Я прямо залюбовался и даже почувствовал, что слегка возбудился. Ну да, мы ведь с Машей уже полгода не жили, как муж и жена, хотя она все еще обитала в моем доме, пока подбирала себе другое жилье.

Женщин водить к себе я не привык. Но, по всей видимости, организм требовал. В общем, попка меня увлекла. Я разглядывал ее, пока обладательница вешала назад блестящее платье, которое способна надеть, наверное, только дешевая певичка.

И тут… женщина посмотрела на приятельницу и обернулась ко мне. Вся. А не только одной выдающейся частью тела.

И я почему-то на минуту залип. Да, именно так – залип и опешил. Помню, когда встретился впервые со своей Машей, подумал: а ведь неплохая девица. Фигурка ладная, стройная, лицо красивое, без излишеств: этих ужасных накаченных губ и прочих последних новшеств косметологии, которыми женщины себя только портили. Она вызвала у меня явственный интерес – самый обычный: живой и мужской. Потом, спустя какое-то время, когда меня сильно ранили на задании, Маша ухаживала: долго, внимательно. Буквально жила в больничной палате. И я по-настоящему ее оценил. А потом вдруг решил, что даже и полюбил…

Но чтобы вот так вот мозги просто вышибло от одного взгляда чужой женщины… Такого я даже представить не мог. Я всегда считал себя прагматичным, мрачноватым и даже нелюдимым отчасти. Моя работа этому тоже способствовала. Болтливые детективы – те еще профи.

Всегда держать язык за зубами – наша главная и самая лучшая черта.

Женщина, на которую я внезапно залип, тут же начала хихикать с подружкой, явно обсуждая мое поведение. И я… разозлился. Вот даже так! Что-то рыкнул и быстро прошел мимо.

А потом всю дорогу, следя за Катей, не мог не думать о глазищах: янтарных, глубоких, ресницах – которые их обрамляли, как крылья бабочки и губах, как раньше выражались – бантиком…

Я едва концентрировался на деле и был дико рад, когда Катя, наконец-то, отправилась восвояси. Доехал с ней до самого дома любовника и… почему-то стремительно газанул назад, а затем понесся к торговому центру.

Парковка оказалась уже полупустой. Я тщетно искал свою незнакомку по бутикам, и разным кафе. Подумал – все, уже упустил. И почему-то неожиданно та-ак накатило. Захотелось просто сесть и напиться. Впервые в жизни, если подумать. Где уж там холодная голова, рассудительность? Ничего не было. Я стоял и тупо пялился на парковку, когда заметил ее… ту самую… И эту тварь, что пыталась…

Как бил не помню, помню, как жаждал прибить на месте, размазать эту мразь по полу.

Помню, как вел ее в машину и успокоился лишь, когда она отпила чаю и начала слегка приходить в себя.

А потом… потом я болтал с ней так, как еще ни с кем не болтал в своей жизни.

– Наш Железный Феликс та-акой балагур… что даже стена его легко переговорит…

Вот как выражался мой друг – Беркут.

А еще коллега, который и пригласил меня поработать с ним и Беркутом в их совместном частном агентстве. Оно было уже широкого профиля: детективы, охранники, телохранители… Я мог все из перечисленного. Имел боевой опыт, поскольку поработал в частном военном агентстве и детективом оказался весьма неплохим.

И вот я, из которого, как выражался Беркут, слова не вытянешь, болтал и болтал, словно какая-то сплетница на скамейке.

Зачем-то вывалил незнакомке про свой развод. Она не спрашивала – так, пошутила, поерничала. А я ей – от души – сразу и всю подноготную. Разве что не сказал – сколько денег отваливаю жене на покупку собственного элитного жилья.

Чего это я?

Понесло?

Да черт его знает.

Однажды я случайно подслушал беседу жены с ее лучшей подругой.

Катя рассказывала, как меня «размораживала».

Как вначале я ее воспринимал исключительно, как подругу, как хорошую и добросовестную помощницу детектива. Затем стал относиться уже практически, как к родственнице. И после – «оттаял»: взял в любовницы и женился.

Надежда – ее подруга – тогда изрекла: «Бывает такое. Но будь осторожна. Эти «оттаявшие мрачные замороженные типы» потом ка-ак влюбятся без оглядки».

