Молча киваю и направляюсь в комнату. Запах дорогого табака в перемешку с запахом кофе сразу ударяет в нос. Горящий камин, в котором умиротворённо потрескивают поленья, напротив кресло, в котором царственно восседал Зубров, слыша как закрылась дверь, он машинально встал с места, направляясь в мою сторону.

— Рад, что ты пришёл. Присаживайся.

Указывает на это же кресло, a сам садится рядом. — Как твоё самочувствие, давно выписался из больницы?

— Пару дней назад, я так понимаю, нам предстоит разговор, другого варианта моего здесь нахождения я не вижу.

Озадаченно смотрю на него, встаёт со своего места и подходит к бару, наливает виски в два стакана и садится снова напротив, передавая один стакан мне.

— Расскажи мне всё, расскажи как ты жил всё это время… Детство… Учеба…

Забираю стакан и делаю глоток обжигающего напитка. Зубров медлит, видимо не решаясь продолжить.

— Детство… Я особо не помню его, так, обрывки памяти… У меня нет счастливых воспоминаний, даже простого детского фото нет.

Зло усмехаюсь. Пальцами остервенело сдавливаю стакан, ещё пару нажимов и он расколется под моим натиском к чертям.

— У меня есть.

Перевожу на него непонимающий взгляд. Какого? Неужели хранил всё это время мои детские фото… Ставит стакан на стол и встаёт, подходит к своему столу и вытаскивает из шуфлядки альбом. Старенький, потрёпанный, совсем небольшой и снова подходит ко мне.

— Это ничтожно мало, но всё же, это какие никакие твои воспоминания.

Открываю альбом, пристально смотрю на каждую фотографию. Невольно губы трогает печальная улыбка. Жадно рассматриваю каждый снимок, накат воспоминаний, пусть и таких крохотных настигает с головой. Вот он я, настоящий, с неподдельной искренней радостью, весь измазанный в шоколадном мороженом, на руках у Зуброва в парке. Переворачиваю страницу. Новый снИмок… Дино парк, сижу на коленях у Зуброва, а позади огромный, ярко-зелёный гипсовый птеродактиль. Вспоминаю как малой бредил всё время этими ящерицами. Сука! Перед глазами окончательно почернело. По лицу стекает одна скупая мужская слеза. Сердце сейчас разъебашит рёбра. Виски несчадно запульсировали причиняя ноющую боль. Хватит этих воспоминаний! Рывком захлопываю этот альбом и бросаю на журнальный столик. Встаю с места и подхожу к окну.  К ни го ед . нет

— Я не оправдываю себя. Виноват. Очень виноват перед тобой. Поверь, я терзаю себя каждый день. Я не смог узнать куда тебя увезли, но никогда… Слышишь?! Никогда я не считал тебя неродным.

— Это уже не имеет значения, я вырос, больше в опеке не нуждаюсь.

Моё бешенство и ярость сейчас брали вверх над здравым смыслом и разумом. Не хочу больше. Устал. Но продолжаю сопротивляться сам себе.

— Хочешь я расскажу тебе каким ты был в детстве? Ты был очень похож на Дашку… Такой же боевой и смышлёный. Вы даже чем-то похожи между собой…

Поворачиваюсь лицом к нему, усмехаюсь. Боевая…. Вспоминаю её замашки в мою сторону… Дерзкая и в тоже время хрупкая как цветок, которому я обломал все стебли. Нет! Хватит. Больше она не будет страдать из-за такого ничтожества как я. Обещаю…

— Как она? Пришла в себя? Я могу с ней поговорить?

— Пришла… Мы увезли её к морю, немного вроде оправилась. А поговорить..

Он лениво бросает взгляд на наручные часы и сдвинув брови, пальцами пару раз постучал по циферблату.

— Она с подругой сегодня встречается в ресторане, но скоро будет дома.

Сунув руки в карманы, я сделал два шага к нему навстречу. Сейчас меня волновал лишь один вопрос… Который я осмелился задать.

— Как ты думаешь, она сможет меня когда нибудь простить?

Он нервно облизывает свою нижнюю губу, опускает глаза в пол и шумно выдыхает.

— Я уверен, она уже тебя простила, но не дави сейчас на неё.

— А ты?

Стиснув зубы смотрим друг на друга пару секунд молча. Блять. Неужели я сейчас это спрашиваю….. Он недоумённо прищуривает глаза и качает головой в разные стороны, словно не понимая моего вопроса.

— Что, я?

