— Уверен, с этим проблем не будет, — улыбнулся я.

— Многие так думают, но не у многих получается. Юности свойственны романтизированные представления о будущем.

— Если вы намекаете, что я восторженный юноша, который думает, что уже завтра на коленке сварганит могущественный артефакт, который оценит сам бог-император, то ошибаетесь. Восторженность во мне отсутствует. Видите ли, Мария Павловна, я пусть и аристократ, но из родичей у меня лишь бабушка, слишком старая, чтобы справляться с делами рода. Поэтому как устроена жизнь, уж поверьте, я успел познать. Скорее я рабочая лошадка, которая понимает, что морковку дают, когда пашешь, как вол, чем восторженный юнец.

— Довольно откровенно, — ответила она, чтобы выиграть секунду и справиться с возникшей растерянностью.

— Я надеюсь, Мария Павловна, вы не только красивая, но и деловая женщина… — В ответ на эти слова она изящно изогнула бровь и посмотрела на меня удивлённо. — Я трезво оцениваю свои возможности. Как и то, что являюсь талантом. У меня тринадцать звёзд в мои тринадцать лет. Начальные навыки тоже есть. Также я знаю, что школы между собой борются за престиж, который им приносят таланты.

— Если у вас правда тринадцать звёзд, то вы спокойно можете поступить к нам вне конкурса.

— На общих условиях? — улыбнулся я. — Меня интересует бюджетное место.

— У вас есть рекомендации?

— У меня ничего нет, кроме таланта и харизмы.

А ещё вагона проклятий, хех.

Когда продумывал этот разговор, разные линии поведения рассматривал, придя к выводу, что я, по сути, дикарь. Прошлая жизнь, бытие богом и жизнь затворником в лесу развитию коммуникативных навыков не способствовали. Скорее наоборот. Поэтому и мудрить не стал. Строить из себя гордого аристократа — так выкатят стандартный ценник, который я не потяну. Мне нужен бюджет, о чём я прямо и сообщил. Если сразу откажут, что ж, так тому и быть. Пойду дальше по списку. Если не срастётся, уеду в другой город, чтобы попробовать там, ну, или буду искать работу.

— Пусть наша школа и не рассчитана на аристократов… — медленно проговорила Мария Павловна, подбирая слова. — Но критерии отбора у нас строгие. Хватает и талантливых детей, которые хотят у нас учиться.

— Не сомневаюсь. Поэтому я пришёл к вам. Что касается таланта, готов пройти любую проверку.

Ставку я делал на две вещи. Статус аристократа — получить такого в ученики само по себе почётно, даже для престижной школы. Престижная-то она среди простолюдинов. Сказать, что у них иногда учатся ещё и аристократы, дорогого стоит. Для меня это, кстати, урон репутации, но плевать. Не до жиру. Вторая вещь — мои звёзды. Сомневаюсь, что у них есть хотя бы один школьник с таким количеством.

Не удивлюсь, если женщина думала сейчас о том же самом. Надо отдать ей должное. За всё время разговора она не показала негатива в мою сторону. То ли такая сильная личность, то ли профессионал и умеет держать лицо.

— Вы не показали документы. У вас есть аттестат об обучении?

— Аттестата нет. Учился на домашнем обучение. Готов сдать вступительные экзамены по основным предметам.

— У вас есть какая-то подготовка в области артефакторики?

— Мой дед был артефактором. От него остались книги и записи. Кое-что изучал сам.

Ответ её не впечатлил.

— Знакомы с руноглифом?

— Знаю базовые алфавит второго поколения и основы третьего.

Второе поколение относилось к римской магической школе. Первое — к школе атлантов. Но это настолько древнее и закрытое знание, что единственное, что я нашёл — лишь сам факт упоминания. Сами знания разве что в библиотеках старшей аристократии найдутся. Третье поколение — это новодел. Продукт современного мира. Ох, сколько я дискуссий прочитал на тему того, что лучше. Каждый топил за своё. Единого мнения не было.

— Уже неплохо, — кивнула она. — Владеете заклинаниями?

— Одним. Наделением.