«Да не-ет. Это совершенно не мой Феликс! Он спокойный и хладнокровный, словно удав».

«Вот именно к таким потом красотки прямо под кожу залезают. И – все, он больше не твой».

Как в воду смотрела, как в воду! Зараза!

Все-таки стоит признать – женщины знают нас, мужчин, значительно лучше.

Хотя мы и пыжимся, и стараемся делать вид, что такие загадочные, все прямо непростые.

Но… природу, видимо, не переспоришь.

И я… тоже ничем от других не отличался.

Балагурил, поддерживал разговор так, словно это хоть что-то давало, в итоге. А она спешила к своим мужу и сыну.

Ушла… Закрыла калитку, а я… еще какое-то время не мог уехать домой.

Так и стоял возле ее дома.

Вышел, пялился в окна. Как последний дебил, или подросток. Осталось только лишь серенаду ей спеть под балконом. Слава богу, балкона не оказалось, да и подойти к дому я просто не мог – нас с незнакомкой разделил серебристый забор.

Уйти было сложно, пришлось использовать всю свою силу воли.

Я записал себе ее адрес и пошел выяснять – кто такая.

Зачем? У меня шансов-то ноль!

Сказать это моему разуму удавалось, а вот эмоциям – ни хрена, ни черта! Они толкали, пихали на глупые действия.

В общем, я целую ночь провозился с разными документами, базами, закрытой информацией и многое выяснил про свою незнакомку.

Алена Алешкина, вот такое интересное сочетание.

Лет на десять старше, чем выглядит, но это не главное, а только деталь в ее чарующем образе.

Красивая, умная, имеет два высших образования, замужем за кандидатом наук.

Он. Так себе мужик, по моим меркам. В армии не служил, судя по полицейским протоколам даже отбиться от наркомана и хулиганов не смог. В первом случае, было заявление участковому, а во втором – их разняли полицейские.

Сын. Тимур. Хороший пацан, никаких проблем особых за ним не замечено. Учится, в основном, на пять и четыре. Хотя иногда хватает тройки по английскому.

Мда… Ничего обнадеживающего и приятного. Боюсь, она мужа любит и мне, в лучшем случае, светит резкий отказ.

Вот если бы этот Антон ей изменял… Хотя, какой дурак гуляет от такой… Тут надо уже быть последним кретином.

Я вздохнул и неспешно двинулся на кухню. Налил себе свежего кофе – домохозяйка перед уходом приготовила и сел за стол. Большой, круглый. Задумывался для большой же семьи…

Из своего крыла притопала Маша. Облокотилась о косяк.

Домашняя, миленькая блондинка с длинными ногами, небольшой, аккуратной грудью и кукольным личиком.

Хочешь – испечет роскошный пирог, хочешь – пиццу сготовит для твоих компаньонов. Хочешь – сварганит какое-то сложное блюдо, типа курицы сациви или еще что…

Хочешь – будет в постели послушной и ласковой, попросишь – станет тигрицей, начнет царапаться.

Она была пластилином в моих руках, но я так и не смог слепить свою Галатею.

Встретил ее… и закончились поиски.

Чего мне в Маше не хватало? Точней, не хватило? Я смотрел на жену и ответа не знал. Просто есть женщины, которых видишь – и все, это приговор – окончательный, бесповоротный. А есть… «размораживательницы», вроде Маши. Они хорошие и все в них неплохо. Но не те, к сожалению, совершенно не те.

– Ты чего? Всю ночь за кем-то следил? Охранял? Или пас блудливую женушку?

Я мотнул головой.

Она удивленно вскинула светлые брови и внимательно вгляделась в лицо. А затем сказала – как выстрелила в упор:

– Влюбился? Мы разводимся из-за нее?

– Нет. Мы разводимся потому, что разводимся. А ее я встретил только сегодня. И, если это тебя утешит, мне там не светит ничего абсолютно.

– Да ла-адно! Красавцу детективу, с большим коттеджем, заработком олигарха, роскошным телом и красивым лицом ничего не светит? Не верю. С каких это пор ты такой неуверенный.

– Она замужем.

Я встал, взял чашку с кофе и стремительно отправился к себе наверх. Не хотелось обсуждать Алену с Машей.