Пытались заснуть, но получалось плохо — вскакивали от малейшего шороха.

Слабые, неокрепшие и непривычные к подобной фэнтезийной дичи умы местных жителей страдали самым натуральным образом. Заодно бога нового, судя по всему, Неждан ввел в местный пантеон. Артемида, Диана, Медейна и прочее, прочее, прочее. В некоторой адаптации. Да и Маре новый функционал удалось навесить, связав ту нежить с ее волей, без которой не поднять мертвеца…

[1] Танаис — город в устье Дона. Колония, основанная греками-переселенцами из Боспорского царства.

Часть 2

Глава 9

166, ноябрь, 12

Неждан медленно переступал, двигаясь по кругу с Борятой.

Лицом к лицу.

Друг напротив друга.

С палками в руках, имитирующие копья.

Старший в местном «клубе» Перуна был опытным «оператором копья», пережив за свою жизнь несколько десятков стычек. Да и на охоту, как оказалось, хаживал. Тайком. И никто, даже такие старейшины как Гостята, не рисковали лишний раз разевать рот. Принимая за чистую монету его слова о том, что он снова нашел свежий труп. Вот такой он везучий.

Впрочем, он и сам не увлекался. Только когда совсем доставало сидеть на голой ячменной каше.

Неждан же, хоть и выглядел весьма юно, но тоже был не лыком шит. До лаборатории, куда он попал после ранения, жизнь его помотала. И определенный, довольно специфический опыт у него за спиной имелся. Да и позже, во время изучения старины, уделял несколько лет разного рода тренировкам. Работая с частными тренерами и наставниками: копьем, ружьем со штыком и так далее. Самые исторически популярные вещи для улучшения восприятия. Поэтому в шагистике и комбинаторике он у визави выигрывал всухую…

Выпад.

В живот.

Короткий сбив с подшагом.

Отчего Борята, невольно увлекаясь за копьем, провалился вперед, сильно теряя в равновесии. И почти сразу удар по основанию шею оборотной стороной древка. Не сильный, но достаточный для доведения ситуации.

Мгновение.

И тот растягивается на высохшей траве.

— Да сколько можно! — в сердцах выкрикивает он.

Бьет раздраженно рукой о землю.

Вскакивает.

И снова принимает стойку.

— Нападай! — решительно требует он.

Неждан почти сразу это и делает, имитируя удар в грудь.

Борята резко отступает правой ногой назад, пропуская удар. То есть, пытается повторить прием, виденный у парня. Но тот чуть довернул копье и ткнул им старшего в «клубе» Перуна в бок над бедром. И, если бы работал острым наконечником, то пробил бы ему и почки, и печень, да и кишки бы все выпустил, рассеченные.

— Ах! Зараза! — охнул Боряна, отступая и хватаясь за бок. Удар оказался не сильный, но неприятным, можно даже сказать болезненным. Даром что тупым торцом.

Неждан же встал перед ним с равнодушно-спокойным состоянием в ожидании продолжения. Из-за чего Борята вновь невольно стал накручивать себя, оправдывая ситуацию тем, что за спиной парня стоят боги. И какие!

Ну а как иначе?

Правильно, никак. В глазах у любого местного такой щегол как Неждан попросту не являлся противником для Боряты. Ни по опыту, ни по возрасту. А тут оно вон как выходило…

Вообще, эти трое остались, чтобы получше разобраться с дротиками и пращей, а также палкой-металкой для них, ну и с бумерангом. Все это было в новинку и чрезвычайно увлекало. Да и перспективы немалые открывало. Однако, в процессе, они увлекли Неждана в забавы на копьях. Вместо которых взяли палки и начали парня учить. Но что-то пошло не так… сразу причем.

Хотя, конечно, больше двух часов в сутки они занятиям не уделяли. Потому как Неждан на правах хозяина сразу стал привлекать их к помощи. Прежде всего в изготовлении одежды. Зима ведь близко.