Тут надо остановиться и описать то, как в целом выглядит процесс создания «классического» артефакта. Не современной магической системы, а какого-нибудь амулета защиты или того же летающего меча.

Сначала набрасываешь общую схему, где прописываешь, что и за что отвечать будет. Для упрощения такие штуки модулями называют в нынешние времена. К примеру, защитный амулет может состоять из металлического каркаса, костяных усилителей и драгоценных камней, обеспечивающих логику работы. Каждая часть обрабатывалась соответствующим образом, чтобы внедрить в неё магическую структуру. Структура состояла из рун. Руны — это не что иное, как концентрированный смысл. Собственно, заклинание «наделения» позволяет наделить материю смыслом. Можно обойтись без рун, одной лишь волей и воображением, но тут работала своя иерархия. Руны сильнее воображения, если ты, конечно же, не великий мастер. То есть я могу использовать это заклинание и внедрить любой смысл, какой придумаю. Также могу использовать руны, концентрированный смысл.

Но! Была ещё одна причина, почему я выбрал путь артефактора. Божественный язык, который познал на Олимпе. Каждое слово в нём настолько глубоко, что уделает руны. Используя заклинание наделения и божественный язык, я, в теории, должен получить серьёзное преимущество. Этот подход я опробовал, но сравнивать с чужими поделками при прочих равных не было возможности.

Тот факт, что я владею заклинанием в свои годы, — это ещё один заход на звание таланта. А если бы женщина узнала, сколько я часов убил на то, чтобы довести его до автоматизма и идеала…

— Интегрировано? — уточнила она.

Какие интимные вопросы.

— Да.

Интеграция — это когда заклинание интегрировалось в звезду. Сила возрастает, не надо каждый раз сплетать заклинание заново. Оно становится частью тебя. Поэтому к выбору заклинаний на интеграцию подходили особо тщательно. Особенно аристократы, которые из себя что-то представляли и которые успели накопить знания. Потому что на одну звезду можно прикрутить что-то простое. Но если взять два дополняющих друг друга заклинания, да на две звезды… А если на десяток и не абы что, а тщательно подобранные, которые формируют нечто единое, то здесь уже рождается Путь или, как его ещё называют, Родословная. Большими буквами эти слова выделяются, чтобы обозначить магическое направление.

В общем, факт интеграции такого заклинания, ещё и единственного, говорил о многом. Как минимум о том, что я всерьёз настроен.

— Хорошо, — голос женщины чуть потеплел. — Латынью владеете?

— Как иначе, — едва заметно скривился я.

— Что ж, господин Эварницкий. Вы очень интересный молодой человек. Принять решение о вас так сразу я не могу. В любом случае вы должны пообщаться с нашим мастером, чтобы подтвердить заявленные навыки и знания.

— Конечно. Когда и как это можно сделать?

Женщина взяла телефон, набрала кого-то, уточнила, где находится мастер, и отправила меня к нему. Я немного удивился, что она так быстро к делу перешла, но показывать этого не стал и отправился в указанном направлении.

Пока всё идёт неплохо, меня не выгнали с порога, уже хорошо. Посмотрим, что там за проверка будет.

***

Найдя нужное помещение, я постучался, заглянул внутрь и понял, что стучаться было не обязательно. Здесь проходило занятие среди… Ну, оценив то, что вижу, решил, что среди детей лет двенадцати и их отцов. Которые увлечённо занимались… гонками.

Они даже целую гоночную трассу оборудовали, вокруг которой и столпились. На меня никто не обратил внимания, поэтому я подошёл, глянул, что там и как. Забавненько. Это, получается, что-то типа кружка юных механиков, которые сами мастерили машинки и устраивали гонки. Неплохо, неплохо. Выглядит как нормальная жизнь, мне недоступная. От этой мысли я аж притормозил, представив, как бы поиграл с отцом в машинки. С Хаосом Изначальным. И что бы это были за машинки такие. Мы бы кидались планетами?

Кто из всей толпы мастер, я так с ходу не определил. Зато он заметил меня. Один из мужчин, уже немолодой, худой и поджарый, отделился от группы.