– Я такое, похожее у деда видела, ещё, когда маленькая была, он на воротах рисовал, говорил охранный оберег, никто ничего не вынесет и не принесёт без его ведома.

– Вот и мне это что-то напоминает – блондин склонился и напрягся.

– Думаю кого-то держат в плену и этот кто-то связан с твоим родом. А так как ты обрела силы, то она смогла с тобой связаться. Ты душенька наследница в своём роду верховная, когда беспорядки начались, ваши тоже разбежались кто куда, Агриппина их собрать не успела. Кого-то в этом мире отыскала, но я про то не знаю, она строго все в тайне держала.

– То есть, я царица Бабок—Ежек?

– Ну все не так плохо, ты верховная колдунья Лучезара, а под тобой такие же колдуньи и берегини, ну и всякая нечисть по мелочи. Сейчас правда все перемешалось, кто где, не понятно, да и дорожку в наш мир найти как тоже не ясно. Так что на тебя вся надежда.

Три пары глаз внимательно уставились на неё.

– Так я злая или добрая?

– Конечно, ты светлая, у темных там своя иерархия, там всем Моржана заправляет. Но что сейчас – не знаю, только, что Драговит с Владимиром войну развернули, а дальше мы в подполье ушли. Вроде как Владимир решил освободить Чернобога, а это уже катастрофа. Но раз пока конец света не настал, значит ещё не освободил.

– И как же мне теперь найти эту страдалицу? А лучше сразу варианты, чтобы не просто найти, но и самой никуда не вляпаться.

– Правильно мыслишь, только как – не знаю. Это ведь тебе Агриппина наследство в сундуке оставила, а ты за столько лет ни разу даже доехать до дома не соизволила – Радим был взволнован, от того и сорвался на обвинительный тон, но тут же спохватившись добавил – Прости, душенька, теперь уже, что гадать: было – не было, сейчас нужно искать выход.

Фаня беспокойно зашевелилась среди груды пакетов и рассыпанных вещей и довольно твёрдо сказала:

– Если вы так и будите на каждом повороте тормозить, то мы вообще никуда не доедем. Что воду—то в ступе молоть, быстрее приедем, быстрее узнаем.

Все удивленно посмотрели на неё, а дядька даже с уважением.

– И то правда, помчали! – Богдан надавил на газ и автомобиль рванул вперёд.

Домовой внимательно посмотрел на Фаю:

– И что за показательные выступления?

– Вот какой-то ты, Радим, недогадливый, чем дольше едем, тем позже будем, а если в дороге к вечеру Лучезара, то есть Саша опять заснёт? Ну вот укачает ее от усталости? И опять начнётся эта свистопляска с исчезновением? А мы даже что делать не знаем и почитать негде. Она же Баба—Яга, верховная, ей через грани миров как тебе через дорогу перейти, кто ж знает, как получиться?

– Ну вот я всегда подозревал, что ты умная, придуриваешься просто, чтобы спросу с тебя меньше было. Дело говоришь, тут и амулет сработал, потому что она сама испугалась, а так и не удержал бы.

– Вы, о чем так мило шепчетесь? Неужто решили мировую объявить? – Саша повернулась на заднее сидение и посмотрела на парочку, справедливо подозревая, что они чего-то не договаривают.

Те сделали невинные лица и как по команде заулыбались во все свои клыки и зубы.

– Дядька, получается, что мои родители злые? Как же они с бабушкой общались и почему сбежали потом, ничего не объяснив? – тут она стукнула себя по голове – Я совсем забыла при конверт! Они же мне что-то оставили! Где мой чемодан? Я письмо в него засунула!

Кикимора закатила глаза и, вздохнув, просто смирилась. Они остановились, и Саша с Богданом рванули к багажнику машины доставать послание.

Достаточно быстро управились и продолжили путь, к великому облегчению уже порядком измученной Фани.

Александра резко вскрыла конверт, все, пора уже встретиться со своими страхами лицом к лицу.

