Если Альберта Великого следует считать адептом, владеющим философским камнем, то нет никаких сомнений в том, что он открыл его своему любимому ученику, святому Фоме, самому прославленному из королей интеллекта, прославившему схоластический период христианской философии. Есть несколько алхимических трактатов, приписываемых ангелу школ, которые он, безусловно, не писал. «Трактат о «Природе минералов» недостоин столь великого философа», – говорит некий анонимный авторитет, «как и «Комментарий к Turba » . Но его Thesaurus Alchemiae , адресованный брату Реньо, его товарищу и другу, является подлинным. Он цитирует Альберта в нем как своего учителя во всем, особенно в герметической философии. Он адресовал Реньо и другие книги о любопытных науках, среди которых есть трактат о судебной астрологии».

Это мнение заслуживает должного рассмотрения, однако во всех своих теологических трудах святой Фома тщательно избегал всякого подозрения в алхимии, убежденный, говорит тот же автор, что это принесет бесчестье его имени как вершина человеческой глупости. Более того, в одном из своих трактатов он ясно заявляет, что «незаконно продавать как хорошее золото то, что сделано алхимией», что является явным доказательством того, что он считал искусство трансмутации просто утонченностью драгоценного металла.

С другой стороны, Thesaurus Alchemiae , обычно приписываемый ему адептами, свидетельствует, что «цель алхимика – превратить несовершенный металл в совершенный», и утверждает возможность этого. Эти противоречия едва ли дают убедительное доказательство общего авторства; но поддельные или нет, труды по герметической науке, приписываемые ангельскому доктору, имеют важное значение в истории алхимии. Их ведущим характером является секретность, и они настаивают на сохранении возвышенной операции от недостойных людей, только от детей света, которые живут как бы в присутствии Бога, будучи пригодными для знания или хранения столь божественной тайны.

Thesaurus Alchemiae отличается краткостью, характерной для Св. Фомы, поскольку он состоит из очень немногих листов. Другие работы, приписываемые ему, – Secreta Alchymiæ Magnalia и De Esse et Essentia Mineralium , вместе с комментарием к Turba . Некоторые из терминов, которые до сих пор используются современными химиками, впервые встречаются в этих предполагаемых трудах Фомы Аквинского, например , слово амальгама, которое используется для обозначения соединения ртути и какого-то другого металла.

В трактатах, адресованных брату Рено, мы узнаем, что ученики алхимии ищут единую субстанцию, которая абсолютно противостоит яростному воздействию огня, который сам все пронизывает и окрашивает ртуть. Работа – это работа рук, и в ней требуется большое терпение. Инструменты необходимы, но в истинной герметической операции есть только одна ваза, одно вещество, один путь и одна единственная операция.

Роджер Бэкон был первым англичанином, который, как известно, развивал алхимическую философию. Этот ученый человек родился в 1214 году недалеко от Ильчестера, в Сомерсете. Он добился необычайных успехов в предварительных исследованиях в детстве; когда ему позволил возраст, он вступил в орден Святого Франциска и перешел из Оксфорда в Париж, где изучал математику и медицину. По возвращении он занялся языками и философией и добился таких успехов, что написал грамматики латинского, греческого и еврейского языков.

Произнося панегирик Бэкону, Фигуйер называет его величайшим интеллектом, который возник в Англии, исследователем природы, который был больше врачом, чем химиком, и ученым, которому мир обязан многими необычайными открытиями. Он был почти единственным астрономом своего времени, и ему мы обязаны исправлением юлианского календаря в отношении солнечного года, которое он в 1267 году представил Клименту IV, но которое не было реализовано до понтификата Григория. Физический анализ свойств линз и выпуклых стекол, изобретение очков и ахроматических линз, теория и, возможно, первая конструкция телескопа – все это заслуга превосходного и проницательного гения Бэкона.

