То, что сходство между Сан-Марко и Апостолионом в Константинополе было признано с самого начала, ясно из рукописи начала XII в., написанной монахом из Сан-Николо-ди-Лидо, в которой говорится, что новая церковь была построена «по конструкции, подобной той, что была в церкви Двенадцати апостолов в Константинополе». Однако, если мы внимательно изучим план Сан-Марко, мы увидим, как византийская модель была тонко преобразована, чтобы соответствовать несколько иной литургической традиции венецианской Церкви. Например, становится ясно, что четыре купола над рукавами греческого креста в Сан-Марко на самом деле не равны по размеру; те, что над трансептами и восточным концом, меньше, чем центральный купол, а купол над западным ответвлением перекрестия слегка удлинен, чтобы расширить пространство нефа. В результате колоннады, поддерживающие галереи, имеют только три пролета в каждом трансепте, но по четыре с каждой стороны нефа. Это утонченное расширение тона напоминает аналогичную схему в Сан-Джакомо-ди-Риальто. Продольная ось дополнительно подчеркивается блокировкой концов трансептов и тремя апсидами на восточном конце, которые предполагают направленную силу, вытолкнувшую дальнюю стену. В то время как план Апостолиона, вероятно, был совершенно симметричным по всем четырем осям, со святилищем под центральным куполом, в Сан-Марко, с другой стороны, обряд требовал уединенного пресвитерия для духовенства в восточной части. Гробница св. Марка была помещена в крипте, прямо под главным алтарем. Акцент пространства, ориентированный на алтарь, не только подходил для литургии, но и делал церковь более подходящим местом для великих процессий, сопровождавших все основные церемонии дожей.

Церковь XI в. с ее новыми кирпичными куполами произвела бы внушительное, но резкое впечатление. Кирпич фактически был основным строительным материалом, а для украшения византийских арок как внутри, так и снаружи, использовались типичные терракотовые лепные украшения в виде клыков. Лишь южная стена нефа в форме люнета и восточная часть апсиды алтаря сохранили до наших дней голую кирпичную кладку. Как и в других византийских церквях в лагуне, окна были обрамлены концентрическими кирпичными арками, как бы обнажая последовательные слои массивных кирпичных стен. Нижние стены, разделенные в основном серией ниш, некоторые изогнутые, некоторые прямоугольные, – итальянская декоративная традиция, вероятно, заимствованная из римской архитектуры гробниц. Для колонн, капителей, горизонтальных карнизов и балюстрад внутри церкви использовался камень, а также для некоторых деталей экстерьера, таких как выступающие колонны восточной апсиды.

Ко времени выполнения мозаики XIII в. на фасаде, изображающей обретение тела св. Марка, церковь совершенно изменила свой внешний вид. Эта мозаика, единственная сохранившаяся из первоначальной серии арок портика, должна быть датирована до 1267 г., когда она была упомянута в знаменитой хронике Мартино да Канала. Она украшает люнет в самом северном выступе фасада над порталом Сант-Алипио. Мы видим уже не тяжелое кирпичное строение с его низкими куполами и нишами, а фасад, украшенный инкрустацией и мозаичным декором, увенчанный уже упомянутыми парящими куполами. Едва ли будет преувеличением утверждать, что это преобразование было бы невозможно, если бы не триумф венецианцев в Четвертом Крестовом походе 1202–1204 гг.

Для этой экспедиции Венеция предоставила великолепный флот военных кораблей в обмен на крупную денежную плату и равную долю всех трофеев и территориальных завоеваний. Отважно возглавляемый слепым и престарелым дожем Энрико Дандоло, венецианский флот сыграл важную роль в Крестовом походе при разграблении Константинополя, а также в завоевании Зары на далматинском побережье. В ходе грабежей, последовавших за падением Константинополя, венецианцы захватили всё, что могли увезти домой, в том числе драгоценные реликвии и четыре бронзовых коня, которые были поставлены над входом в Сан-Марко. Богатые восточные мраморные колонны на фасаде церкви, должно быть, также были привезены в Венецию после 1204 г. Излюбленным местом для демонстрации награбленной скульптуры была южная стена, обращенная к Палаццо Дукале, который был первым фасадом, который видели путешественники, прибывающих морем. Южная стена сакристии, в частности, инкрустирована кусочками византийской рельефной резьбы, с восхитительной порфировой группой четырех тетрархов, прижавшихся друг к другу на углу.

