Аватар

Авата́р, авата́ра… – графическое представление пользователя, его альтер эго… Основная цель аватара – публичное графическое представление пользователя. (Википедия)

События в сонной, провинциальной Номалии прервали свое плавно- ленивое течение и приобрели пугающий характер. Жители некоторых стран по-прежнему не смогли бы отыскать ее на карте, но вот сказать, что никогда не слышали такого названия, теперь вряд ли бы посмели. Но это для них, живущих по ту сторону стекла дисплея или книжной обложки. Для нас же ничего не изменилось. Тот мир по-прежнему остается вымышленным. Государства «Номалия» по прежнему нет, и скорее всего, уже и не будет.

Часть первая. Все под контролем.

1

Возбужденная толпа вплотную подошла к высокому забору усадьбы. После настойчивого грохота в металлическую калитку, она, к удивлению собравшихся, растворилась настежь.

Рослый охранник, маячивший в проеме, был вооружен короткоствольным автоматом и дружелюбия не излучал. Но, тем не менее, слегка повернув голову стороной, свободной от гарнитуры связи, угадывающейся по витому кабелю, идущему из уха за воротник, с легким акцентом сказал:

– Я вас слюшаю! Что вам угодно?

– Здесь живет господин Беленский?

– Да, но его нет дома.

– А это мы сейчас проверим!

И тут произошло почти чудо – все еще загораживая вход, верзила кивнул и произнес:

– Хорошо, но толко один человьек! Остальные – ждать!

Из слегка ошарашенной неожиданным поворотом событий толпы вышел мужчина с военной выправкой и, подняв руки вверх, проследовал в калитку, захлопнувшуюся со зловещим лязгом за его спиной. Он остановился и явно ожидал личного досмотра.

– Опуститье руки, проходитье. Я вижу, Вы ждете, как это, обыск. Его не будьет, нет необходимости, – недобро усмехнулся охранник. – Что желаете смотреть? Дом, гараж? Может туальеты?

Ситуация была странной. Беглый осмотр дома и соседнего служебного строения не выявил ничего подозрительного. Следов президента нигде не обнаружилось. Было вообще совершенно безлюдно, если не считать «гостеприимного» сопровождающего. Но, конечно, такое впечатление казалось обманчивым. Остальная охрана и обслуживающий персонал явно находились где-то здесь, но очень старались не «отсвечивать». Если возникнет глупая мысль о безоружном штурме, ничего, кроме ненужных жертв это не принесет. Стража такого уровня, не раздумывая, будет стрелять на поражение. А так, они вроде бы проявили добрую волю – пустили на территорию.

Набравшись смелости, если не наглости, «инспектор» спросил:

– Скажите, а машина с фургончиком…, – она выбивалась из общей обстановки и вызвала подозрения.

– Регульярная доставка продуктов. Президент дольжен же что-то ест.

– Ну да, ну да… Хорошо, спасибо за «экскурсию»!, – и «контролер» направился к выходу.

– Хорошьего дня!

– И Вам тем же концом…, – надо же было хоть как-то поддеть сурового иностранца!

Нетерпеливо топчущаяся на месте толпа вопросительно загудела:

– Ну что там, Иваныч?

– Глухо. Ничего подозрительного. Точнее, подозрительно все. Но без взвода спецназа на паре «вертушек», нам здесь делать нечего. Отбой!

Нестройным шагом народ направился к выезду из поселка.

Когда последний человек скрылся за поворотом, Начальник охраны проговорил в рацию по-английски:

– «Гости» ушли. Ник провел им экскурсию, вопросов почти не было. Мы все сделали. О.К.!

Джеймс Вайтекер облегченно выдохнул. Все шло по плану. Хотя какой может быть план при такой стремительно меняющейся обстановке?

