Дверь кабинета тихонько приоткрылась. Зашёл мужчина.
– Извините, Татьяна Ивановна. Надо ехать.
Хоронили Тараса на загородном кладбище, минутах в тридцати от дома. Весь ритуал прощания был хорошо режиссирован. Машины, люди, оркестр, венки, цветы. Батюшка, отпевший покойника в небольшой церквушке рядом с кладбищем. Митинг у могилки, какие-то слова людей в форме, почётный караул, три залпа холостыми патронами.
И комочки холодной землицы в могилу…
В небольшом ресторанчике, рядом с кладбищем, Чуприя помянули. Здесь также всё организовано и быстро. Те же люди, что выступали на митинге, сказали добрые слова о покойном.
Час, и все разъехались.
Домой Татьяну, детей и Олега доставил микроавтобус. Татьяна сразу прошла в дом.
– Олег Платонович, задержитесь.
К Доброву подошёл человек в чёрном пальто. Олег видел его среди участников похорон, но знаком не был. Впрочем, незнакомы ему были все, кто провожал Тараса.
– Вы когда уезжаете в Харьков?
Интересно! Этот человек знал, откуда Олег, вроде бы он никому не рассказывал о себе. И кто он? Памятуя последний разговор с Тарасом, и то, что Тарас был убит, Добров с опаской смотрел на всех присутствующих на похоронах. Интерес к нему, он понимал, был явно не праздный.
– Не знаю, возможно, завтра.
– Меня зовут Игорь Николаевич, я веду расследование покушения на полковника Чуприя. Поскольку вы были с ним дружны, и недавно виделись, я хотел бы переговорить с вами.
– Пожалуйста, я к вашим услугам. Только не сегодня.
– Завтра, часиков в десять устроит?
– Пожалуй, да.
– Я подъеду к десяти. Всего доброго.
3.
Вечерело.
Дома было тихо, прохладно и как-то неуютно. Татьяна, зябко укутавшись в тёплую шаль, сидела у стола. Свет не зажигали.
– Не люблю это освещение, ощущение такое, будто ты не дома, а в торговом центре. Валентина, зажгите свечи, пожалуйста.
Из темноты бесшумно, с подсвечником в руках вышла домработница, зажгла свечи. Принесла на стол коньяк, лимон, маслины, хлеб и колбасу.
– Вот так Олежек… Ушёл Чуприй. А ведь мы такие планы строили, мечтали уехать заграницу, купить маленький дом, детей устроить, потом уж и внуков нянчить. А видишь, как всё случилось…
– Татьяна ты скажи, что же все-таки произошло, я ведь толком ничего и не знаю.
– Ты думаешь, я что-то знаю? Тарас последний год ничего не рассказывал, ничем не делился. Всё отшучивался, мол, что говорить, всё, чем я занимаюсь это военная тайна, говорить нельзя. Или так: «Много знаешь – плохо спишь». Но я чувствовала, неспокоен он. Приезжал частенько за полночь, выходных практически не было. С детьми стал груб. Ко мне как в служанке относился – принеси, подай, отстань и прочее. А мне в этих хоромах каково? Я ведь одна. Если бы не дети, с ума сошла бы. Друзей у него здесь не было, домой никого не приглашал. С соседями запретил общаться. А как мне жить? Я целый день дома одна. Жду не дождусь его. А он придёт, перекусит, выпьет виски и в кабинет. Я ему: «Как дела…», а он – «Извини, некогда, поработать надо». Что это за работа – в ночь, да ещё под хмельком. Немного повеселел перед твоим приездом. Говорит, вот Олег приедет, всё обмозгуем и… Ещё фразу всё время произносил: «Кончать надо, со всем этим!» С чем? Спрашиваю. Отвечает: «Не обращай внимания, это я так, в общем». Наверно имел в виду ситуацию, что в стране развивается или о службе. Это же дикость – не иметь в подчинении солдат и офицеров, и так калечить себя на этой работе. Ты уехал, вновь стал раздражителен и порой невыносим. Правда, за неделю до случившегося, вдруг об отпуске заговорил, мол, в Израиль поедем, отдохнём. Оформил загранпаспорта, билеты заказал. А потом всё это произошло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
