Каждый день Мишка обед свой отдавал волчатам маленьким. К концу недели мальчик стал слабеть – ему же пищи не хватало. Заметил это и хозяин. Позвал к себе слугу:

– Пастушок наш что-то хворый стал. Подгляди-ка ты за ним – быть может и овец он плохо пасет. Не дай Бог волки половину стада поедят.

На другой день рано-рано утром слуга укрылся в кустах недалеко от луга, где Мишка пас хозяйских овец. Ждать пришлось недолго. Когда овцы начали щипать траву, пастушок приказал Жучку:

– Ты тут посторожи, а я мигом.

Подхватив свой узелок, помчался он в лес. Слуга едва успевал за ним. Жаль, что Мишка не оглянулся ни разу, а то бы он заметил следившего за ним слугу. Пастушок остановился недалеко от логова, встал на колени и заглянул внутрь. Тотчас оттуда вылезли три волчонка. Они кидались на узелок, на Мишкины плечи, лизали его руки. Мишка ласково ворчал:

– Ну не напирайте так вы на меня, сейчас я вас накормлю.

Он развязал свой узелок, накормил из своих рук волчат. С жадностью проглотили они весь Мишкин обед.

– А теперь, отправляйтесь-ка быстро спать в свою берлогу.

Он подтолкнул их легонько в темную дыру. Сам бегом пустился к своему стаду.

Бежал слуга к своему хозяину, как говорится, без задних ног. Когда он ему рассказал про все, тот не выдержал:

– Сейчас беги и паси сам. Его зови немедленно сюда!

Хозяин Мишку за ухо схватил:

– А ну-ка расскажи – каким же колдовством ты обладаешь, что волки в логово свое тебя пускают? И хлебом ты моим подкармливаешь их. Все для того, чтобы они потом овец моих пожирали?

Пастушок обо всем поведал своему хозяину.

– А где сама волчица? – спросил хозяин пастушка.

– Неделю тому назад умерла. Я сам зарыл ее подальше от берлоги.

–Так вот, – хозяин продолжает, – кончается июнь. Нынче ночью пойдем к болоту мы с тобою. Кто знает, может быть, без тебя не выйдет ничего. Уж если волки говорят с тобою на нашем языке. С волчатами что делать? Стая вырастет – пожрут овец моих.

Мальчик шагнул к хозяину:

– Если тронете волчат, я не пойду на болото. И ничего у вас не выйдет, чтобы богатством завладеть.

– Ну, ладно-ладно, – его хозяин успокоил.

В ту же ночь они вдвоем отправились к болоту. Время было двенадцать, когда они подошли к месту. Над болотом было светло, как днем. Куст калины на их глазах превратился в девушку необыкновенной красоты. Воды в болоте будто не было, дно его было совершенно сухим.

Девушка сбрасывала с себя драгоценности на дно болота. А они снова появлялись на ее руках, на шее, голове. Хозяин с жадностью в мешок бросал украшения. Мишка, будто завороженный, с жалостью смотрел на девушку. Время шло. Хозяин продолжал набивать мешок.

Вдруг Мишка подошел поближе к ней. Ласково и со слезами на глазах он сказал ей:

– Калинушка, Калинушка, горькая слезинушка, будь моей сестрою, мы уйдем с тобою далеко из этих мест, где добро и счастье есть.

Девушка Калина вдруг глаза открыла, они были точно изумруды. Просветлело ее лицо:

– Ах ты братец будешь мой, я уйду теперь с тобой!

Она шагнула по траве и Мишке руку подала. Хозяин закричал громко и грозно:

– Эй! Куда пошла? Стой! Скидывай с себя скорее бриллианты, как ты смеешь уходить? Мне драгоценности нужны, вернись и сядь на место!

Но они его уже не слышали и быстро удалялись от страшного болота. Хозяин все стоял на дне, ожидал, что она, может, вернется.

Над болотом вдруг стало темнеть, вода заметно прибывала. Совсем стемнело. Хозяин испугался и хотел к берегу бежать, но споткнулся, задел какую-то корягу и уронил мешок со всеми украшениями, что подбирал. Еле выбрался хозяин на берег. А вода в болоте все прибывала.

