Можем ли мы сказать, что человек есть существо интеллектуальное, и отсюда, посредством аналогичного процесса, утверждать, что человек не индивидуально, а универсально есть существо интеллекта или разума; и таким образом постулировать разум в Господе как духовный мир, Богом которого является Господь, и таким образом снова утверждать, что Бог есть человек?
Или, еще дальше, можем ли мы сказать, что человек есть духовное существо, или индивидуально – существо духа; и, универсально, существо духа; а затем сказать, что дух есть жизнь, что жизнь есть Господь, а Господь есть Бог, и таким образом снова повторить, что Бог есть человек?
Или можем ли мы сказать, что человек есть живое существо, существо Жизни, живущее не в себе, а в Господе и, следовательно, в Боге, и что, поскольку образ являет образец, следовательно, Бог есть [человек]?
Можем ли мы сказать, что человек есть существо в существовании, индивидуальное, и что универсально он есть Существо существования; или, другими словами, что он есть субстанция всех вещей; и, когда рассматривается в Боге, самосущая субстанция; и что Бог есть Господь, а Господь есть Жизнь, Жизнь человека, который не есть ничто от себя самого; и таким образом, касаемся ли мы сути учения, что человек должен отвергнуть себя индивидуально, чтобы жить универсально, то есть прежде, чем он сможет осознать в себе жизнь Бога: и может ли это учение быть представлено человеку таким образом, чтобы он мог достичь его посредством своей разумной природы, или он должен принять его, если он вообще его принимает, как дар Божий, дар Господа, дар Жизни, Жизнь Бога в душе; и составляет ли это принятие то, что называется возрождением, и несет ли оно с собой идею или чувство тайны, недоступной естественному человеку?
Может ли рассмотрение нескольких текстов Священного Писания, где истина скрыта в букве, помочь нам глубже понять эту важную тему?
СЛОВО, которое было у Бога и было Бог, стало плотию и явилось человекам. СЛОВО говорило и говорило: Я и Отец – одно.
И СЛОВО молилось: «Освяти их истиною Твоею: СЛОВО Твое есть истина».
И СЛОВО молилось: «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня».
«И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино».
«Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил вкл.»
«И сказало Слово: «Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам».
«Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне».
«Когда же приидет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину».
А святой Павел говорит: «Я сораспялся Христу; и уже не я живу, но живет во мне Христос».
От этих нескольких текстов я, с позволения читателя, перейду к алхимическому труду араба Алипили. «Я увещеваю тебя, кто бы ты ни был, кто желает погрузиться в сокровенные части природы, если то, что ты ищешь, ты не найдешь внутри себя, ты никогда не найдешь этого вне себя. Если ты не знаешь превосходства своего собственного дома, зачем ты ищешь и исследуешь превосходство других вещей? Вселенский шар мира не содержит столь великих тайн и превосходств, как маленький человек, выращенный Богом по своему образу и подобию. И тот, кто желает первенства среди изучающих природу, нигде не найдет большего или лучшего поля для изучения, чем он сам. Поэтому я последую примеру египтян и от всего сердца и на основе определенного истинного опыта, доказанного мной, поговорю с моим соседом словами египтян и громким голосом провозглашу: О ЧЕЛОВЕК, ПОЗНАЙ СЕБЯ; в тебе сокрыто сокровище сокровищ».
Что это за сокровище? Возможно, это знание СЛОВА; знание Господа; знание Бога; и его обладатель, возможно, сможет сказать вместе со Святым Павлом: «Мы уже никого не знаем по плоти; хотя мы и знали Христа по плоти, но уже не знаем Его».
Возможно, читателю будет полезно составить некоторое представление о том, как Сведенборг понимал выражение «Господь» как жизнь и как нечто единое, прочитав отрывок из алхимического трактата «De Manna Benedicto», а именно:
«Мое намерение, по определенным причинам, состоит в том, чтобы не слишком много болтать о сути, которая, тем не менее, является всего лишь одной вещью, и без того слишком ясно описанной; ни о приготовлении, которое является второй и величайшей тайной: Но я составил эти строки для блага того, кто создаст Камень [найдет Слово, ставшее плотью?], если он попадет в руки такого человека; ибо ему они покажут и изложат простыми словами, настолько понятными, насколько это возможно для моего пера, до самой буквы, такие магические и естественные способы его использования, о которых многие, имевшие его, никогда не знали и не слышали; и такие, которые, когда я увидел их, заставили мои колени дрожать, мое сердце дрожать, и я застыл в изумлении при виде их».
У меня есть много оснований полагать, что колени Сведенборга также дрожали, что его сердце трепетало и что он стоял в изумлении, когда он открыл, или думал, что открыл, в себе «тайну Господа», которая затем стала для него открытой тайной, названной им открытием своего внутреннего зрения.
Это дало ему, как я полагаю, то, что для него было миниатюрным представлением всех вещей, подчиненных одной идее, которую он называл Господом.
Было предпринято много попыток описать или выразить эту идею, но сама идея так и не была передана.
Один писатель сказал, что он содержит в себе идеи всех вещей, словно множество семян.
Другой сравнил ум, обладающий этой идеей, с самым изысканно отполированным углом алмаза, помещенным на свет, дающим изображение всех вещей напротив него. Другие сравнили ум с зеркалом, хотя немногие могут «поднести его к природе», потому что возвращаемые образы зависят от состояния зеркала, как сказал Плотин, а после него и лорд Бэкон.
Какую бы точку зрения ни принять по этому поводу, нет никаких оснований сомневаться в том, что у Сведенборга было, как ему казалось, ясное мнение по этому вопросу, как основополагающий принцип, из которого вытекали все его мысли, как река из фонтана, и пока эта идея не будет усвоена, судить о трудах Сведенборга будет нелегко.
Читатель не может быть слишком осторожен в том, чтобы отличать друг от друга вещи или вопросы, которые отличаются друг от друга. Одно дело определить или установить принцип человеческой мысли, его любовь, как сказал бы Сведенборг; совсем другой и совсем другой вопрос – определить ценность этого принципа. Сведенборг называл свой принцип, принцип, из которого он писал, открытием своего внутреннего зрения, и я должен настоять на том, чтобы его ученики в этом представили нам проблему, требующую решения, прежде чем его труды можно будет читать с умом; ибо кажется совершенно очевидным, что если мы принимаем его простое заявление по этому вопросу и не понимаем его, мы должны обязательно подчинить наш принцип жизни принципу другого человека; и затем мы должны определить на каком-то другом основании, почему мы принимаем заявления или откровения истины Сведенборга и отвергаем заявления или откровения других людей, например Якоба Бемена, которые претендовали на такой высокий авторитет, на какой мог претендовать Сведенборг; поскольку в этой области существует множество конкурентов, огромное количество людей жили, писали и умерли, веря в то, что они являются субъектами особого просвещения.
