– Товарищ, через 20 минут поднимайтесь в приемную.

Джон глянул на часы. Было без 20 одиннадцать. Он не спеша подошёл к своему шкафу, вынул оттуда новенький костюм, который так любезно подарила ему партия, осмотрев его, Джон надел его.

Вот он уже поднимался по лестнице. Сердце бешено стучало. Дойдя до кабинета, Джон постучал в дверь. Послышалось лишь которое: войдите.

Джон вошел в кабинет. Это была светлая комната. Интерьер был скудноват. Широкий дубовый стул, 2 кожаных кресла, комод и портрет верховных правителей. Смотря на них, Джон испытывал ненависть. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Он научился скрывать свои эмоции довольно ловко.

– Товарищ, я вижу, что вы идете на поправку – заметил начальник

– Да мне уже лучше, спасибо за помощь, господин начальник – любезно ответил Джон

– Товарищ, зачем эти пережитки капиталистического общества все мы равна, все мы товарищи – поправил его начальник.

Джону стало ужасно тошно от его слов. О каком товариществе может идти речь, когда одни вкалывают 12 часовую смену, лишь для того, чтобы не умереть 2 голоду, в то время как другие купаются в роскоши. Разве можно говорить о равенстве, когда одни живут в роскошных домах, а другие ютятся в разваливающихся коммуналках? Разве за это равенство погибали его товарищи? Но Джон в ответ лишь кивнул.

– Вы помогли уничтожить врагов нашего незыблемого государства,– продолжал начальник – Это не может остаться без внимания. Такие как вы нужны партии. Через пару часов ваш партийный билет будет готов. И да, я совсем забыл вам сообщить, теперь вы занимаете новую должность. В партийном разведывательном агентстве. Вас введут в курс дела чуть позже. Также вам придется поменять свое место жительства. До свидания, товарищ.

Джон вышел из кабинет немного подавленным. Он не привык к таким глобальным переменам, но с другой стороны все складывалось куда лучше, чем он думал. Он не только получил место в партии, но и еще занял место в разведывательном агентстве. Значит, сведенья по поводу правительства будет добывать куда легче.

Вернувшись в палату, Джон заметил, что все его вещи были собраны, а в палате его ждал лечащий врач.

– Вы совершенно здоровы, товарищ – быстро отчеканил он.

Не обращая на него должного внимания, Джон взял свои вещи и направился к выходу. Там его ждала партийная машина. Как только Джон сел в нее, водитель сразу же поехал, не спрашивая ровным счетом ничего. Джон не знал, что теперь будет. Отгоняя мысли, он задремал в машине.

V

Джона разбудил легкий толчок водителя. Они приехали. Выйдя из машины, Джон удивился. Перед ним стоял небольшой, аккуратный частный домик с небольшим двориком. Войдя внутрь, он сразу принялся осматривать свое новое пристанище. Комнаты были гораздо чище и просторнее. Первым делом Джон решил осмотреть кухню. Эта была светлая комната с круглым столиком в центре комнаты, двумя стульями, старой плитой и холодильном. «Приемлемо» – с ухмылкой подумал Джон и пошёл дальше.

В уборной не было ничего необычного. Унитаз, раковина да небольшая ванночка, но зато спальное отделение было шикарное. В углу стояла просторная кровать с мягким матрасом и чистым бельем. Сев на нее Джон заплакал. Он вспоминал свою семью. Любящих родителей. Особенно Джон скучал по своей матери. Он часто вспоминал ее. Но ее расстреляли. Расстреляли ее лишь зато, что спеша домой к своему любимому сыну, она подобрала несколько колосков с поля, для того чтобы испечь лишнюю долю хлеба голодающему сыну.

Ему становилось все хуже и хуже от одной мысли, что он будет сотрудничать с убийцами его семьи. Он хотел кричать, но его остановила мысль о том, что его могут услышать и всему плану конец. Теперь в его положении нужно было быть очень аккуратным. Он вытер слезы и окинул взглядом комнату. Кроме кровати в ней находился: огромный шкаф и тумба. Но больше всего его удивил телевизор, который стоял на этой самой тумбе. Последний раз Джон видел телевизор еще до революции. Это был простой телевизор, на котором крутили лишь два канала, да и то в черно-белом цвете, но и этого было достаточно, чтобы Джон приятно удивился.

