Матильда убрала графский перстень Красинских в кедровую шкатулку, которую цесаревич привез ей из Египта, и старательно заперла крышку, инкрустированную золотыми жуками, фараонами из слоновой кости и черными котами из оникса.

– Ты наследник престола могучей империи, милый Ники, – пожала плечами Матильда, вновь закутываясь в шаль. – Хочешь ты этого или нет, но на тебя смотрит весь мир.

Ники упрямо поджал губы. Цесаревич уже давно всерьез обдумывал отречение от грозной шапки Мономаха, сумрачной тучей нависающей над ним с самого его рождения. Как хорошо живется обычным великим князьям, которые до самой старости ведут простую офицерскую жизнь, никто и внимания на них не обращает!

Скорее бы отцу стало лучше! Тогда Ники сможет объявить семье о своем решении. Папа, конечно, сильно огорчится, но ведь есть еще брат Джоржи – доктора уверяют, что горный климат Абастумана скоро поставит его на ноги, кавказский воздух – лучшее лекарство при чахотке; а еще подрастает брат Миша, ему уже пятнадцать лет…

– Ладно, – Ники встал и оправил гвардейский мундир. – Пусть я пока не могу на тебе жениться – но хотя бы распоряжусь, чтобы окна тебе заклеили. Моя графиня не должна мерзнуть.

21-25 ФЕВРАЛЯ

Петербург

Балов в этом месяце было слишком много. В Зимнем дворце: Большой бал, потом Первый Концертный бал, через четыре дня – Второй. В Аничковом: сначала бал попроще, для разминки, а затем, при чудном солнечном освещении, презабавный фоль-журне, на котором Ники и Сандро плясали девять часов подряд, как истинные мученики! Кружились в бешеном котильоне, фигуряли, бегали по всему залу и в изнеможении падали на стулья, чтобы через короткое время вновь скакать по паркету. Друзья пропотели раз двадцать; платки превратились в мокрые тряпки.

А еще был шикарный бал в отеле германского посольства на Большой Морской. У Вердера собрался весь Петербург! Даже Папа согласился приехать. Ники до двух часов ночи танцевал с самыми красивыми дамами: графиней Шуваловой в платье трудно уловимого цвета «электрик» с голубой перевязью; графиней Родигер в платье из белого газа, отделанного лентами «омбре», и бриллиантами в прическе; графиней Гейден в платье из шелка светлой стали с античными кружевами, дополненными цветами фиалки… Папа, конечно, не танцевал, играл в соседней комнате в винт со своими занудными министрами, а Мама исполнила кадриль с германским послом, мазурку – с австрийским, а потом Ники так увлекся своими нарядными партнершами, что про родителей совершенно забыл.

Но самый лучший бал этого сезона – костюмированный! – дал граф Шереметев двадцать первого февраля.

– Ребята, ребята, – твердил Ники за пару недель до этого грандиозного события, – я в полном отчаянии! Как? Как нарядиться? Вот вопрос, который не дает мне спать по ночам! Идеи есть?

Ксения и Сандро сидели у цесаревича в кабинете, призванные на особо важное совещание. Эти трое всегда были дружны, но после недавней помолвки стали и вовсе неразлучны.

В кабинете было четыре удобных стула – тяжелых, резных, крытых зеленым сафьяном. Рабочее кресло цесаревича удивляло невиданной конструкцией – мебельный мастер Стремборг спрятал в толстой дубовой ножке винт-стержень и рессоры из пары стальных полос, благодаря чему Ники мог крутиться на сиденье и задорно раскачиваться туда-сюда.

Однако молодежь, вместо того чтобы восседать на византийской мебели, устроилась на полу возле уютного камина. Сандро нежно обнимал Ксению, влюбленные то и дело принимались целоваться, не стесняясь брата, да Ники был только рад за них и снисходительно улыбался, глядя на эту счастливую парочку.

Однако проблема грядущего костюмированного бала требовала решения!

