Королева-мать, женщина чувствительная, очень расстраивалась, что принцессы, каждая по-своему, в чем-то нехороши: одна пуста, другая злосердечна, третья мало что дурнушка, так еще и дурочка. Но король-отец был человек мудрый. Он радовался красоте светловолосой дочки, уму черноволосой и доброте рыжеволосой. С первой он любил танцевать на балах, со второй вести беседы, с третьей отдыхал душой. А супруге говорил: «Беате мы приищем выгодного мужа, который будет нашему королевству верным союзником. София сама себе выберет хорошего жениха и окрутит его вокруг пальца. Корделия же останется старой девой, и это прекрасно — будет тешить нашу старость».

И вот девицам сравнялось шестнадцать лет — время, когда принцессам пора выходить замуж.

Король устроил большой праздник с пирами, охотами, турнирами, пригласил холостых королей и принцев со всех британских островов и даже из-за моря. Все приехали, никто не отказался. Собрались самые завидные женихи окрестных стран — кто прибыл в надежде найти любовь, кто в погоне за богатым приданым, кто из политических видов, а иные просто развлечься.

В первый же вечер король показал гостям своих дочерей.

Сначала вышла ослепительная Беата, чуть улыбнулась, села слева, у окна — и кавалеры стали смотреть только в ту сторону, а многие перебрались поближе.

Потом появилась София, села справа, начала рассказывать сказку собственного сочинения. Гости заслушались, и некоторые переместились вправо, чтоб не пропустить ни слова.

На Корделию, пристроившуюся на скамеечке подле родителей, никто и не смотрел, но девушку это только радовало. От многолюдства она совсем стушевалась.

И дальше все получилось, как предсказывал мудрый король. Почти.

Беата выбрала самого красивого принца. Когда они были рядом, становилось больно глазам. Говорят, что красоты не бывает слишком много, но это не так. Бывает, и тогда она слепит, как яркое солнце.

Умница внимательно оглядела всех мужчин, выбрала одного молчаливого, с насупленными бровями, подошла к нему и говорит: «Сэр, я вижу по вашему взгляду, что вами владеют великие помыслы. Но королевство у вас маленькое, и без такой жены, как я, величия вам не достичь. Я хочу взять вас в мужья. Вместе мы перевернем горы». Король маленького королевства, не веря своему счастью, лишь молча поклонился. Он тоже был умный и знал, что, когда говорит умная женщина, лучше помалкивать.

И уже назавтра состоялось празднество, на котором было объявлено о двух помолвках. Однако не осталась без жениха и Корделия. Принцесса сидела в уголке, радуясь за сестер, когда к ней подошел невзрачный молодой человек, доселе державшийся позади всех, и, волнуясь, завел такую речь: «Я наследный принц Северного королевства. Еще в прошлом году отец отправил меня искать невесту, велев не возвращаться, пока я не сыщу достойную партию. Как видите, я нехорош собой, королевство наше бедное, и все принцессы, к которым я сватался, мне отказывали. Ваш двор — последний, больше ехать мне уже некуда. Пожалейте меня, отдайте мне свою руку, а на ваше сердце я уж и не надеюсь».

И стало Корделии жалко бедного принца. Она протянула ему руку, а ее сердце раскрылось само собой — так уж оно было устроено.

Вот и вышло, что все три дочери разъехались каждая в свою сторону, и тешить старость родителей стало некому.

Феи, наблюдавшие за сестрами из эфира, пришли в азарт. Ну-ка, которая сестра окажется лучшей королевой? Какая страна заживет счастливей?

Раньше Формоза обещала за проигрыш отдать радужные танцы бабочек, украшающие воздух, Сапиенция — мед, собираемый для нее умными пчелами, Беневолиса — труд послушных ей добрых бобров, но теперь ставки в споре повысились. Фея красоты поставила власть над эльфами, фея ума — тайну подземных сокровищ, фея доброты — ласку солнечного света.

