Увы, вскоре после образования ООН началась холодная война между Москвой и Вашингтоном. Вокруг каждой из великих держав объединялись союзники. Американцы до 1949 года обладали монополией на ядерное оружие – и в эти годы заседания ООН проходили особенно напряженно, на повышенных тонах. Многим запомнились по-прокурорски напористые, бескомпромиссные, а иногда грубоватые речи наркома (министра) иностранных дел СССР Андрея Вышинского.

В ООН трудятся дипломаты (а также охранники, ученые, даже парикмахеры), которые не должны представлять интересы своих держав, а, прежде всего, интересы человечества. Возглавляет администрацию Организации генеральный секретарь. У него не так много полномочий, он не может стать «диктатором». В ООН – коллективное руководство, политику Организации осуществляют представители всех стран. И все-таки роль секретаря кое-что значит. Первым на этот пост выбрали британца Глэдвина Джэбба. Но он проработал на этой должности только несколько месяцев, а потом генеральными секретарями стали выбирать исключительно граждан стран, не претендующих на роль сверхдержавы. ООН возглавляли норвежец, швед, ганец, кореец. А в наше время генеральным секретарем является португалец Антониу Гуттериш.

Главная резиденция ООН разместилась в Нью-Йорке. Там постоянно работают представительства десятков стран, а раз в год проходит генеральная ассамблея, на которую съезжаются видные политики. Многим запомнилось, как на одном из заседаний ассамблеи глава СССР Никита Хрущев снял ботинок и принялся стучать им по столу. В знак протеста против выступления британского «империалиста», который был невежлив по отношению к Советскому Союзу.

США – «место жительства» ООН (хотя у Организации есть и уютным офис в Швейцарии, в Женеве), но это все здания, принадлежащие ООН, не входят в юрисдикцию Вашингтона. Американцы – такие же участники заседаний ООН, как и другие державы. Вокруг башни ООН разместилось немало монументов, подарков разных стран самой мирной организации на Земле. Самым известных из них стал дар Советского Союза – скульптура Евгения Вучетича «Перекуем мечи на орала». В этой метафоре – вся суть ООН. Будущее человечества – не за оружием, а за мирным трудом.

Политические споры, эдакое перетягивание каната, продолжилось в Организации объединенных наций и после того, как СССР овладел атомным оружием. Важным событием для ООН стал крах международной колониальной системы в 1940—60-е годы. Сначала суверенитет получила одна из крупнейших стран мира – Индия, потом – множество новообразованных африканских и азиатских государств. Их активно поддерживал Советский Союз. В ООН вскоре было уже полторы сотни членов – стран «третьего мира»… Большинство из них составили так называемое «движение Неприсоединения». Надо сказать, что Москва имела немалое влияние на эти страны и их политиков. Во-первых, многие из них пытались строить социализм, во-вторых, ценили позицию СССР в борьбе против колониализма. Так наша страна получила почти гарантированное большинство по всем вопросам в ООН. Американцам оставалось только кусать локти… Лишь в редких случаях ооновское большинство выступало против СССР – например, в начале 1980 года, когда ограниченный контингент Советской армии вошел в Афганистан. Тогда аргументы советской дипломатии оказались слабее антивоенных настроений. И даже дружественная Индия осудила этот шаг Москвы.

Чем сложнее государствам договариваться, тем важнее ООН. Ведь это единственная площадка, на которой встречаются непримиримые противники. И учатся находить общий язык. Это не всегда получается, но ООН хотя бы предоставляет возможность, чтобы найти компромисс…

Одно из важнейших дел ООН – организация миротворческих операций с помощью специальных вооруженных отрядов. Они действовали и в Африке, и в арабском мире, и в Югославии. Правда, не всегда это было эффективно. все-таки высокие идеалы ООН до сих пор не смогли победить алчность государств и политиков… Хотя ООН существует, не распадается уже около 80-ти лет. И другой столь влиятельной и универсальной международной организации в мире нет. В структурах ООН работают настоящие профессионалы из разных стран, которые учатся вырабатывать общий язык, забывая о межнациональной розни. Это очень важно!

Он и выглядел как артист-комик. Любил балагурить, хотя редко смеялся. Кто он – шут или юморист? «Салонный дурак» или хитроумный простак? Тут уж каждый решает по своему вкусу. О своих университетах Никита Сергеевич говорил с улыбкой: «Я выучился считать до 30, и отец решил, что учения с меня хватит: «Все, что тебе нужно, – выучиться считать деньги, а больше 30 рублей у тебя все равно никогда не будет»». Революция дала шанс сыну шахтёра из посёлка Сучий: простецкое происхождение стало козырем. Хотя, конечно, к нему следовало добавить и политическую прыть. И его репризы – от кузькиной матери до фантастического ботинка – до сих пор помнят и в Москве, и в Вашингтоне.