Прибытие таких великолепных трофеев, как эти, во время Четвертого Крестового похода, а затем и в результате войн с Генуей, побудило строителей Сан-Марко к другим украшениям. Мы уже видели, как были подняты купола и добавлены баптистерий и северное крыло атриума. Похоже, что в XIII в. некоторые готические детали, которые были включены в византийскую структуру, были спрятаны под более классическими закругленными арками, чтобы объединить стиль в том, что было определено как своего рода венецианский «проторенессанс». В то же время множились и открытые аллюзии на исламские визуальные традиции, подтверждая растущую художественную независимость Венеции.

Здесь не место подробно обсуждать мозаику, инкрустированные мраморные полы и скульптурное убранство интерьера. Важно понять, как постепенно трансформировалась архитектура XI в. в ходе длительного процесса декорирования. И мраморные настилы, и мозаики являются признаками тенденции к архаизации, которая проходит через всю историю венецианского искусства. Прекрасные геометрические узоры, украшающие полы церкви Санти-Мария-э-Донато на Мурано и собора Торчелло, напоминают римские и раннехристианские традиции, возрожденные в масштабах, необычных для средневековой архитектуры. Эти настилы, по-видимому, были начаты вскоре после завершения строительства церкви XI в.

На фасаде было обнаружено несколько фрагментов мозаик этого раннего периода, современных мозаикам Торчелло, но мозаичное украшение в более широком масштабе началось всерьез уже в XII в. В то время как в большинстве итальянских церквей эта техника была заменена фресками примерно с XIII в., мозаичное украшение Сан-Марко не прекращалось вплоть до XIX в. Местная стекольная промышленность на острове Мурано способствовала возникновению венецианской школы мозаичных художников, но это искусство, возможно, не процветало бы так долго, если бы венецианский вкус не продолжал ценить эту проверенную временем технику.

Пристрастие венецианцев к архаике проявляется и в скульптурном убранстве. Как мастерские ломбардцев и местных мастеров образовывали смесь итальянских и византийских мотивов, так и древние декоративные традиции сохранялись бок о бок с современными, а трофеи сопоставлялись с изготовленными на заказ изделиями. Итальянские резчики по камню могли точно подражать стилю и технике византийской скульпторы, поэтому часто трудно отличить восточные оригиналы от местных версий. Глубоко высеченные, кружевные капители в византийском стиле сосуществуют с повторно используемыми античными коринфскими капителями и готическими вариантами с мясистыми листьями. Простые мраморные панели, покрывающие многие нижние поверхности стен, словно драпировки из муарового шелка, создавались с конца XI в. Каждая мраморная поверхность была уложена рядом со своим зеркальным отражением, чтобы создать мерцающий эффект, столь характерный для лагунных церквей венето-византийского периода.

Фасад базилики Сан-Марко. Вид с Пьяццы

В результате этих украшений сплошные кирпичные стены внутренних помещений превратились в блестящие божественные видения наверху и волнообразные водные узоры внизу. Свет, мерцающий на мозаиках и отражающийся от полированных мраморных поверхностей, танцует в огромных сводчатых пространствах, растворяя когда-то четко разделенные области света и тени. Не может быть никаких сомнений в том, что ясность и кажущаяся прочность здания XI в. были принесены в жертву этому. Не следует, однако, забывать, что мозаики, напольные узоры и мраморные облицовки стен были начаты вскоре после завершения строительства нового храма. Это говорит о том, что его строители всегда предполагали украсить тяжелый архитектурный каркас богатой отделкой поверхностей. Хотя качество мозаичных рисунков сильно различается, общую концепцию нельзя рассматривать как отступление от намерений основателей церкви. Действительно, для византийской архитектуры в лагуне характерно то, что большая часть внутреннего убранства выполнена в двух измерениях или с очень низким рельефом, так что целостность архитектонических элементов не нарушается.