Ники, ловко управляясь с кочергой, закопал поглубже в угли три картофелины и принялся перечислять, загибая пальцы:

– Мушкетером я был в восемьдесят восьмом, Онегиным – в девяностом. Сейчас можно было бы представиться Дюрером, мы с ним похожи, как две капли воды, вы видели его автопортреты? Но Костя уже зарезервировал для себя Борджиа, значит, европейское средневековье отпадает… Разве что в греческом стиле что-нибудь? Пойдет мне туника? Подумываю нарядиться Аполлоном, покровителем искусств. Я читал, что у него тоже зеленые глаза, как у меня. Осталось только раздобыть где-то кифару, серебряный лук и золотые стрелы… Ах да, и еще обязательно сандалии со шнуровкой. И лавровый венок, конечно…

– Почему бы тебе не стать фараоном? – предложил Сандро, кивая на двух миниатюрных нефритовых сфинксов, стороживших рабочий стол цесаревича. – Ты же любишь все восточное.

– Громадный золотой воротник и набедренная повязка? – задумался Ники. – Интересно!

– Нет, мальчики, все ваши предложения просто глупые, – вмешалась Ксения, подкалывая прическу. – Во-первых, картошку пора доставать из камина, а то останемся голодными. Во-вторых, Ники, ты что, всерьез хочешь щеголять перед всеми голыми коленками? Русской зимой! Ну, знаете… У меня есть идея получше. Я сейчас!

Пока Ники с Сандро, обжигая пальцы, вытаскивали из огня картофель и раскладывали добычу на изумительном серебряном блюде в форме чайного листа, которое цесаревичу подарили в китайском Ханькоу при осмотре фабрики кирпичного чая, Ксения сбегала в свои комнаты и вернулась с солидным фолиантом в темно-синем кожаном переплете:

– Вот, Ники, твое спасение! Признайтесь, мальчишки, вы ведь не следите за модными тенденциями, правда? Утром и вечером – в мундире, как вот эта картошка. А я не так давно побывала на одной замечательной выставке в Николаевском дворце – оттуда и этот каталог. Перед вами, господа, сто страниц потрясающих идей для костюмированного бала!

Ники, отряхнув руки, бережно раскрыл книгу. Замелькали перед ним кафтаны, полукафтанчики, сарафаны, сорочки, шубейки, душегрейки, епанечки, кички с сороками и позатыльниками, ленты с подвесом, повойники, девичьи венцы, кокошники, унизанные жемчугом и украшенные перламутром…

– Наталья Леонидовна Шабельская колесит по всей России, собирает коллекцию исторических костюмов – уже четыре тысячи предметов набрала! – с восхищением сообщила Ксения. – В Москве у нее свой «Музей старины». А позируют для каталога ее дочери. Посмотрите, как им идут сарафаны!

– Но тут одни женские наряды, – разочарованно сказал цесаревич, листая иллюстрации, аккуратно раскрашенные акварелью.

– Это же просто для вдохновения! – воскликнула Ксения. – Давайте втроем оденемся в старорусском стиле! Я буду боярышней в кокошнике, Сандро – стрельцом, или даже стрелецким головой, а Ники – может, ты царем Алексеем Михайловичем нарядишься?

– Ни в коем случае! – запротестовал цесаревич. – Не хочу я быть царем. Лучше… О, знаю! Сокольничим, конечно! Обожаю охоту.

И закипела работа во всех петербургских мастерских. Одежду друзья заказали у костюмера Мариинского театра Пипара, головные уборы – у Бруно, перчатки – у Прогге, сапоги – у поставщика императорских театров Левштедта.

Ники буквально разрывался между полком, Матильдой и подготовкой к шереметевскому балу. На рабочем столе цесаревича творился хаос: тактические задания, которые Ники сочинял для своего батальона с целью экзаменовки гвардейцев, перемешались с эскизами костюма сокольничего. Цесаревич, получивший неплохое художественное образование, собственноручно набросал для костюмеров бархатную шапку с меховой опушкой, алый бархатный кафтан со стоячим воротником и двуглавыми орлами на груди и на спине, нарядные нарукавники с бахромой, расшитые золотыми соколами. Уже через несколько дней пошли первые примерки, и наконец, заветный день наступил.

Успех был оглушительным! Остальные гости Шереметева, одетые кто ветхозаветной Юдифью, кто королевой Марго в гофрированном воротнике, кто крестоносцем в белой рясе и кольчуге, в завистью рассматривали славянские костюмы великолепной троицы. Костя был хорош в широкополой шляпе с пером, но даже он сказал, что когда-нибудь нужно устроить общий костюмированный бал в древнерусском стиле – и все живо поддержали это предложение. На следующий день газеты назвали костюмы Ники, Ксении и Сандро «восхитительными» и «живописными». Наряды даже затмили главное событие вечера: эффектную постановку в честь масленицы.