— На тринадцатое — нет, — сказал он, — Админы на страже. Все в курсе, что подростки будут метать понты и ломать все, до чего умелые ручки дотянутся. То ли дело, четырнадцатого, в субботу. Админы расслабятся, да и выходной, опять же.
— Не тяни, Акела. Что колоть будем?
— Великий рейд, — сообщил он, — в 5 утра по Гринвичу берем закрытые архивы Ллойда.
— Это что еще? — спросила она.
— Ну, ты вообще! — возмутился Акела, Ллойда не знаешь! Древнейшая морская страховая компания, ей уже лет 300. И в архивах есть все британские суда, которые затонули по страховым случаям. Полные описания из страховых дел. Груз, планировка судна, место и обстоятельства затопления, показания команды, прикинь.
— А я думала, такое старье давно уже опубликовано.
— Опубликована ботва, — сказал он, — типа, дерьмовоз «Персидский Шах» попал в шторм между Антарктидой и Гондурасом и пошел ко дну с соответствующим грузом. А про точные координаты и про то, что в капитанском сейфе лежит золотая маска из гробницы фараона Тукактута — ни слова.
— Козырная тема, — оценила Санди.
…
Массированную хакерскую атаку на внутреннюю компьютерную сеть компании «Ллойд» пресса впоследствии назвала «Налетом Спагетти», поскольку первая волна этой атаки в 5:00.08 по Гринвичу, пришла, якобы, из Италии. К 5:01 работа почтовых серверов была полностью нарушена, затем стали поступать сигналы о попытках взлома сетевых паролей, а в 5:07 в начался спонтанный выброс почтовых сообщений, содержащих небольшие фрагменты баз данных. Сетевые администраторы обратили на это внимание только в 5:19, и уничтожили целый выводок «червей», работавших через почтовые программы, но к тому времени несколько гигабайт информации оказалась уже отослана…
— … Выкачали полтора гига с хвостиком, — подвел итог Акела, — Мы их сделали, Панда.
— Дай глянуть… Ну и каша. Это еще неделю восстанавливать.
— А у меня database-turbo-rescue 7.2 есть.
— Отстой, — авторитетно заявила Санди.
— Может и отстой, но 95 процентов работы делает. Сейчас я его запущу… Ага, ожидаемое время 2 часа 40 минут. Пока он работает, можем рома хлопнуть в честь такого дела.
— Кто может, а кто и нет.
— Ух, черт, — Акела хлопнул себя по лбу, — ну я и дебил.
— Не парься, — сказала она, — налей себе рома, а мне сока. Я, типа, буду на тебя смотреть и эмпатировать
— Чего?
— Сопереживать, то есть, — пояснила девушка, — как будто, я тоже пью ром.
Он печально вздохнул.
— Нет, Панда, это я буду сопереживать. Вот если бы тебе хотя бы пиво было можно…
— Пиво мне тоже нельзя.
— Понятное дело, я о том и говорю. Слушай, а ведь сексом тебе можно заниматься.
— При чем тут секс? — поинтересовалась она.
— Ну, я подумал… — Акела покрутил руками в воздухе, — секс это ведь тоже релаксация.
— Типа, вместо выпивки? — уточнила Санди и рассмеялась.
— Нет, я не в смысле, что вместо выпивки. Просто предложил. Если плохая идея, предложи что-нибудь другое.
— Идея хорошая, — сказала она, — только я комплексую из-за пуза.
— Да разве это пузо? — возразил он, — это так, микроскопическая округлость, как после пары кружек пива. Она вообще незаметная, если не знать наперед, что она должна быть.
— Ты правда так считаешь?
— При чем тут я считаю, когда так и есть? Ты в зеркало на себя смотрела?
— В какое? — спросила Санди, — в то, которое в ванной, даже морда целиком не влезает. А зеркальная комната в башне моего фамильного замка осталось там же, где хрустальные туфельки, вишневый «Феррари», осиная талия и большие упругие груди. Прикинь?
Акела задумчиво почесал макушку и веско сказал:
— Это ты просто сменила имидж, а новый замок к нему еще надо подобрать. Вставай, раздевайся… Повернись влево-вправо… Теперь у тебя маленькие острые груди, гордо торчащие чуть в стороны, и узкие бедра гимнастки с тонкими рельефными мышцами. Значит, тебе подойдет замок в стиле ультра-модерн. Башня будет в виде шпиля, вокруг которого идет винтовая лестница, а зеркальная комната будет сферической.
