыни. — Не надо недооценивать корпус. Мы знаем о вас всё. Опальный род, неизвестно откуда взявшийся наследник, который учится в школе для простолюдинов и участвует в подпольных боях, чтобы заработать денег. Вы никто и ваша позиция очень шатка. Secundo, не стоило оскорблять…

Кого там не стоило оскорблять, я не дослушал. Говорил он медленно, с расстановкой, продолжая меня душить. Отпусти он меня, я бы с радостью дал ему выговориться, но воздух-то в лёгких заканчивался. Да и выбесил меня этот урод. Я и так не самая мирная личность, а тут он надавить пытается, опустить и указать мне место.

Ну, не самая плохая попытка. Но зачем на стол опираться? Он не такой уж и большой, я его вниманием весь охватить могу. Так они ещё зачем-то сюда и металлический стол поставили. Странные люди. Металл один из самых лучших материалов, с ним очень удобно работать.

Сделал я одну простую вещь. За счёт магической ковки пережог те ножки, что были ближе к нему, и ослабил те, что ближе ко мне. Итог — стол резко просел вниз. Мужик последовал за ним. Его голова оказалась так близко, что мои руки не удержались, дёрнулись навстречу, обхватили его тыковку почти нежно и бережно придали ускорения, так, что он лицом вписался в бортик стола рядом со мной.

— Господин дознаватель, что же вы так, — забеспокоился я.

Вырубить не вырубило, но нос сломал. Пошатнувшись и чуть не упав, он схватился за лицо, что-то там прошипел. Кажется, что убьёт меня.

Это он так шутит, наверное. Дверь открылась, в комнату ворвались двое молодчиков. Поднялся шум, меня оттеснили, его вывели. Я же задумался о том, что вариант с побегом не так уж плох.

Спустя минуту прискакала Фетисова.

— Ты что натворил⁈

— Я? — Искреннего возмущения я не пожалел и тут же пошёл в атаку: — Госпожа Фетисова, я требую занести в протокол, что ваш человек попытался меня задушить! И так как официальное обвинение мне пока не предъявлено, то это была явная попытка устранить полезного свидетеля! Уж не на демонологов ли работает этот неудачник? А может, и вы в курсе? Покрываете преступников в городе⁈ Что-то мне это всё не нравится! Я требую независимого адвоката, представителя инквизиции и римского суда!

Фетисова уставилась на меня как на сумасшедшего.

— Выйдете, — скомандовала она остальным людям.

Те послушались, мы остались одни.

— Так лучше, — кивнул я. — Наедине с красоткой-центурионом мне нравится куда больше.

— Ты что творишь? — спросила она. — Ты понимаешь, что тебе будет за нападение на служащего корпуса?

— Что же? Он вернётся и закончит начатое, задушив меня?

— Что за бред?

— Все боги Олимпа, — потёр я виски, — почему мне приходится общаться с идиотами…

— Эварницкий…

— Женщина, отвали, — ответил я грубо. — Я к вам сам пришёл. Готовый всё рассказать. Но вы настолько тупые, что сил у меня больше нет. Безвольные слабаки. Неудивительно, что у вас на каждом углу демоны гуляют и творят, что хотят. С такими-то кадрами. Давай-давай, скажи, что мне будет за оскорбление корпуса.

— Успокойся, Эварницкий. Ты переходишь…

— Вот не надо, — оборвал я её, — вы попытались задушить свидетеля, который сам пришёл. Аристотель изобрёл логику больше двух тысяч лет назад, но вы её так и не потрудились освоить. Или же, наоборот, освоили прекрасно и избавляетесь от неугодных.

— Сиди здесь, — бросила она холодно.

Как будто я собираюсь уйти.

Настроение у меня испортилось. С одной стороны я понимал, что проклятия меня методично закапывают, провоцируя людей провоцировать меня. А с другой… Как же это утомляет. Может, в том и задумка? Если подумать, то прикончить меня на любом из этапов проще простого. У богов нет проблем с тем, чтобы отправить сюда персонификацию. Да чего уж. Достаточно намекнуть своим верующим, что я еретик и что тот, кто прикончит меня, получит благословение. Но они этого не делают.

Ни покоя, ни любви, ни дружбы, ни меча. По сути, меня обрекли на вечное одиночество и конфликты с окружающими.

Ну и ладно. Посмотрим, кто кого.

* * *

Неизвестно, насколько адекватно Фетисова меня воспринимала, но больше никто меня душить не пытался. Минут через десять прислали нового человека. Он был несуразным. Лопоухий. Я ничего не имею против больших ушей, но здесь их будто от другого человека прилепили, не особо умело, настолько, что они смотрелись как инородный элемент. Бледное лицо, маленький подбородок, жиденькие и сальные волосы. Очки… Боги, что это были за очки.

— Очки вам достались от бабушки? Надеюсь, это было наследство, и вы не обокрали бедную старушку, — не удержался я.

— Что, простите? — поправил эти самые очки мужчина.

— Очки у вас крутые. Самое то, чтобы сидеть в мягком кресле, укутавшись шалью, смотреть за бегающими вокруг внуками и вязать. В перерывах между тем, чтобы печь для этих самых внуков пирожки.

— Вам не понравились мои очки? — растерянно спросил он.

— Они соперничают с ушами.

— Соперничают?

— А вы мастер переспрашивать?

— А вы любите выводить людей из себя?

— А вы уже начинаете рубить фишку, да? Что будет на этот раз? Дыба? Пытка стилем? Разговоры о том, как соблазнить девушку?

— Зря стараетесь, господин Эварницкий. Меня из себя вывести не получится.

— Звучит как вызов.

— Вы очень последовательны. Так методично настраивать корпус против себя.

— Корпус тоже методичен. Мастерски настроил меня против себя.

— Думаете, вам хватит сил враждовать с корпусом?

— Ни в коем случае. Я маленькая пешка. Или кость. Знаете, такие мелкие, противные рыбные кости, которые застревают в горле.

— Знаю. У меня так дядя умер, — признался он.

— Сочувствую.