Все оказалось до банального просто. Они не были родными, когда-то бабушка очень им помогла, «оказала услугу, за которую они были перед ней в неоплатном долгу», а взамен попросила удочерить ее внучку, сохранив в строжайшей тайне этот факт. Все должны были думать, что она им родная, до того, как девочка станет взрослой. Как могли они выполнили свою часть договора, поэтому с чистой совестью умывают руки и переезжают в другой город. Просили прощение, если, что не так, просто они совершенно не хотели иметь детей, они были заядлыми чайлдфри, но по-своему привязались к ней и не хотели бы, чтобы она была на них в обиде.

Далее прилагали все документы, доказывающие факт удочерения, больничную карту, которая состояла из прививок и проф осмотров, Саша вообще не помнила, чтобы болела и детские фотографии.

Ну что же, зато все честно. На душе даже как-то полегчало, как камень свалился. Все ниточки порваны и это письмо, ещё раз убеждает ее в реальности происходящего.

В салоне царила полнейшая тишина, наверняка они и так знали все это, но хорошо, что не стали говорить, лучше из первых рук, самой…

Где-то через час они подъехали к старому, но вполне добротному дому Агриппины. Вокруг все было заросшим и заброшенным, в вечерних сумерках, окна смотрелись как тёмные пустые озёра. Саше не было страшно, это было ее место, ее дом, Родина, и другой она не помнила.

Богдан прошёл первым, вытащил из старенького сарая косу и несколькими размашистыми движениями скосил траву, освобождая дорожку к дому, затем взял почти все сумки, и они бодро зашагали к дому.

Слава богу, что электричество работало и им не пришлось ничего придумывать со свечками. Пока они располагались и разбирали вещи, дядька Радим собирал ужин, Богдан полез на чердак и стащил огромный сундук, который простому смертному было бы даже не поднять. Дядька достал заветный ключ из необъятных штанин и отдал его девушке. Она, без сомнений, открыла навесной замок.

Не успела скрипнуть массивная деревянная крышка, как в щель проскользнула метла. Да, да, самая настоящая летающая метла. Она закружила по комнате и изящно ощетинилась на всех присутствующих. Потом застыла немного в воздухе, как бы принюхиваясь, и ласковой кошкой прильнула к Саше.

– Вот ведь зараза какая умная, учись у неё Фанечка, а то ты хозяев путаешь.

Она обиделась до глубины души и опять заплакала:

– Я же не по своей воли, заставили ироды! Я же сам знаешь, как вас всех люблю…

– Не ссорьтесь, лучше помогите мое ручное зверьё куда-нибудь пристроить, а то я так понимаю, она со мной расставаться не собирается.

Радим крякнул и, щёлкнув пальцами, молча указал на угол возле печки. Метла отрицательно помотала хвостом и сделала вираж по комнате, приглашая прокатиться.

– Да сядь ты уже, зараза, позже порезвишься.

Та обиженно потащилась на место, поднимая за собой столб пыли.

Попытка номер два. Сундук открывала с осторожностью, вдруг ещё, кто или что выпрыгнет, но вроде обошлось.

Вытащила резной ларчик, наполненный небольшими стеклянными пузырёчками, каждый был подписан аккуратным почерком бабушки: сон, любовь, от боли… Решили чуть позже с ним разобраться.

Следующий перешёл черёд огромной книги в старом шитом переплете. Как только она оказалась в руках девушки, рисунок заиграл красками и стал переливаться всеми цветами радуги, что-то щёлкнуло и большая обложка открылась. На первой странице было написано:

«Если ты читаешь дальше, то пути назад не будет.

Принимаешь ведьмы сущность,

Про себя ты позабудешь.»

Саша несколько раз перечитала строки и вдруг испугавшись захлопнула фолиант. Тот перестал светиться и с тихим щелчком закрылся на невидимый замок.

– Ты чего, душенька? – спросил ее домовой.

– Я не хочу ничего забывать. А там написано: про себя ты позабудешь.

Все удивленно уставились на неё, первой нашлась Фая:

– Так пустая же страница.

– Вы, что не видели? А свет от неё шёл?

Они дружно помотали отрицательно головой.

Радим почесал затылок.

– Ее, наверное, только ты читать можешь, другим это недоступно. И что делать будем?

– Давай ещё посмотрим, может так разберёмся в чем дело – она жалобно посмотрела на домового.