— Хм… Надо Кэт уже школу открывать, по перевоплощению из неотёсанных хамов в ванильных мальчиков.

Хмурится и проговаривает чуть хриплым голосом.

— Борзая, не борщи, передай, скажешь от…

Резко прерываю его на полуслове.

— Мне моя жизнь дорога, раз уж вы перешли на эту тёмную сторону ванильности, давайте сами, как я вижу, взрослый дяденька, проходите, иначе мне Кэт голову оторвёт.

— Харэ мне тыкать, седины на моих висках нет.

— Скоро будет.

Задумчиво протягиваю и отхожу чуть в сторону, открывая ему проход, рядом стоящий крестник, внимательно наблюдает за этим лосем, который несмело переминаясь с ноги на ногу, всё же проследовал внутрь. Медленно направляемся следом за ним… Войдя на кухню, картина открывшаяся передо мной, заставила меня улыбнуться во все свои тридцать два зуба. За столом подложив одну ногу под свою пятую точку, важно сидела подруга. Растянутая белая майка которая была схожа на тунику размера оверсайз облегала её тело, не замечая никого вокруг, она смачно уплетала огромный сэндвич с курицей, зелёными листьями салата, и видимо, огурцом, хруст которого эхом раздавался по всей квартире. Прикрыв от наслаждения глаза, она причмокивая облизнула пальцы, на которых виднелись остатки сырного соуса.

— Я конечно всё понимаю, но может ты уже обратишь внимание на своего гостя?

В этот момент, получаю толчок под рёбра от крестника и слегка вскрикиваю от неожиданности.

— Ай! Ты чего?!

— С ума сошла? Кто льва от еды отвлекает? Совсем правил выживания в Африке не знаешь?

— Прости, отвлеклась. Когда я уходила, она ещё была в сознании.

Смотрю на неё не в силах отвести взгляд. Слышу, как прочищая своё горло, голосок подал горе-ухажёр моей проглотки.

— Ну, на этот бутер ей нужно не более пяти минут, так что подождём. Не хочу я опять по башне получить за то, что прервал самый важный процесс в её жизни.

— А суровый то дяденька и не такой уж и злобный, да? Успела уже моя императрица взять тебя за рога?

Произношу с усмешкой на губах.

— Борзая, твой борзометр когда нибудь утихает?

Пока мы переговаривались, совсем не заметили что Катька уже закончила и стоит смотрит на нас, скрестив руки на груди.

— Совершенно верно молвишь, пирожок. Я рождение сына чуть не пропустила, потому что есть хотелось.

— Эээ, мам!

Андрей возмущенно уставился на мать ошарашенными глазками и, фыркнул вслух от удивления.

— Не мамкай мне тут! Стоит уши греет? Я тебя как учила?

— Не пускать посторонних в дом…

— Иии..?

Пропела подруга и жестом руки указала продолжить предложение.

— Если что, бросать в них Дашку и бежать.

— Чего?

Моему возмущению не было предела.

— Того! У твоих родителей ещё сын есть, а ты всё равно непутёвая, связываешь со всяким хламом, а потом горит всё синим пламенем.

Лишь на секунду застыла от удивления, а потом невольно вспомнила о пожаре… Вспомнила о имени которое звучало в моей голове на репите… Прикрываю глаза на пару секунд и бреду к столу, устало усаживаюсь на стул и несмело беру в руки новый бокал с вином, отрешённо вглядываясь вдаль.

— Чё поникла? Восстановишь ты своё здание, а этому козлу хитрожопому, я бы сама все яйца оторвала!

— Мать, ты это, сначала сына проводи, а потом уже свои куриные дела про яйца решайте.

— Ты ещё здесь? Пошли, проведу тебя, пока тебя не будет, хоть квартиру святой водой опрыскаю.

Кэт вбросила свою пламенную речь, приобняла сына за плечо и увела в коридор, провожая его с ночёвкой к другу. Вздрагиваю, когда на моё плечо опускается тяжёлая рука этого дикого.

— Слышал про твой клуб борзая, кому дорогу перешла?

Сурово произносит.

— Вот вы сейчас серьёзно?! Может хватит делать вид что вы и ваш хозяин не при чём!!

— Хозяин? Чё за стереотипы у тебя, борзая? Он мне друг в первую очередь. Хозяин, блять…

Удивлённо проморгала, а потом резко вскочила со стула и непонимающе уставилась на него. Непринуждённо он уводит взгляд в сторону, берёт в руки бокал с вином, подносит к носу и принюхивается к аромату вина. А я лишь гневно испепеляю его взглядом.