Медлю, беру в руки стакан и залпом выпиваю обжигающий гортань напиток. Чувствую как от собственного волнения выступили мелкие крупицы пота на лбу.

— Хочу знать, сможешь ли ты когда нибудь даже не простить, а понять меня…

— Это я должен просить прощения у тебя… Сын…

Сын… Блять! В глазах резко начинает болезненно щипать. Одним словом он сейчас вывернул всё моё нутро наизнанку. Дыхание учащается. Как? Как одно единственное слово может заставить меня чувствовать себя ещё большим ничтожеством, даже после того что я сделал… Сука! Я готов был его лично уничтожить, а сейчас по сути он единственный человек который от меня не отворачивается, после всего того дерьма что я ему сделал.

— Расскажи мне о моём детстве…. Каким я был… Каким я был до того, как превратился в бездушного монстра.

Зубров подошёл ко мне и по-отечески обнял. Похлопал пару раз по спине, отстранился, взял в руки два стакана и плеснул виски, присаживаемся в кресло и делаем по глотку. Хорошо… Действительно сейчас хорошо… Зубров принялся рассказывать о моём детстве, одновременно показывая мне мои снимки, увлекся так, что даже и не заметил как а комнате мы оказались не одни…

— Ой… Пап, я видимо не вовремя, извини..

Перевожу взгляд в сторону двери, в коротеньком и охринительно открытом платьице стояла Дашка. Незамедлительно губы растянулись в улыбке. Красивая… Застенчиво стоит и заправляет за ухо локон. Вскакиваю с места и иду в её сторону не обращая внимания на её отца.

— Не коротковато?

Пожираю её взглядом, прекрасно понимая что она была в таком виде в ресторане, где каждый второй наверняка не сводил с неё похотливых глаз. Резко ревность застилает глаза. Кровь забурлила и словно лава стала сочиться по венам.

— К тебе никто не приставал?

— Я была с Катей, датчик приближения работает без сбоев и система удаления опасности тоже.

Сглатываю… Пальцем невесомо касаюсь её слегка опущенной бретели, поправляю и возвращаю её на место. Чувствую как маленькая задрожала… Моя чувственная девочка.

— Иди к себе… Нам ещё нужно поговорить с твоим отцом, а потом я поднимусь к тебе… Есть разговор.

Даже опомниться не успел как она словно ошпаренная выбежала из кабинета, оставляя лишь после себе шлейф цветочного аромата, который сразу же проник в нос. Скалюсь как придурок… Мы с тобой ещё поговорим сегодня. Мне нужно тебе сказать главное… Ведь сегодня всё решится в наших отношениях. Ты всё решишь… Разворачиваюсь и бреду к Зуброву.

— Присаживайся, мне ещё многое тебе нужно рассказать.

Время за разговором пролетает незаметно, мы много разговаривали о прошлом, попутно заливая горечь тяжёлых воспоминаний терпким алкоголем. Просидели так до полуночи. На душе наконец-то за последнее время стало легче. Делаю последний глоток и решаюсь что с выпивкой на сегодня мне уже хватит.

— Позволишь мне поговорить с ней?

— Спроси это у неё сам, если она ещё не спит.

Положительно киваю, ставлю стакан на стол и выхожу из кабинета, направляясь к ней. Подойдя к двери её спальни, пару секунд как идиот стою под дверью, не решаюсь войти, устало лбом прислоняюсь к двери. Глухой стук раздаётся по всему этажу.

— Дебил, блять! Как подросток.

Произношу шёпотом.

— Казанцев, проваливай уже, хватит её караулить, спит она уже давно.

С издёвкой произносит и закинув в рот жевательную резинку, малой слегка согнулся, завязывая шнурок на кроссовке.

— А ты куда намылился на ночь глядя? Папка не заругает?

— Перед тобой забыл отчитаться, мамочка.

Мелкий прошёл мимо, спускаясь вниз, а я не мог больше ждать, тихо отворяю дверь и захожу к ней. Стою на пороге и не могу сделать шаг навстречу, словно прирос к земле как вкопанный, она сладко спит в своей кровати, тонкое одеяло немного сползло вниз, открывая вид на её оголённые ножки, расслабленно лежит в лёгкой шёлковой пижаме, которая слегка прикрывает её попку. Чёрт! В паху болезненно заныло. Бегло облизываю сухие губы и подхожу к её кровати. Присаживаюсь на край. Пальцем провожу невесомо по её скулам. Чувствую как от моих прикосновений она шарахается и приоткрывает испугано глазки.