***

— Да. Согласен, ответ прозвучал двусмысленно. А теперь серьёзно. Лиля — моя дочь. И ваша семья разрушена из-за неё. Видно, я плохо воспитал её, раз она стала встречаться с женатым мужчиной.

— Послушайте… — я хотела сказать, что всё совсем не так, как он говорит, но Евгений не дал мне продолжить.

— Позвольте мне всё объяснить, пожалуйста. Можете считать меня брюзгой или моралистом, но я всегда был против адюльтера. Поверьте, я не одобрял её встреч с Валерием. Но… она меня не слушала.

— Не вините себя. Уж если маленькие дети иногда не слушаются своих родителей, то, что говорить о взрослых, — понимающе покивала я головой.

— Вот как раз о Ваших детях я и хотел поговорить. — Он расстегнул молнию на папке и вынул какие-то бумаги.

Внутри у меня всё похолодело. Стало не до смеха.

— Валера хочет забрать близнецов? — занервничала я и поднесла к губам вейп.

— Что?.. А, нет. Дело в другом. Я знаю, что Валерий, уходя, оставил Вам и машину, и квартиру, и дачу… — сказал он в тот момент, когда я сделала затяжку.

От его слов я поперхнулась дымом и зашлась в кашле. На глазах выступили слёзы. Он быстро встал. Взял стакан с открытой полки. Наполнил его водой из кувшина и подал мне. Быстро, надо сказать, сориентировался на чужой кухне! Я сделала несколько крупных глотков. Кашель отступил.

— Простите, — сказала я севшим голосом и отложила в сторону вейп. — Продолжайте.

— Так же я знаю, что Вы не стали подавать на алименты. Просто договорились с мужем о фиксированной сумме. Так?

Я кивнула:

— Не понимаю, к чему Вы клоните? Валера передумал, и Вы пришли…

— Да нет же! — поморщился Вересов. — Татьяна, я очень прошу Вас — не перебивайте меня. Я и так чувствую себя неловко.

— Всё, всё, простите.

— Так вот… как уже говорил, я считаю себя в какой-то мере виноватым перед Вами…

— Да, да… Вы плохо воспитали дочь… — не удержавшись, ввернула я.

Он посмотрел на меня с немым укором. Я провела пальцами по губам, словно молнию застёгивала и сложила руки на столе, как примерная первоклашка.

— Поэтому я принял решение каждый месяц выплачивать Вам пособие на мальчиков.

Чего-чего, а этого я никак не ожидала!

— Простите… — растеряно пробормотала я.

Решив, что я собралась ему возразить, он выставил руку ладонью вперёд и сказал твёрдо:

— Возражения не принимаются!

— Но почему⁈ Валера зарабатывает прилично. Он востребованный тренер. К тому же он ещё нутрициолог по образованию. У меня будут достойные алименты, поверьте.

— Во-первых, Вам следует официально подать заявление на алименты, а во-вторых, я уже всё решил по поводу выплат Вашим детям и моё решение обсуждению не подлежит. — Сказал, как отрезал, адвокат.

— Евгений Юрьевич! Это, конечно, очень благородно с Вашей стороны, но я должна Вам кое в чём признаться. Дело в том, что Лиля даже косвенно не виновата в нашем разводе. К тому же, думаю, если бы не она, то вскоре появилась какая-нибудь другая девушка.

— Вы хотите сказать, что Валерий любил ходить на сторону? — Евгений сглотнул комок в горле. Похоже, мои слова его взволновали. — Я как чувствовал, что…

— Вовсе не это я хотела сказать! — сердито перебила я Вересова. — Я хотела сказать, что не Валера ушёл из семьи, а я ушла от него.

— То есть как — Вы? — недоверчиво посмотрел на меня Евгений. — Вы что? Узнали как-то про Лилю и поэтому решились на развод?

— Нет! Я не знала про Лилю… Вернее, я узнала про Лилю, но уже после… так… — я стукнула ладонями по столу. — Давайте я расскажу всё по порядку, только уж теперь Вы не перебивайте меня, хорошо?

Вересов кивнул. В руках он крутил пустую кофейную чашку.

— Сейчас я сделаю нам ещё кофе, и мы продолжим разговор.

Теперь уже Евгений, отдав мне чашку, сложил руки на столе, как примерный школьник, в ожидании нашей дальнейшей беседы.

— Итак… я ушла от Валеры, потому что разлюбила его, а жить с нелюбимым человеком, по-моему, моветон.