Последней комнатой был кабинет. Тут не было ничего необычного. Стол, стул и небольшой телефон на этом самом столе. Завершив осмотр, Джон вернулся в комнату, и, не разбирая вещей, лег на кровать и заснул.

VI

Джон проснулся от неожиданного звонка. Войдя в кабинет, он взял трубку телефона.

– Товарищ, через 30 минуты вы должны явиться на площадь революции в здание номер 6, – быстро отчеканил голос в трубке.

Не успев ничего ответить, Джон стал собираться. Приведя себя в порядок, он вышел из дому, поймал случайно такси, поехал на свое уже новое рабочие место.

Через 10 минут он уже был на месте. Он вошел в огромное здание. Оно колоссально отличалась от партийных отделений. Внутри было опрятно и чисто. Стены выкрашены в красноватый оттенок. И везде были так ненавистные Джону портреты вождя.

Джон всегда с отвращением относился к культу личности, который возник вокруг вождя. Он искренне не понимал, как тот человек, который пропагандирует идеалы равенства в обществе, может ставить свою личность выше других. Ведь основа всего учения вождя сводилось к уничтожению сословных неравенств, но видимо для самого вождя его учения не значило ровным счетом – ничего.

– Вы тот самый Джон? – чей-то надменный голос оборвал мысли Джона.

– Да – быстро ответил Джон

– Честно говоря, я не понимаю, за что партия оказала такую благодарность вам. Поймать пару пьяных рабочих за обсуждением власти. Вот это «героизм» – с явным призрением начал свою тираду неизвестный, – меня зовут Лейба, я ваш координатор.

Джон протянул руку, но Лейба лишь изобразил гримасу отвращения и двинулся вперед. Джон машинально пошел за ним. Идя по длинному коридору, Джон задумался.

Неделю назад он был почти нищим. Жил в коммунальной квартире. Питался, считай отходами. Сейчас же он будет иметь неплохое рабочие место, небольшой уютный домик, жалование, которое хоть и было сравнительно небольшим, но Джона вполне устраивало.

Он подумал, что если и не нужно мне ничего менять? Убийство ничего существенно не изменит. Если погибнет один диктатор, то его место займет другой. Это бесконечная система, где мы являемся лишь пылью на частях механизма. Мысль о теракте уже не казалось Джону столь величественной, которой была изначально. Но его мысли снова прервал Лейба.

Они вошли в просторный кабинет. За десятками столов сидели десятки работников. Все они, что-то печатали. Их работа была настолько слажена, что Джон вспомнил муравейники. Те самые муравейники, которые он так любил разорять в детстве. Когда очередной бросок камня, срывал верхушку муравейника, будто то был артиллерийский снаряд – эти самые муравьи сразу же принимались за работу.

– Вы займете место Уильяма Скота, бывшего работника 3 инстанции 4 отдела 1 корпуса имени вождя, – сказал Лейба, при этом как-то странно усмехаясь

– А что стало с этим Уильямом, – поинтересовался Джон.

– Расстреляли, – ответил Лейба – за инакомыслие – добавил он, чуть подумав.

«Инакомыслие»,– с ужасом подумал Джон. Он несколько раз прокрутил это слово в голове. Руки начали немного дрожать. «Нужно все обдумать позже. Дома».

– Сегодня перебери эти бумаги, – приказал Лейба и направился к выходу, но тут он резко развернулся – чуть не забыл, вот ваши 30 серебряников, – с желчью в голосе сказал он и бросил Джону 20 фунтов.

«30 серебряников? Очень странная метафора» – подумал Джон. После того как он сгреб деньги в карман сразу принялся за работу. После пары часов бумажной работы он решил оторваться от своего рабочего места и решил пройтись. Как раз был 30 минутный перерыв. Он вышел в коридор и направился прямо. Джон думал лишь о том, как быстрее направиться в свой новый дом. Он улыбнулся.

На улице был прекрасный день. В окно били яркие лучи солнца. Вообще Джону нравилось нынешнее положение. Его ортодоксализм за пару дней испарился. Сейчас его заботило лишь свое положение. Мысль, про освобождение общества, которая мучила его огромное количество времени, стала казаться ему лишь абсурдной. Он посмотрел на часы. Было 15:00. Обед закончился. Он вернулся в кабинет и продолжил работу. Больше он ни о чем не думал. Смена закончилась.