Адекватное представление о его схемах в механической науке можно получить из одного из его собственных писем – Epistola Fratris Rogerii Baconis de Secretis Operibus Artis et Naturæ et de nullitate Magiæ , Гамбург, 1618. Взяв на себя обязательство продемонстрировать, что с помощью естественных наук можно действительно совершать мнимые чудеса магии, он далее уверяет нас, что машины для навигации могут быть построены без помощи гребцов, таким образом, что суда будут переноситься по воде с необычайной скоростью, под управлением одного человека. «Точно так же возможно построить автомобили, которые могут быть приведены в движение с изумительной быстротой, независимо от лошадей или других животных. Можно также сделать летательные аппараты, в которых человек сидит в центре и с помощью определенных приспособлений бьет по воздуху искусственными крыльями». Таким же образом Бэкон предвосхитил изобретение крана, водолазного аппарата, подвесных мостов и т. д. Он утверждает, что эти вещи были известны древним и их все еще можно восстановить.

«Стоит ли удивляться», – требует один из его биографов, – «если все эти чудеса дали ему имя мага в век суеверий и невежества? Монахи его собственного ордена отказались впустить его труды в свою библиотеку, как будто он был человеком, которого общество должно было бы осудить. Его преследование усиливалось до тех пор, пока в 1278 году он не был заключен в тюрьму и не был вынужден признаться в раскаянии в своих страданиях в искусствах и науках. Он был вынужден покинуть дом своего ордена и основать убежище, где он мог бы работать в тишине».

Репутация Бэкона как мага распространилась по Западной Европе. Считалось, что своей мудростью он обязан непрестанному общению с демонами. Виерус обвиняет его в гоэтической магии, а эрудированные люди утверждают, что Антихрист воспользуется его зачарованными зеркалами для совершения лживых чудес. Он действительно верил в судебную астрологию и в философский камень. «Пренебрегая светом опыта, – говорит он, – алхимия редко может производить золото в двадцать четыре карата. Мало кто довел науку до такой высокой точки. Но с помощью «Секрета тайн» Аристотеля экспериментальная наука изготовила не только золото двадцати четырех степеней, но и тридцати, сорока и далее по желанию».

Применение алхимии к продлению жизни было еще одним предметом изучения Роджера Бэкона. Великий секрет, уверяет он нас, не только обеспечивает благополучие государства и отдельного человека, но и может быть использован для продления жизни, поскольку та операция, посредством которой самые низшие металлы очищаются от содержащихся в них испорченных элементов, пока они не возвысятся до чистейшего золота и серебра, по мнению каждого адепта, в высшей степени рассчитана на то, чтобы настолько полно устранить испорченные частицы человеческого тела, что смертная жизнь может быть продлена до нескольких столетий.

Цитата Франциска Пика из «Книги о шести науках» Бэкона повествует о том, как человек может стать пророком и предсказывать будущее с помощью зеркала, которое Бэкон называет Альмучефи , составленного в соответствии с законами перспективы под влиянием благотворного созвездия и после того, как тело человека было изменено алхимией .

Со слов человека, который пользовался его полным доверием, он рассказывает нам, как знаменитый парижский ученый, разрубив змею на куски, заботясь о том, чтобы сохранить нетронутой кожу ее живота, впоследствии выпустил животное, которое немедленно начало кататься по определенным травам, и их свойства быстро исцелили его. Экспериментатор исследовал эти травы и нашел их замечательно зеленого цвета. Опираясь на авторитет Артефия, он рассказывает, как некий маг по имени Тантал, который был привязан к особе царя Индии, открыл благодаря своему мастерству в планетарных знаниях метод сохранения жизни на протяжении нескольких столетий. Он подробно останавливается на силе териака в чрезмерном продлении жизни. Он восхваляет мясо крылатых змей как специфическое средство против старости у людей. По гигиене Артефия он сообщает нам, что этот адепт прожил более тысячи лет. Если Платон и Аристотель не смогли продлить свое существование, это неудивительно, поскольку они не знали даже квадратуры круга, которая, по словам Бэкона, была хорошо известна в его время и которая неопределенно уступает великой медицинской доктрине Артефия. 9