— Я тётка моя снова станет живой?
Почему-то именно это показалось ему самым важным.
— Все, но очень не скоро. И чем больше добра люди будут совершать, тем позже это будет. Хотя, — я задумался.
Первого пришествия ведь тут не было. Как тогда тут может быть второе. А значит рано или поздно стоит ждать первого. Как же мне не хватало толкового богослова.
— В общем это будет очень и очень не скоро.
Мы продолжили копать, но ещё через несколько минут тонкий вдруг признался.
— Я её боюсь.
— Кого? — не понял я.
— Тётку мою. лет десять как сдохла, а я до сих пор в голове её голос слышу иногда. Не иначе часть духа её ко мне перешла.
Я вздохнул, оглядел результат наших трудов. яма была глубиной уже с метр. И когда успели?
— Хватит копать. Пошли принесём покойников, — решил я.
Вдвоём мы справились быстро. Я посторался положить их как можно ровнее. Даже руку неудачливого метателя копья к культе приложил.
— Если есть что им сказать — сейчас самое время, — сказал я.
— А что сказать? — встал над могилой тонкий. Немного помолчал, а потом начал говорить, — Бочёнок, из-за тебя нам пришлось бежать из нашей деревни. Из-за тебя я ушёл из стражи. Из-за тебя нас погнали с большой охоты. Ты был глуп и жаден. Но ты был мне как брат. Пусть твой дух достанется достойным, и не помешает им оставаться такими.
— Покойтесь с миром, — добавил я, — Я буду за вас молиться.
Мы молча забросали землёй тела, и вернули на место срезанный мною дерн. После этого мы побрели к реке, и под светом трёх лун, две ушли за горизонт, одна взошла, отскоблили грязь. Впрочем запах крови привлёк местных щук, или кого-то похожего, и нам пришлось ретироваться, поэтому чистота была условной. Когда мы добрели до лагеря, уже светало. Глядя на туши потрошителей, я понял что за мысль сидела у меня в голове. Щенята.
В общем к обеду мы уставшие и не выспавшиеся, с почти пустыми запасами маны, шагали в сторону города. За спинами у нас лежало по три щенка потрошителя, завёрнутых в одеяла разбойников. Ещё один спал на руках Тонкого. Накормили мы их рыбой, которую поймали на мясо потрошителей. Такой во круговорот еды в природе. Шкуры потрошителей мы сняли, из остатков печени сварили зелье в том же травяном бульоне. Вышло отвратно, но содержание магии в этих зельях было выше чем во многих других. Вообще, зельем магии можно было считать любой отвар трав и частей тела магических животных, и даже самый тухлый такой «супчик», подальше от аномалий, стоил целое состояние.саму печень мы выбросили. После выварки, магии там было не слишком много, не то что в сердце или обычном мясе, даже с учётом того, что они пролежали пол суток прежде чем мы их достали. Завернули мы это всё в шкуры, которые промыли как могли,. Всё ненужное нам отнесли к реке, а всё нужное положили на импровизированные волокуши. В общем наше возвращение, произошедшее ещё через два дня, было достаточно эпичным, и ещё долгое время по городу гуляла история о двух барьерщиках, которые выжили после нападения потрошителей на их отряд, и принесли не только шкуры, но и щенят.
Глава 6
Я страдал. После нашего похода, тонкий, которого оказывается звали Китаф, стал ходить за мной хвостиком. Его интересовало моё общение с духами. Пришлось устраивать беседы с крещаемым, так как он, узнав об этом таинстве, вознамерился его пройти. Благо что именно это таинство, мог провести даже мирянин, пусть и не в полной форме. Но страдал я не по этой причине. Меня переиграли. Причём на моём же поле. Впрочем у меня был вариант решения, но он мне не нравился настолько, что приносил почти физические страдания.