2

События в стране стали нарастать, как снежный ком. Для усмирения проявивших неповиновение областей власти решились выставить вооруженные силы. Так, «своевременно» принятые законы, легитимизировали подобные акции. Ко всеобщему удивлению, это не привело ни к подавлению сопротивления, ни к вынужденному примирению. Конфликт разгорался. Противостояние, начавшееся, казалось, по чисто экономическим причинам, переросло в нечто большее. Носители диалекта, немного отличающегося от общеупотребительной лингвистической формации, провозгласили свое превосходство, основанное, якобы, на некой «аутентичности». А так как войсковые части, брошенные на подавление «беспорядков», состояли преимущественно из представителей регионов, где проживало большинство таких граждан, столкновения приобрели этническую окраску. Этого не ожидало большинство обитателей многострадальной Номалии, где, казалось, реалии бытия уравнивали всех. Не заставило себя ждать и обострение почти забытых религиозных противоречий.

В этом «бурлящем котле» немалая часть населения ждала выступления недавно избранного «гаранта Конституции», наивно полагая, что он все разъяснит и разрулит. Все-таки вера в «доброго и мудрого царя» неистребима!

Слухи о том, что он покинул страну, бросив ее на произвол судьбы, проскакивали в оппозиционных СМИ. Но реальных фактов никто привести не мог. Сообщения о том, что супруга президента была замечена вездесущими журналистами в некоторых уголках Европы, тоже не были подкреплены фактами. Да и кому какое дело? Она не имеет по закону официального политического статуса и вольна проводить время по своему усмотрению. Самые радикальные борзописцы высказывали предположение, что Беленского нет в живых, что каток народного бунта, не минувший столицу, смял его, как выброшенный на дорогу картонный стаканчик. Но опять же, «горячие» видеорепортажи, извлеченные из архивов, разобранные буквально по кадрам, не давали поводов это утверждать. Возбужденная толпа, следующая к президентской даче, еще могла бы дать пищу этим подозрениям, но вот видео обратного маршрута, никак их не подкрепляло.

И вот, когда напряжение, порожденное домыслами, вызванными информационным вакуумом, достигло критической величины, «ТВ Номалии» внезапно показало трансляцию обращения президента к народу.

«Дорогие сограждане! В этот непростой момент, когда провокационные силы, воспользовавшиеся нашими временными экономическими трудностями…». Текст, состоящий из набившей оскомину банальщины в духе «мы не виноваты», никого не обрадовал, но, по крайней мере, успокоил. Президент жив! Он есть. И пускай он бесконечно далеко от народа, к этому все уже привыкли.

Немногие осмысленно дослушали речь до конца, еще меньше уловили новизну, и уж совсем единицы ужаснулись этой новизне. В финале из уст «отца нации» прозвучал давно подзабытый лозунг: «Нет ничего превыше Номалии!». Это был извлеченный из нафталина истории девиз местных нацистов, скопированный у «старших братьев» и остававшийся под негласным запретом много десятилетий. В стране выросло не одно поколение, не знавшее ужасов творившихся носителями этих слов.

– Дожили!..– вздохнул старший Вольский, переключая телевизор с официозного ТВН, с недавних пор поменявшего логотип на TVN, на спортивный канал. Но, к своему глубокому изумлению он застал ту же картинку, что и на предыдущем.

– Папа, а чему ты удивился?

– Тому, с какой легкостью он это произнес. Тебе не понять.

– От чего же? Я не так уж плохо знаю историю и в курсе, что это значит.

– И что об этом говорят у вас в штабе?

– Если честно, мы и без этой речи заметили тенденцию. Но противопоставить пока ничего не можем. Но об этом – никому!

– Мог бы это и не говорить…

– Ну, это так, на всякий случай.

– Что это вы обсуждаете?, – вошедшая Маргарита Сергеевна удивилась непривычно серьезному выражению лиц мужа и сына.

– Кажется, к нам возвращается фашизм…

3

Джеймс Вайтекер пребывал в скверном расположении духа. Его мечты о честно заработанном отпуске разбились телефонным звонком господина посла с «предложением» явиться к нему «в гости». То, что встреча назначена в личной резиденции, означало, что предстоит очень серьезный и очень секретный разговор. И то, что отпуск накрылся, похоже, тоже. Опыт не позволял в этом усомниться. Уокер редко звонил лично, а еще реже приглашал в свои апартаменты.