Там, где девушка на берегу сидела, – там вдруг вырос большой куст калины, только в девушку он больше не превратился…

Волчат Мишка с собою поманил и далеко увел их от этих мест, чтобы хозяин их не застрелил. Зажили счастливо названные брат с сестрой – Калинушка и пастушок.

Это случилось, как только зима началась. За окном были сумерки, когда начал падать с неба пушистый снег. А в это время по небу плыла волшебная, нежная снежная тучка. У нее было много прекрасных дочерей – волшебных снежинок, и все они спешили на землю делать добрые волшебные дела. Маленькая, самая красивая дочка была еще не посвящена в волшебные дела, поэтому волшебница-мать тучка ее от себя не отпускала.

Снежинка стала умолять свою тучку-маму отпустить ее на землю, посмотреть – как она красива синим вечером.

А тучка мама волновалась за свою дочку:

– Как же я отпущу тебя на землю? Ты же еще не настоящая волшебница. Вдруг кому-нибудь нужна будет твоя помощь? Ты только один раз сможешь помочь, а потом никогда не станешь волшебной…

– Нет-нет, мамочка, я только погляжу и тот час вернусь обратно.

– Ну ладно, – улыбнулась тучка, – иди, погуляй.

Снежинка стала быстро спускаться на землю, любуясь, как ее сестрички, обгоняя друг-друга, спешили на добрые волшебные дела.

Она уже была совсем близко от земли, когда впереди увидела странную человеческую фигурку.

– Кто же это? Почему у нее такая странная спина? Похоже – под пальто у нее тяжелый груз, надо узнать немедленно, – подумала снежинка и опустилась на плечо.

– Почему вы так согнулись? У вас за плечами нет никакой тяжести.

Это была очень молодая и очень красивая девушка. Она очень испугалась и воскликнула:

– Боже мой! Кто со мною говорит? Я никого не вижу.

– Это я, волшебная снежинка, – снежинка опустилась к ней на рукав, – ну посмотри, какая я красивая.

– Но я ничего не вижу, – ответила девушка.

– Ну это же я, снежинка, не бойся меня. Правда – я не совсем волшебная, но немного, если нужно, могу помочь, – она забыла все наставления тучки-матери, думала только об одном – если нужно этой девочке помочь, то она отдаст ей свое единственное волшебство, пусть даже она никогда больше не вернется на землю.

– Я верю в волшебство, так же как и в колдовство, – сказала со слезами на глазах девочка. – У меня нет за спиной никакого груза, я просто горбунья.

Снежинка заплакала от жалости к девочке, даже чуть не растаяла. Она ниже опустилась на ее рукав, и вдруг лицо горбуньи просияло:

– Что я вижу! Это же прекрасный рисунок для наших плетеных кружев! – она хотела расцеловать снежинку, и та чуть не растаяла от ее горячего дыхания.

– Добрая волшебница, снежиночка, меня заколдовала колдунья, когда она придет в восторг от наших кружев – мой горб исчезнет. И тогда, даст Бог, мы вернемся домой и не будем на нее работать. Но сколько бы мы ни старались – она никогда не приходит в восторг от нашего плетения. Ну вот, я почти дома, – вздохнула девушка, – расставаться с тобой очень жаль.

– Как же, как же расстаться? Я буду за твоим окном. В вашем доме я растаю, а на улице мне очень хорошо. Я могу обернуться такими рисунками, что ваши кружева станут редкой красоты.

Снежинка удобно разместилась на оконном стекле так, что ее было видно дочке с матерью.

Девушка, вернувшись, рассказала матери о волшебной снежинке, та и верить не хотела, но когда увидела сама на оконном стекле необыкновенной красоты снежинку, то ахнула от удивления. Снежинка меняла свою форму каждую минуту.

Мать и дочка начали усердно работать, поглядывая на оконное стекло, а снежинка им показывала все новые и новые узоры. На колени мастериц ложились нежные, необыкновенной красоты кружева.