После нашего триумфального возвращения, в наше заведение стали захаживать не только местные и барьерщики, но и те, кто искал себе компанию или проводников для похода за барьер. Не из самых богатых естественно, скорее даже наоборот. Лиха беда начала, подумал я, и решил поставить неотъемлемый атрибут гильдии авантюристов — доску объявлений. Сделал каркас, плотно набил его мягкой корой, ровно срезал, чтобы видны были только торцы, заточил кучу щепок из дерева потвёрже. В общем сделал аналог пробковой доски с кнопками. Бумагу с севера нам привёз Явлаф. Не лично конечно, а по каналам золотой нити. Она мне причиталась по нашему договору с серым камнем. Впрочем это богатство было для дорогих заказов, а для дешёвых использовался пергамент. Из открытия нового функционала я сделал шоу. И мало того, объявил что пока доска стоит, для каждого объявления, если цена подходящая и кто-то взялся, мы обязуемся проследить за выполнением. Поначалу всё пошло… ужасно. Я как-то забыл что абсолютное большинство не умеет ни читать, ни писать, ни даже считать что-то сложнее пальцев рук. Пришлось вводить новую штатную единицу — писаря. Благо что пара стариков из нашего «калеченного кадрового резерва» умело писать, и ещё трое читать. Первые за медяк поверх цены пергамента эти объявления писали. Если заказчик сам умел — просто продавали кусок пергамента, и решали сколько за выполнение объявление нужно будет заплатить. Вторые помогали искать объявления. Своим — бесплатно, приезжим — за тот же лист. ну то есть медяк. Не девочки в платьях, как в аниме, но по сути те же администраторы. После этого дела пошли… кое-как. А потом заявился Фошер с компанией из двух подпевал.
Начало разговора я не застал, но Роп, дежурный администратор, вовремя сообразил и позвал меня. Почему меня? Ну а кого? Ротод пошёл пить со стражей, Огль к какой-то даме, Тарта пропала ещё утром. Такое с ней иногда случалось, благо что Огль сумел приучить её говорить хотя бы ориентировочно когда поднимать панику. В этот раз она указала завтрашний полдень. Мне это не нравилось, но… взрослая девочка, и постоять за себя умеет. Поэтому я сейчас сидел напротив Фошера, и страдал.
— Значит вы хотите разместить объявление о поимке живого потрошителя.
— А что такого, малец, думаешь никто не возьмётся? Целое дерево, больше чем стоит вся ваша дыра.
Неприятно было, но он прав. он предлагал на двадцать пять процентов больше, чем мы заплатили за сытого потрошителя. То что кто-то возьмётся я не сомневался. Наверняка не рассчитает силы и погибнет, затем найдётся ещё один оптимист, а после пятой-седьмой попытки, придётся идти нам, и не факт что нам удастся это без потерь. Поймать потрошителя не ранив, а Фошер прописал это условие отдельно, задача на грани фантастики. Доску придётся снимать, а еще Тарта меня прибьёт, но другого выхода я не вижу.
— Значит одно дерево за потрошителя без ранений, — ещё раз внимательно перечитал я условие в объявлении.
— Именно так, малец. Надеюсь вы проследите чтобы это объявление было выполнено, — Фошер пригладил тонкие усы, и аккуратную вертикальную полоску под нижней губой.
Он что этим мальцом надеется меня задеть? Меня на севере и не так звали, так что дохлый номер.
— Надеюсь вы заплатите за ваш заказ, когда он будет выполнен, — ответил я, почесав начавший расти пару недель назад пушок на щеках.
Фошер усмехнулся, тряхнул длинными волнистыми волосами, и аккуратно посадил на голову щегольскую шляпу с полями. Ни дать ни взять мушкетёр, с поправкой на местный стиль одежды. Он встал, собираясь уходить.
— Погодите, сеньор, — остановил его я.
— Что-то не так? — немного издевательски спросил он.
— Всё так, но вы не прикрепили своё объявление на доску, — я протянул ему лист бумаги с «кнопкой».
Фошер с улыбкой взял лист, и с размаху пробил его щепкой, пригвоздив к доске. Предсказуемо. Крепления, которые я с последние минут десять старательно подтачивал магией не выдержали и доска свалилась. В зале повисла тишина. Этот гад специально выбрал вечер предпоследнего дня атнивки. По нашему это был аналог вечера пятницы, и зал был битком. Фошер понимающе повернулся ко мне. Да чтоб тебя… Божья благодать накрыла. Остановил я самого себя. Самый вредный тип противников, а иначе я его воспринимать не мог. Умный, беспринцыпный и внимательный.