— Вроде поило не дешёвое, но тебя не хило торкнуло, чё истеришь?

— Просто удивляюсь, как таким как вы, всё сходит с рук.

Мой голос срывается. Ещё немного и на глаза навернутся слёзы от обиды.

— Я же сказал, на «ты»… Ты чё моросишь, какое нахрен дело мы с Царём имеем к твоему пепелищу?

Важно подходит к кофемашине и даже не дожидаясь моего ответа, разворачивается так сказать, к лесу задом. Нагло заваривает себе американо. Прям, хозяин медной горы… Берёт в руки чашку с дымящимся напитком и снова удостаивает меня чести, посмотреть в его суровые глаза.

— Ну, так чё? В чём собственно твоя претензия ко мне с Царём?

— Именно после ваших угроз и вашего появления в моей жизни, странным образом у меня сгорает здание, совпадение?

Непринуждённо усмехается и и мрачно приподнимает уголок губ.

— Поверь борзая, если бы Царь действительно хотел тебя закопать, ты бы уже себе гроб выбирала, он не имеет отношения к твоему пожару.

— А кто имеет? Кто?

— Голову включи и хорошенько подумай.

Убийственно прожигаем друг друга тяжёлым взглядом. Непонимающе пожимает плечами и усаживается за стол.

— Даша, блять, научись уже не только трусы снимать, когда срать садишься, а ещё и розовые очки! Неужели ты реально не вдупляешь чьих это рук дело?

— Может посвятишь меня в то, чего я не знаю, о великая бабка-угадка.

Катька осушила мой бокал вина, звучно поставив его на столешницу. Да так, что стекло жалобно задребезжало.

— А знаешь что?

— Что?

— Посвящу! Тухлодырый поджёг твой зал, а не Царёв!

Подруга начинает закипать, повышая на меня немного голос. Я от таких новостей глухо плюхнулась на стул. В это мгновенье, сердце стало стучать в тысячу раз быстрее. Нет… Не мог… Неужели он на столько был готов так далеко зайти… Неужели все его чувства ко мне, это иллюзия которую я сама себе придумала?

— Кать ты с ума сошла, такими обвинениями бросаться?

Отгоняла эти невменяемые мысли, не хотела верить в то, что возможно это и есть горькая правда. Которая сжигает все мои живые клеточки изнутри, которые чернеют и покрываются тусклым цветом с каждой секундой, отправляя своим ядом все мои хорошие воспоминания о этом человеке.

— Они, дорогуша, не беспочвенны, И у меня доказательства есть.

— Какие? Какие к чёрту доказательства?!

Про себя, мысленно кричу в голос… Кричу от боли и собственного бессилия. Замираю на месте и не могу больше ничего ответить… Слёзы отчаяния прожигают мои бледные щёки… Вера в лучшее умирает окончательно… Когда подруга берет свой телефон и включает запись которая становится моим приговором в наших с ним отношениях… Отчётливый женский, знакомый уже мне голос в динамике трубки, прогремел как гром среди ясного неба… Это та девушка… Голос девушки из ресторана… Марьяна, кажется…

— «Да, ему плевать на эту девку, он и глазом не моргнул когда лично отдал приказ своим парням поджечь этот клуб, он уничтожил то, что ей дорого, а я… А я скоро буду с ним рядом… Жене не нужна она, ему нужна земля и эта чёртова компания. Скоро мы снова будем вместе, хотя… Мы особо и не расставались, он всегда был рядом, если ты понимаешь о чём я.»

Подруга отключает запись и швыряет телефон на стол, делает пару опасных и медлительных шагов в мою сторону. Я выставляю перед ней ладонь, заставляя её остановиться на месте. Прикрываю веки и на рваном выдохе произношу.

— Откуда?

Тяжёлый вдох… Присаживается напротив и берёт успокаивающе мою ладонь в свою.

— Когда ты уехала в участок к отцу, эта выдра пришла в клуб, всё тебя выискивала, а потом я случайно услышала её разговор…

Рукой машинально тянусь к шее, пальцами прикасаюсь к коже, каждый раз при своём волнении или нервозности я теребила кулон у себя на шее в форме небольшого колечка насыщенно-лазурного цвета, с огромным количеством маленьких блестящих бриллиантиков.