— Не останавливайся! — крикнул он мне. — Дуй!

Меня поставили распалять угли. С помощью артефактного поддува. Угли из особого магического дерева. В кузне ещё двое работали, и вот они свалили. А я как-то вовремя не подсуетился.

— Это урундур, что ли? — спросил я, присмотревшись к тому, что кузнец удерживал щипцами.

— Он самый, — крикнул он и снова жахнул.

Не просто ударил, а жахнул. Урундур, магический металл пятого ранга, чем-то по цвету напоминает вулканическое стекло, отличается зелёными прожилками. Работать с таким металлом рядом с парнем четырнадцати лет с четвёртой звездой в первой чакре — это попытаться его травмировать как минимум и убить как максимум.

— Вот Дорохов-то обрадуется, — хмыкнул я в перерывах между ударами. — Его ученика прикончили во время работы. Репутация колледжа взлетит до небес.

— Что-то ты не похож на… — удар и звон, — помирающего, — буркнул мужчина.

Будь я чуть добрее, мне бы точно его жалко стало. Мужик если и виноват, то наполовину. Это был тот самый случай, когда проклятия сработали на нём, настраивая против. Слабая личность, пусть и хороший специалист, который не мог отрефлексировать причину своего недовольства и действовал бессознательно. Но мне что? Реально ведь повезло, что держу удар. Сказалось то, что я столько времени в лесу провёл. Слово аномалия в отношении источника не просто так употреблялось. Наш лес — это в первую очередь аномалия. Во вторую — источник и халявная энергия. Разница приблизительно такая же, как купить в магазине мяса и сходить на охоту, добыть самому. Во втором случае, в смысле, в аномалии, нарваться на подобные стихиальные выбросы проще простого. Возможность закалиться у меня имелась.

— Это вы потом Дорохову расскажете, — вставил я в момент тишины. — Но если дадите самому с этим металлом поработать, то, так и быть, замнём инцидент.

— Будет мне ещё какой-то приживала…

— Я аристократ, сударь, — ответил я резко. — Одарённый, официально подтверждённый. Уверены, что хотите дойти до оскорблений?

Мужик от такого заявления аж остановился.

Согласно закону, аристократы должны носить опознавательные знаки. Хорошо, что в этом законе есть куча уточнений, которые сводятся к тому, что аристократы могут делать, что хотят. Я легко оправдаюсь тем, что носить перстень в кузнице — идиотизм. Никто не захочет случайно повредить семейную реликвию или внести в ход работы какие-то искажения, если перстень ещё и артефактом является.

На самом деле это даже правда. Я не хотел поцарапать или испортить перстень, поэтому и снял его.

У кузнеца прямо на глазах перезагрузка сознания происходила.

— Урундур, — кивнул я. — Нельзя останавливаться, испортите.

Чертыхнувшись, он продолжил работать, а я продолжил поддувать. Спустя минут десять он уступил мне место.

Шантаж и манипуляции — наше всё.

Молот я забрал, взвесил его в руке. Средней тяжести, с моей силой не критично. Сочтёт проклятие это за оружие? Я не собираюсь сражаться с металлом, а вот помочь ему обрести форму — да, хочу.

Ударил первый раз, ощутил отдачу. Проигнорировал то, как скривился кузнец. Ударил второй раз, увереннее. Приноровился, стал работать активнее. Кузнец меня притормозил, стал командовать. Дальше работал под счёт. С непривычки быстро плечо загудело, но продолжил трудиться. Ни за что слабости не покажу. Если не проявлять инициативу, я оставшееся летнее время бездарно потрачу. Уповать на то, что и дальше получится грабить демонологов — глупая затея, поэтому крайне желательно научиться делать то, за что мне заплатят.

* * *

Оставшееся лето пролетело незаметно, и пусть в меня кинут камнем, если скажу, что провёл это время зря. Если подводить суммарный итог, то и вовсе скажу, что мне повезло.

Заметив, что я имею какие-никакие мозги, хорошо держу удар эманациями, готов работать в тяжёлых условиях, Дорохов и дальше продолжил меня кидать то на одно направление, то на другое. Дошло и до магической практики, когда я в металл внедрял одну-две руны, на весь свой резерв. Это не было полноценной работой с артефактами, скорее, обработкой заготовок, но и так я получил то, чего мне так не хватало. Реальный опыт под присмотром тех, кто в теме. Их замечания и советы. Возможность задавать вопросы и посмотреть вживую, как создают артефакты.