— Тогда зеркало получится кривое, — заметила она.
— В этом и прикол твоего нового имиджа, — пояснил он, — все формы меняются как угодно. А обычное зеркало можно поставить в гараже. Кстати, «Феррари» — это трэш. У тебя будет летающая тарелка. С вертикальным крафтингом и крейсерской скоростью 10 тысяч узлов.
— Круто! — согласилась она, — а теперь скидывай эту свою драпировку…
— Это называется «лава-лава», — напомнил он.
— Не важно, все равно скидывай и иди сюда… Так — так. Тонкое артистическое сложение, гипнотический взгляд, пальцы музыканта… Ты представитель древней магической расы лемурийцев. Лемурия это же где-то тут?
— Если по легенде, то градусов 120 к западу…
— Тогда, ты из восточных лемурийцев, — решила она, — они известны изобретательностью в любовных играх. А еще они обладают телепатическими способностями.
Эти два восточно-лемурийских свойства Акеле удалось проявить лишь до того момента, когда их тела оказались в горизонтальном положении на широком лежбище. После этого сомнения в собственной сексуальной привлекательности у Санди магическим образом улетучились, и она повела себя также раскованно, как в секс-чате. То есть, почти в точности, как в секс-чате, с соответствующими репликами. Акела, рассудив, что, слова все-таки гораздо надежнее телепатии, поддержал этот несколько эксцентричный стиль.
Келли и Спарк, возвращаясь с посиделок у Оливии, остановились в пяти шагах от дома и некоторое время с интересом слушали их эмоциональный диалог, иногда прерываемый звуками, характерными для аудио-фона «джунгли». Затем Келли прошептала вывод:
— Вне сомнений, это по-настоящему. Жаль, диктофона нет, тут просто готовая аудиокнига по камасутре.
— Пояснений комментатора не хватает, — так же шепотом возразил Спарк.
— Комментарии можно и потом наложить, так всегда делают.
— Нет, тут надо как в футболе, чтобы комментатор был как бы в теме. А второй саунд-трек поверх первого — это как фанера в попсе.
— Тсс! — Келли приложила палец к губам, — не будем мешать ребятам. Может, погуляем часок или полтора?
Спарк кивнул, и спросил:
— Хочешь, покажу колодец поющих камешков? Это около километра отсюда.
— Звучит заманчиво, — согласилась она, — пошли.
Здесь в массиве атолла была длинная глубокая трещина, заканчивающаяся маленьким, почти идеально круглым водоемом, почти незаметным из-за густой поросли молодого бамбука. Спарк подобрал и бросил камешек.
Через пару секунд раздался мелодичный всплеск, как будто кто-то взял несколько нот на фортепиано.
— Классно! А что если я попробую? — спросила Келли, и попробовала. Получился самый обычный «бульк».
— Надо бросать так, чтоб камешек падал вертикально и поближе к центру, — пояснил Спарк и бросил еще раз. Получилось что-то вроде тихого звона басовой струны.
— Так бы сразу и сказал… — она подобрала еще один камешек и бросила. Снова «бульк».
— Повыше вверх подбрасывай, — подсказал он.
На этот раз камешек Келли вызвал звук, похожий на далекий удар в огромный барабан.
Боммммм!
— Ура! Получилось! — крикнула она, выбросив вверх сжатую в кулак руку, жестом победителя Олимпийских игр.
Кинув еще камешков 20, она слегка утомилась и уселась рядом со Спарком на лежащем поперек трещины толстом бамбуковом стволе.
— Знаешь, по-моему, нам надо кое-что обсудить.
— А? — отозвался он.
— Я имею в виду, раз у Санди с Акелой вроде как отношения, так им, наверное, удобнее будет жить на одном этаже. Так?
— По ходу, так, — согласился Спарк.
— И получается, что мне и тебе надо будет жить тоже на одном этаже, так?
— Ну, да, — снова согласился он, — на втором, я думаю. Потому что у Акелы компьютерное хозяйство на первом, и тащить все это наверх никакого смысла.
— Вот, — заключила Келли, — и получается какая-то фигня.
Спарк почесал в затылке и предложил:
