"Есть только одна книга, которую стоит знать", - сказал Вендель. Его взгляд метнулся к большому, богато украшенному фолианту с позолоченными краями, который стоял на подиуме у кафедры и находился в клетке из гнутой стали. Джульетта помнила уроки из этой книги. Она видела ее страницы с этими случайными и загадочными предложениями, проглядывающими среди полос черной цензуры. Она также обратила внимание на то, как подиум был приварен к стальному настилу, причем не очень умело. Жирные складки сварных швов. Тем же богам, от которых ожидали безопасности мужчин и женщин, нельзя было доверить заботу об одной книге.

"Я должна оставить тебя, чтобы ты готовился к одиннадцати", - сказала она, чувствуя сожаление по поводу своей вспышки.

Вендель разжал руки. Она чувствовала, что они оба зашли слишком далеко, и оба это понимали. Она надеялась развеять сомнения, а только усугубила их.

"Я бы хотел, чтобы ты осталась, - сказал ей Вендель. "По крайней мере, наполни свою флягу".

Она потянулась за спину и отстегнула флягу. Ремми вернулся, взмахнув тяжелым коричневым плащом, выбритый круг на его голове блестел от пота. "Я буду, отец", - сказала Джульетта. "Спасибо".

Вендель кивнул. Он помахал рукой Ремми и больше ничего не сказал ей, пока его пономарь черпал воду из фонтана в часовне. Ни слова. Его обещание благословить ее путешествие было забыто.

10

Джульетта приняла участие в торжественной посадке на средней ферме, поздно пообедала и продолжила свой лаконичный путь вверх по шахте бункера. К тому времени, когда она добралась до тридцатого этажа, свет начал тускнеть, и она с нетерпением ждала знакомой постели.

На лестничной площадке ее ждал Лукас. Он приветливо улыбнулся и настоял на том, чтобы взять ее заплечную сумку, пусть и легкую.

"Ты не обязан был меня ждать", - сказала она. Но, по правде говоря, ей это было приятно.

"Я только что приехал", - настаивал он. "Носильщица сказала мне, что ты уже близко".

Джульетта вспомнила молодую девушку в светло-голубом комбинезоне, которая обогнала ее на сороковом. Легко было забыть, что у Лукаса везде есть глаза и уши. Он открыл дверь, и Джульетта вошла на уровень, наполненный противоречивыми воспоминаниями и чувствами. Здесь погиб Нокс. Здесь отравили мэра Янса. Здесь она была обречена на смерть, и здесь врачи наложили на нее латки.

Она посмотрела в сторону зала заседаний и вспомнила, как ей сказали, что она мэр. Именно здесь она предложила Питеру и Лукасу рассказать всем правду о том, что они не одни в этом мире. Она все еще считала это хорошей идеей, несмотря на их протесты. Но, возможно, лучше было бы не рассказать, а показать. Она представила себе, как семьи отправляются в грандиозное путешествие в Глубину, подобно тому, как они когда-то поднимались, чтобы посмотреть на экран. Они отправятся в ее мир, тысячи людей, которые никогда там не были, которые не имели ни малейшего представления о том, как выглядят машины, поддерживающие жизнь. Они спустились бы в Механический, чтобы затем пройти по туннелю и увидеть другую шахту. По пути они могли бы полюбоваться главным генератором, который теперь гудел, идеально сбалансированный. Они могли бы полюбоваться на отверстие в земле, которое проделали ее друзья. А потом они могли бы поразмыслить о том, как захватывающе заполнить пустой мир, так похожий на их собственный, и переделать его по своему усмотрению.

Ворота охраны пискнули, когда Лукас просканировал свой пропуск, и Джульетта вернулась из своих мечтаний. Охранник за воротами помахал ей рукой, и Джульетта помахала в ответ. За его спиной в коридорах IT -отдела было тихо и пусто. Большинство сотрудников разошлись по домам. Когда никого не было, Джульетте вспомнилось здание Хранилища-17. Она представила, как Соло выходит из-за угла, держит в руке полбуханки хлеба, крошки попадают ему в бороду, на лице появляется довольная ухмылка, когда он замечает ее. Тот зал выглядел точно так же, как и этот, за исключением разбитого светильника, который болтался на проводах в Хранилище-17.

Эти два набора воспоминаний перемешались в ее голове, пока она шла за Лукасом к его личной резиденции. Два мира с одинаковой планировкой, две прожитые жизни - одна здесь, другая там. Недели, проведенные с Соло, показались ей целой жизнью, настолько сильна была связь между двумя людьми, находящимися в напряжении. Элиза могла выскочить из кабинета, где дети устроили свой дом, и вцепиться в ногу Джульетты. Близнецы будут спорить о найденных за поворотом трофеях. Риксон и Ханна украдкой целовались в темноте и шептались о другом ребенке.

"- Но только если ты согласишься".

Джульетта повернулась к Лукасу. "Что? О, да. Это прекрасно."

"Ты не слышала ни слова об этом, не так ли?" Они подошли к его двери, и он проверил свой пропуск. "Иногда ты как будто в другом мире".

Джульетта услышала в его голосе беспокойство, а не гнев. Она взяла у него свою сумку и вошла внутрь. Лукас включил свет и бросил свое удостоверение на комод у кровати. "Ты хорошо себя чувствуешь?" - спросил он.

"Просто устала после подъема". Джульетта села на край кровати и развязала шнурки. Она сняла ботинки и оставила их на прежнем месте. Квартира Лукаса была для нее как второй дом, знакомый и уютный. Ее собственная квартира на шестом уровне была чужой. Она видела ее дважды, но ни разу не ночевала в ней. Это означало бы, что она полностью смирилась со своей ролью мэра.

"Я думал о том, чтобы доставить поздний ужин". Лукас порылся в шкафу и достал мягкий тканевый халат, который Джульетта любила надевать после горячего душа. Он повесил его на крючок на двери ванной комнаты. "Хочешь, я приготовлю тебе ванну?"

Джульетта тяжело вздохнула. "От меня воняет, да?" Она понюхала тыльную сторону ладони и попыталась уловить запах жира. Здесь был кислый привкус ее резака, острый запах выхлопных газов от экскаватора - духи, вытатуированные на ее плоти так же, как метки, которые нефтяники вырезали и набивали на своих руках. И все это несмотря на то, что перед уходом из Механического она приняла душ.

"Нет..." Лукас выглядел обиженным. "Я просто подумал, что тебе будет приятно принять ванну".

"Утром, может быть. А ужин я, пожалуй, пропущу. Я весь день перекусывала". Она разгладила простыни рядом с собой. Лукас улыбнулся и сел рядом с ней на кровать. На его лице была ожидаемая ухмылка, в глазах светился огонек, который она видела после того, как они занимались любовью, но этот взгляд рассеялся при ее следующих словах: "Нам нужно поговорить".

Его лицо осунулось. Плечи опустились. "Мы не собираемся регистрироваться, не так ли?"

Джульетта схватила его за руку. "Нет, дело не в этом. Конечно, будем. Конечно." Она прижала его руку к своей груди, вспоминая о любви, которую она когда-то скрывала от Пакта, и о том, как это разорвало ее пополам. Она больше никогда не допустит такой ошибки. "Дело в раскопках", - сказала она.

Лукас сделал глубокий вдох, задержал его на мгновение, а затем рассмеялся. "Только это", - сказал он, улыбаясь. "Удивительно, что твои раскопки могут оказаться меньшим из двух зол".

"Я хочу сделать кое-что еще, что тебе не понравится".

Он поднял бровь. "Если речь идет о попытке распространить новости о других хранилищах, о том, чтобы рассказать людям, что там есть, то ты знаешь, как мы с Питером относимся к этому. Я не думаю, что эти слова безопасны. Люди не поверят тебе, а те, кто поверит, захотят причинить неприятности".