— Вы плохо жили? — Вересов всё-таки не вытерпел и задал вопрос.

— Да хорошо мы жили! Ну, как хорошо?.. Если исходить из общепринятого мнения, то, безусловно, плохой нашу семейную жизнь не назовёшь. Валера не пьёт, рук не распускает, ночевать приходит… то есть, приходил домой. Деньги в семью приносил. Вы поймите, люди не всегда расходятся потому, что плохо живут. Чаще происходит наоборот. Живут плохо, а не расходятся. Боятся, что разойдутся и останутся в одиночестве. Или найдут себе кого-нибудь ещё хуже. — Я поставила перед ним чашку с кофе.

— Тогда почему Вы ушли?

— Как Вы не можете понять такую простую вещь? — начала я раздражаться. — Я просто его разлюбила.

— А он?

— Что он?

— Тоже разлюбил Вас?

— Ну, если у него появилась Лиля, надо думать, разлюбил. Понимаете, мы просто утратили с ним взаимный интерес. Единственное, что нас связывало, так это сыновья. Он проводил с ними свободное время, иногда отводил в детский сад. Мог в свой выходной поехать с ними за город или к своей сестре. Он неплохой отец, тут я врать не буду, но жить с нелюбимым мужем ради детей я не хочу. Я ещё не так стара, чтобы ставить на себе крест. Вполне могу встретить мужчину, которого полюблю. Жизнь одна. И я хочу прожить её счастливо, а не уныло. По-моему, это вполне нормальное желание любой женщины — быть счастливой. Вы не находите?

— Нахожу. — Он смотрел на меня с любопытством.

— Поэтому Вы можете быть спокойны — Ваша дочь не разбивала семью. Вам не в чем себя винить. Следовательно, вот это, — я указала пальчиком на бумаги, — абсолютно не нужно. Простите, у меня вопрос… это Валера Вам сказал, что, уходя, оставил мне квартиру, дачу, машину?

— Нет. С ним я ещё не говорил. Скажу больше. Я с ним даже не знаком. Знаете ли… хотел сначала с Вами поговорить… Это Лиля мне сказала, что, уходя, он всё оставил семье. Ну, а ей, наверно, Валера. А что? Это не правда? Он решил делить имущество?

— Как бы Вам сказать… Дело в том, что и квартира, и машина принадлежат мне, а дача, вернее, зимний дом, принадлежит моему отчиму. Они с мамой переехали за город, когда мама вышла на пенсию. Поэтому было бы странно, если бы он мне их не оставил. — Хмыкнула я.

— Вот как… — Вересов побарабанил пальцами по столу. — Значит, он обманул мою дочь…

— Почему сразу обманул? — возмутилась я. — Может, Лиля что-то не так поняла. Решила, раз он ушёл, то всё оставил мне и мальчикам. И потом, Евгений Юрьевич… — он выглядел таким расстроенным, что мне захотелось успокоить его. Я дотронулась до его руки и меня словно током ударило. Я отдёрнула руку. Это что за новости⁉ От неожиданности я забыла, что хотела сказать и смотрела на Вересова, хлопая глазами, как сова среди белого дня.

— Так что потом?..

Мне показалось или его голос дрогнул? Ёшечки-матрёшечки! Что же это такое⁉

— И потом, Евгений Юрьевич…

— Евгений.

— Что?.. Хорошо. Евгений. Я понимаю, что Вы переживаете за свою дочь. Только то, что у нас с Валерой разладились отношения, вовсе не означает, что с Вашей дочерью у него будет то же самое. Может, Лиля для него окажется идеальной женщиной, а он для неё идеальным мужчиной.

— Думаете?

— Знаете, иногда влюблённость перерастает в любовь, а иногда нет. Мы с Валерой в последнее время были скорее друзьями, чем мужем и женой. Друзья, безусловно, лучше, чем враги, но для семейной жизни этого маловато. Или Вы так не считаете?

— Даже не знаю, что Вам сказать… Наверно, Вы правы. На одной дружбе семьи не создашь. С этим трудно спорить. Только волнует меня другое… — я видела, что Вересов старательно подбирает слова. — Если Валерий позволил себе изменить Вам, то это означает…

— Ничего это не означает, — не дала я ему договорить, — кроме одного — он полюбил Вашу дочь. Не стоит волноваться раньше времени. Поверьте, Валера хороший человек.

— Куда уж лучше! — теперь возмутился Вересов. — Ещё неизвестно, что было бы, если бы Вы не ушли от него. Может, он так и продолжал бы морочить Лиле голову.