Бедные люди и знать не знали, чем им это грозит. Если б победила Формоза, она потратила бы на пустяки все земное богатство, а солнцу запретила бы сиять, потому что от его лучей появляются морщины. Одержи верх Сапиенция — и покорные ей эльфы заставили бы весь свет существовать разумно и по правилам, а какая же это жизнь? Да и от Беневолисы, достанься ей столько власти и богатства, мир взвыл бы — она ведь была хоть и фея добра, но злыдня.

Однако победительница в споре долго не определялась. Все три королевства жили очень по-разному, но неплохо. На свете ведь мало стран, где правит Красота, Добро или, того паче, Ум, а в те стародавние времена в Англии оно и вовсе было в диковину. Что ни король, то злобный урод, да в придачу еще и безмозглый.

А у наших трех сестер при всей их разности было одно общее качество: своими супругами они вертели как хотели, потому что красавице ее обожающий муж ни в чем не отказывал, умницу муж привык слушать — ее советы всегда были хороши, а у ангельской Корделии в семье царили любовь и согласие.

Со временем и их королевства стали такими же. Их теперь называли Умная страна, Добрая страна и Красивая страна.

В умной все было устроено по уму, жители богатели, удобные и разумные законы соблюдались, а границы расширялись, потому что король с королевой ловко присоединяли соседние земли, зная, когда применить силу, а когда хитрость. Фея Сапиенция хвасталась перед соперницами: «Моя питомица ваших за пояс заткнет и станет королевой всей Англии, вот увидите».

Но Красивая страна тоже росла. Ее король с королевой были беспечны, войн не устраивали и золота не копили, но жили так празднично, так весело, что обитатели сопредельных государств сами просились в подданство. Столица королевства считалась жемчужиной всей Англии. Там были самые красивые дома, самые стройные башни, самые нарядные площади. И люди тоже будто похорошели. Пели, смеялись, танцевали, лишней работой себя не утруждали, однако ж не бедствовали. Ведь где красота, там и удача, они давние подруги. Красивому королевству всегда и во всем везло. Когда надо — сияло солнце, когда надо — брызгал дождик, и урожаи из года в год вырастали обильными, а стада тучнели на сочных лугах. Стоило казне опустеть от расточительства, как тут же сами собой обнаруживались золотые или серебряные залежи. Фея Формоза говорила Сапиенции: «Красота выше ума. Пока он кряхтит и потеет, ей все достанется даром. Будет моя Беата королевой Англии, а вы обе признаете мое старшинство».

Пока две другие страны увеличивались, Добрая оставалась все такой же. На чужое она не зарилась, пыль в глаза не пускала, за прибылями не гналась. Люди там существовали мирно и ладно, хотя если со стороны поглядеть — скучновато. Добро, оно такое. Интересно на кого смотреть? У кого дома шум, драка, пожар и еще тридцать три несчастья. Если же семья живет себе тихо, в окошках по вечерам уютные огоньки, а днем на подоконнике дремлет кот, какой уж тут интерес?

Видя, что ее королевство отстает от двух других и Англии вокруг себя точно не объединит, фея добра ужасно злилась, но вслух говорила: «Лучше меньше, да лучше. Индюк вон больше соловья, а попросите-ка их спеть».

Шли годы. Наконец на всем острове осталось только три королевства: два больших и одно небольшое. В любой иной части света Умная страна уже давно бы напала на Красивую и тем более на Добрую, но сестрам такое и в голову не приходило. Они ведь были сестры.

В каждой королевской семье родилось только по одному ребенку. В Красивой стране вырос принц, унаследовавший пригожесть и от матери, и от отца, так что красивее его на всем белом свете юноши не было. У умных родителей сын получился так силен рассудком, что мог с одного взгляда понять, о чем думает молчаливый человек и чего недоговаривает говорливый. А у добрых короля и королевы подрастала принцесса до того славная, что птицы сами садились к ней на плечо, и даже пугливые лесные косули подходили, чтобы она их погладила.

Казалось, исхода спору не будет, но ни о чем другом феи думать уже не могли. Они даже перестали благословлять младенцев своими дарами, и на свете народилась куча некрасивых, глупых и злобных детей, отчего, как потом доказали британские ученые, в Европе вскоре и установилась эпоха, именуемая мрачным Средневековьем.