Им явно не хотелось, но вошли в положение, понимая всю пагубность ситуации. Все же оставлять двух ведунов без теплой одежды — плохая идея. Холодно не тетка и косит всех, кто не подготовился. Вот и сели они волокна чесать да нити пясти. Благо, что умели мало-мало все. Хоть и не практиковали из-за того, что обычно этим женщины занимались.

Взялись впятером.

И дело пошло.

Прям хорошо.

В день они спокойно по полкило нити выдавали. Да, далекой от идеала, но оно и не требовалось.

А потом — ткачество.

Опять же хитрить и мудрить не стали.

Взяли четыре жерди и связали их в рамку. На одной из ни нарезали насечек, привязав туда нити основы и растянув их грузиками. К боковым жердям прицепили небольшие рогульки, чтобы на них отводить ремизку, которую к нитям цепляли отдельными петельками.

И все.

Просто как мычание.

Ставишь вертикально и ткешь, просовывая между нитями челнок. По сути, обычную катушку, просто не толстую как бочонок, а вытянутую.

На все ушло меньше светового дня.

«Слепили».

Зарядили, нарезав и навязав ниток на верхнюю жердь.

А потом начали ткать.

Челнок ниток один, челнок ниток другой, челнок третий. Сменяясь. Чтобы спина не отваливалась и внимание не рассеивалась. Остальные в свободное время другими вещами занимались. Те же челноки наматывали или по хозяйству что-нибудь делали.

Такой подход позволил очень сильно увеличить темп работы.

В глазах местных.

Буквально за несколько дней наткали ткани для теплой куртки и Неждану, и Вернидубу. Да с некоторым запасом. И простой — полотняного плетения на подкладку, и саржу — на верхний слой — покрышку, для чего пришлось увеличить количество ремизок до трех штук.

Саржа делалась очень просто.

Вначале поднималась первая и вторая ремизка. Под следующую нитку — вторая и третья. Потом третья и первая. Ну и по кругу. Из-за чего формировался такая «елочка» узора, а сама ткань получала повышенную эластичность и стойкость к истиранию…

Дальше требовалось шить. И тут Неждан крепко задумался.

Здешний обычай был какой?

Летом носили рубашка. Прямо на голое тело. Длинную. Самого разного материала, но, чаще растительного. Максимально просто кроя. Без использования даже ластовиц и клиньев.

С наступлением же холодов не делали ничего лучше, чем надеть сверху еще одну рубаху. А если совсем плохо — две. Через что формируя многослойный композит. С дополнительным утеплением с помощью, если, конечно, оно требовалось. Кстати, плащи здесь очень широко бытовали. В том числе и такие кондовые, толстые, выполняя, по сути, функцию этакий эрзац пальто.

Вот и все[1].

Шубы же не практиковались. Просто в силу того, что этого особенно не требовалось. Ведь и зимы стояли мягкие, и лазить особенно по лесам было не нужно. Разве что в лес за хворостом бегать. Но его старались по теплому периоду заготавливать, чтобы не выковыривать потом из-под снега…

Неждан поначалу хотел поступить так же.

Ну а что? Работает же.

Но, поразмыслив, решил делать сразу хорошо. Переходя, так сказать, на следующий уровень развития.

Одна беда — кроить и шить он не умел. Как и все остальные в собравшейся компании. Нет, заштопать дырку или там приладить портянку при нужде — пожалуйста. Но что-то большее они никогда даже и не пытались. Это было женской функцией в местном обществе, и мужчины занимались этим только от особой нужды.

Делать раскройку?

Никто не знал как.

Поэтому кусок ткани прикладывали к телу и отмечали угольками. Подрезали. Остро отточенным ножом на липовом брусочке. Потом еще. И еще. Пытаясь состыковать и подогнать все чисто визуально, то есть, на глазок.

Потом сшивание покрышки и подкладки по отдельности и между собой. Костяной иглой, которую пришло по случаю делать.

Далее набивка и простежка.