Единственное, что меня беспокоило, — это с чего бы такое счастье? Человек я простой, задал вопрос Дорохову напрямую. Не в храм же идти спрашивать. Мастер выслушал, долго смотрел на меня, а потом рассмеялся.

— Давид, — хлопнул он меня по плечу, — скажу тебе прямо. С чего ты взял, что это было щедрое предложение? Я всё ждал, что ты возмутишься, уйдёшь или потребуешь соответствующую оплату, но ты терпел, и я не понимаю почему. Ты же аристократ! — воскликнул он.

— В смысле, не щедрое предложение? — удивился я. — Погодите. В чём ваша выгода?

— А ты думаешь, что много толковых, исполнительных людей, которые готовы заниматься рутинной работой, ещё и бесплатно?

— Их мало? — вскинул я бровь.

— Полно учеников и студентов. Толковых и работоспособных — мало.

— Ну… — протянул я, вспомнив всё то, что видел. — Я вас понял. Спасибо, что просветили.

— Теперь потребуешь зарплату? — усмехнулся он.

— Нет. Дайте мне возможность набираться опыта, и я весь ваш, с потрохами.

— Отлично, просто отлично! — ещё разок хлопнул он меня по плечу.

Мужчина ушёл. Я же облегчённо выдохнул. Кое-что стало куда понятнее. Дорохов в отношении меня испытывал сугубо коммерческий и прагматический интерес. Хлопнув себя по лбу, я достал мобильник и ввёл в поисковик его имя. Проведя небольшое расследование, сделал то, что давно пора было. Прояснил, кто меня курирует.

Дороховы — аристократы. Род большой, не самый влиятельный, но и не мелочь, вроде моего семейства. Специализируются на артефактах, образовании, сложных магических системах. Логичный вопрос, а чем тогда тут Михаил Сергеевич занимается? Опытный артефактор тратит время на возню с детьми? Он настолько неамбициозен? Это так и осталось загадкой, но намёки на её разрешение были. Пара заметок, найденных в интернете, упоминали о сильном артефакторе, моем кураторе. Последняя заметка — пожар в одной из мастерских, когда целое здание сгорело. Самого мастера на месте не было, и что там произошло, я так и не понял. Да и не стал углубляться. Хочется ему с молодым поколением возиться — мне только на руку. Ну и не только этим он занимается. Много за чем присматривает и легко пропихивает меня, куда захочет. Даже в, казалось бы, частные мастерские.

Обрадовало меня то, что это не какая-то симпатия, а желание использовать меня. С неплохой оплатой, как по мне. Возможно, здесь и скрывается подвох, но вроде бы проклятия всё же работают. Михаил Сергеевич почти единственный человек, который ко мне нормально относился. За всё время летней практики я ни с кем не сдружился. Молодёжь меня сторонилась. Мастера и сотрудники воспринимали в лучшем случае нейтрально. А так всякое случалось. Я подрался с грузчиками разок, после этого меня прекратили задирать. Мог зацепиться и языками, быстро доказав, что и словесно меня лучше не трогать. Статус аристократа тоже от многих проблем оберегал. Это постепенно дошло до широких кругов, и меня стали опасаться задевать.

Это что же получается, проклятия не приговор?

В поместье я жил в изоляции. Негатив в сторону наследника присутствовал, но без открытой агрессии. За редким исключением. Это легко объяснялось. За такое и работы лишиться можно, и головы. Здесь, в большом городе, что-то схожее. Задирать простолюдину аристократа чревато. Что не помешало двум другим аристо попытаться разобраться со мной, но на то они и аристократы. Получается следующая формула. Сила проклятий циклична, подобно морю, есть приливы, а есть отливы. Проклятия действуют сильнее на тех, кто слаб духом. Социальные ограничения выступают противовесом. Неприятности же случаются, когда влияние проклятий перевешивает тормоза. Дорохов, если и испытал ко мне негатив, то смог побороть это чувство и сам свёл наши отношения к использованию толкового ученика. А вот кузнец себя сдержать не смог и попытался навредить, но тоже быстро сдался под простой манипуляцией.