Никита Хрущёв

Недруги представляют дело так, что Сталин возвысил Хрущёва забавы ради. Держал его при себе чуть ли не на роли шута, а Хрущев лихо отплясывал гопака на ночных посиделках вождя. «Мой маленький Маркс», – приговаривал Сталин, целуя его в макушку. Всё это, конечно, в большей степени легенды. Выдвигали его не за клоунские таланты. Хрущев был цепким, энергичным организатором. Да, он предпочитал выступать (до поры, до времени) в маске простака. Такова была тактика молодого карьериста, знавшего свои сильные стороны.

В своё время Хрущёв был, возможно, самым ретивым служителем сталинского культа. Возглавляя партийные организации в Москве и Киеве, мастерски устраивал овации вождю, скандирование. Был в этом искусстве первым среди равных. Но вот Сталин умер. Великое прощание проходило в Колонном зале Дома союзов. Лучшие музыканты несколько дней напролет исполняли траурные мелодии. А за ширмой стоял стол с бутербродами и самоваром, там можно было отдохнуть и подкрепиться. Народный артист СССР, главный скрипач страны Давид Ойстрах вспоминал, что в какой-то момент за ширму неожиданно заглянул Хрущёв. Небритый, утомлённый, но деловитый и сосредоточенный. Глаза его горели. Он оглядел музыкантов, сидевших вокруг самовара, заговорщицки подмигнул и сказал вполголоса: «Повеселее, ребятки!». Выглядело это совсем не панихидно. Хрущев мгновенно исчез. А Ойстрах понял, что наступает новая эпоха… Ему еще предстояло бороться за власть, но эпоха Хрущева, пожалуй, началась именно с этой комической миниатюры, разыгранной в двух шагах от засыпанного цветами гроба Сталина.

Даже на парадных картинах придворные художники изображали его эмоциональным живчиком, а не статным императором. Он выступал часто и подолгу. Был словоохотлив до болтливости. Он частенько вдавался в воспоминания, отвлекался, менял темы. С протоколом обращался как повар с картошкой. Говорил, как правило, не слишком степенно, скорее – торопливо. И – надо отдать ему должное – умел импровизировать, даже, если почти терял нить логики, всегда выкручивался и в конце концов оказывалось, что его суматошные пассажи не лишены смысла. При этом скучных оборотов чурался, каждый тезис сдабривал репризой. Он сыпал фразеологизмами, подчас – собственного сочинения. Щедро разбрасывался русскими и украинскими пословицами и поговорками. Хрущёву было важно не просто сказать, а сказануть, «загнуть». Если уж он хотел напугать весь мир советскими баллистическими ракетами – то говорил, что мы их производим как сосиски и не испытываем царь-бомбу только потому, что, где бы мы ее ни взорвали – в Москве стёкла повылетают… Если хотел защитить позиции ГДР, то витийствовал без удержу, как заправский парвеню: «Мы никогда не примем Аденауэра как представителя Германии. Если снять с него штаны и посмотреть на его задницу, то можно убедиться, что Германия разделена». А если хотел урезонить разыгравшуюся интеллигенцию, объявлял с высокой трибуны: «Добровольные осведомители иностранных агентств, уйдите отсюда. Нам холуев не нужно. Я понимаю: вам неудобно сразу встать и объявиться, так вы во время перерыва, пока все мы тут в буфет пойдем, вы под видом того, что вам в уборную нужно, и проскользните и смойтесь, чтобы вас тут не было, понятно?». А для непонятливых пояснял: «Кому не вдолбишь через голову – через зад, может быть, доходит!». Если злился на генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда – делал выразительную паузу после первого слога его фамилии… Вероятно, смолоду он понял, что аудитория запоминает именно такие словесные приманки. Некоторые шутки Хрущева невозможно повторить, избегая непарламентских выражений. «Химия делает такие вещи, которые блестят, словно золото, а выполнены из дерьма», – это, быть может, самое невинное из его изречений. Ни этикета, ни политкорректности для него не существовало. В области «телесного низа» «лидер Оттепели» в провожатых не нуждался. И бранился на политических противников не хуже протопопа Аввакума и почти с той же страстью. Уж такой характер. Хрущев не был созерцателем. Без такого «балагана» ему просто стало бы нестерпимо скучно.