— Потому что их уже нет, маленькая. Но это ничего, ведь у меня теперь своя семья, — он улыбнулся, слегка грустно, но видно было, что эта боль пережита им.

— А твоя семья? — повернулась я к Фернану. — Отказались от меня, когда узнали о моем резерве. Я же говорил тебе, что сейчас это больше проклятие, чем привилегия.

— Разве можно отказаться от ребенка за то, что он сильный? — недоумевала я.

— Можно, если так ты потеряешь все, — сказал Фернан, но я видела, что он не согласен со своими же словами. Не думаю, что он отказался бы от своего сына. О чем я. Он даже от меня, которую знал полчаса и один раз трахнул не отказался, зная, что по головке не погладят. Они оба не отказались.

Эту тему мы больше не продолжали, относительно спокойно доехав до развилки, где оставили карету в закуточке, чем-то напоминающем парковку. Дальше нам предстояла прогулка пешком около часа. Меня она вполне устраивала, мужчины тоже держались бодренько, хотя им было не позавидуешь, ведь весь провиант и необходимые вещи тащили они на своих плечах.

— Пришли, — сказал Феликс, когда мы подошли к маленькому, уютному домику, спрятанному среди деревьев. Это был действительно старинный охотничий домик, который Феликс восстановил с большой любовью.

Со стороны дом выглядел как сказочный уголок, идеально вписывающийся в окружающий ландшафт. Крыша, покрытая местной черепицей, была украшена лишайниками, а стены из грубых деревянных панелей имели теплый коричневый оттенок. Окна, обрамленные деревянными ставнями, источали уютное сияние. Перед входом, приподнятые над землей, были несколько ступенек из темного дерева, ведущие к двери с резными узорами.

Вокруг домика был маленький сад с запущенными цветниками, которые всё еще сохраняли остатки ярких цветов. Рядом с домом лежал каменный путь, ведущий к заднему двору, где были аккуратно сложены дрова и деревянные ящики для хранения продуктов.

— Тут у нас всё довольно просто, — продолжал Феликс, ведя нас внутрь. — Но я постарался сделать его уютным.

Когда мы вошли, первое, что бросалось в глаза, — это обстановка в старинном стиле. Камин, занимающий одну из стен, был оформлен каменными плитами и окружён пылью, но из него исходил теплый свет. Вокруг камина стояли старинные кресла с мягкими подушками и пледы, в которые можно было завернуться.

Пол был деревянным, с несколькими ковриками, добавляющими уют. По бокам от камина стояли полки с книгами и различными мелочами. Обеденный стол из грубо обработанного дерева был накрыт простой скатертью и окружен массивными стульями.

В доме была одна спальня с большой кроватью, покрытой мягким пледом. В спальне стояли деревянные тумбочки и комод. Также в доме имелась небольшая уборная, простая, но аккуратная.

— Здесь не так много места, но оно наше, — сказал Феликс с улыбкой. — Это всё, что нам нужно.

Меня приятно удивило, насколько тепло и уютно было в этом месте. Простота интерьера не умаляла домашнего комфорта, а отсутствие электричества придавало особую атмосферу уединения и покоя.

— Тут чудесно, — сказала я, оглядевшись.

Мы соорудили нехитрый перекус и уселись в креслах, желая погреться возле камина.

— Скажи, Феликс, если бы мой отец согласился отдать меня тебе… —

— Ты слышала нас, да? Маленькая проказница, — с теплом в голосе спросил Феликс, а я лишь кивнула.

— Наши отношения были бы другими, да? — все же нашла я в себе силы закончить вопрос.

— Я не могу ответить тебе честно, просто потому что я не оказался в той ситуации. Скорее всего твой отец позволил бы мне стать только вторым или третьим мужем, тогда я бы действительно никак не мог повлиять на общую ситуацию. Но если бы я стал первым мужем, я бы сделал все от меня зависящее, чтобы ты была счастлива, ровно как и сейчас, — сказал он, — Ты жалеешь о своем выборе?

— Нет, вы лучшее, что со мной случилось в… — я хотела сказать в этом мире, но вовремя словила себя за язык. — моей жизни. Пусть даже мы и знакомы всего ничего.

— Я надеюсь, однажды ты сможешь впустить нас в свое сердце, — сказал Фернан.

Я промолчала, набивая рот едой. Что я могла ему сказать? Что люблю его? Но разве это так? У меня сильное влечение к ним, но еще не ясно, может только из-за моей магии. Они бесподобны в постели, нежны, заботливы, добры ко мне. И я ровно также отношусь к ним. Но любовь ли это? Скорее влюбленность с отличной перспективой.

— Феликс, а какая стихия у тебя?

— Ммм, — промычал мой муж, прожевывая кусок мяса. — Почему ты спрашиваешь?

— Мне любопытно. Подожди, не отвечай, я хочу угадать, — сказала я и встав со своего кресла, забралась к нему на ручки. Он отставил свою еду на столик и обнял меня, помогая умоститься поудобнее. Я положила голову ему на плечо, а руку на сердце и закрыла глаза, слушая его дыхание и вдыхая приятный мускусный аромат.

— Теперь мне тоже любопытно, — сказал он своим бархатистым голосом и поцеловал меня в волосы.

Я представила в своей голове мужа и пыталась ощутить, его магию. Увидеть ее. Стало холодно… Его стихия не грела, но все равно оберегала. Сильный, структурный, дисциплинированный… Я увидела камень, нет, не камень… Это металл. Бывает металл стихией?

— Ну, что ты там почувствовала? — поинтересовался муж.

— Почему ты так заинтригован? — я посмотрела на Фернана, он тоже весь во внимании. — Это ведь просто забава.

— Да, для тебя. Дело в том, что никто не может определить стихию мага, кроме самого мага. Во всяком случае, такого способа еще никто не придумал, — хмыкнул Фернан. — Итак, мы ждем… Забаву.

Глава 17

Глава 17

— Металл, — пожала я плечами, понимая, что точно не угадала. Я знаю о стихиях воды, огня и все такое, но металл… Что это вообще такое?

— Металл? — недоверчиво переспросил Феликс.

— Я понимаю, что такой нет. Просто мне показалось, что твоя магия похожа на металлическую. Это странно? — спросила я, немного приподнимаясь, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Не огонь, ветер или еще что-то, а именно металл? — снова повторил свой вопрос муж.

— Ну хватит уже. Я знаю, что ошиблась, — насупилась я.

— Нет. Ты не ошиблась. Это и странно, — сказал Феликс, прижимая меня к себе покрепче. — Еще никто не угадывал…

— Потому что она почти никогда не встречается, — закончил за него Фернан. — Очень редкая стихия, особенно для не ктараха. Как ты угадала?

— Я просто увидела ее в нем. Я не особо угадывала, — смутилась я.

— Она просто увидела, — сказал Феликс, обращаясь к Фернану.

— Ага, — улыбнулся он. — Жаль, что мою ты угадывать не стала. Хотелось бы проверить еще.

— А когда хранительница раздает стихии своим мужьям, она делает это соответственно тем стихиям, которые у них есть? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — сказал Фернан. — Скорее всего да. Не уверен, что маг может принять в себя стихию, отличную от собственной.

— Хранительницы очень давно этого не делали, не уверен, что кто-то помнит такие делати, — сказал Феликс.

Я посмотрела на него и взгляд зацепился за ямочку у него на щеке. Так необычно, когда у столь сдержанного мужчины, такая сексуальная ямочка. И как удобно, что я все еще у него на руках. Я прикоснулась к его щеке.

— Ой… — протянула я, когда он улыбнулся от моего касания. Его светло-карие глаза смотрели так нежно, словно я сокровище, а руки аккуратно поглаживали.

— Ты поставил блокатор возле дома? — спросил он Фернана.

— Два, — ответил мой брюнет. — Всплеск не должен уйти далеко за пределы.

— Хочу тебя поцеловать, — озвучила я свои намерения Феликсу.

— Я тоже хочу, чтобы ты меня поцеловала. В спальне.

— В спальне, — кивнула я и потянулась к его губам.

Муж встал с кресла вместе со мной на руках и быстро преодолел расстояние до кровати. Легко приземлил меня на довольно мягкую перину и накрыл мое жаждущее поцелуев тело своим.

— Целуй! — потребовала я.

— Я сделаю все, что ты попросишь, душа моя, — сказал он, наконец целуя меня. Я почти ничего не запомнила, кроме его бесконечно ласковых рук, жарких поцелуев и как я поддаюсь к нему на встречу, чтобы муж скорее мной овладел. Потом были мои стоны и его рычание. Наше общее удовольствие и странно, но не было Фернана. Я это поняла лишь краешком сознания, вскользь. Но сейчас мне и не хотелось его, я наслаждалась тем, как умеет любить свою женщину защитник короны, мой маг с металлом в сердце. И он любил, ласкал, обнимал, целовал и наполнял меня собой до предела.