— От чего же? — вмешалась герцогиня. — Разве ваш опекун не желает вам счастья и хорошего мужа?
— У меня уже есть договор на помолвку. И претензии герцога и его сына, о которых я знаю, не совсем уместны.
— Вот как? — удивился герцог. — Поздравляю. Но я в любом случае не мог отказать своему соседу. К тому же у меня есть две дочери, которые еще не помолвлены. Поэтому, надеюсь, вы не будете возражать, графиня, приятному вечеру в присутствии представителей дома Клутвин.
Я скрипнула зубами, выругавшись про себя. Побледнела Линетта и ее младшая сестра.
— И кто же является вашим женихом? — поинтересовалась снова герцогиня.
— Простите, я не могу вам ответить, так как сама не знаю пока имени жениха.
— Что ж, по крайней мере, у вас уже есть договор и будущее определено. Не понимаю, что вас так тянет всех учиться в академию, — проворчал герцог.
— Папа, Лея очень талантлива, — не выдержала Линетта. — Она создает очень качественные работы. Отлично учиться и ее хвалят преподаватели. Спроси у дяди, это одна из лучших учениц академии. А еще в этом году вошла в состав команды по магическим играм. И очень красиво поет.
Герцог раздраженно посмотрел на дочь.
— У графини, есть опекун и жених, которые и будут решать ее судьбу. Главная роль девушки не в том, чтобы быть хорошей адепткой. Так что между вами нет особой разницы. А участвовать в магических играх вообще неприемлемо! На месте вашего опекуна, я бы был против.
Линетта стушевалась, и ее глаза увлажнились.
— На моем участии в магических играх настоял ваш брат, — заметила я, посмотрев прямо в глаза герцога.
У лорда Сенье от неожиданности отвисла челюсть. И он с клацаньем ее закрыл.
— Демоны знают, что твориться в этой академии! И с моим братом в том числе, — прокомментировал он мои слова. — Ему давно пора жениться и выкинуть из головы эту работу. Когда появляются свои дети, немного иначе начинаешь смотреть на мир.
А я поняла, что родители Линетты действительно очень твердых взглядов о будущем аристократок.
Слуги сменили блюда на десерт, и за столом снова повисло молчание. Доели мы уже в тишине.
После обеда полагалось отдыхать несколько часов, перед вечерним приемом. Поэтому мы разошлись по своим комнатам. Горничная помогла мне раздеться. И я надела халат и вытянула учебник, собираясь читать тему, которую предстояло проходить. После ухода слуги, ко мне в комнату проскользнула Линетта.
— Ты собираешься отдыхать? — спросила она.
— Нет, я не устала. Собиралась читать, — призналась ей.
— Позанимаешься со мной? — спросила Линетта.
Я согласно кивнула. Из-за спины подруга достала учебник и конспект с пером. Мы устроились на кровати. Я жалела, что не могу еще и показать, то, о чем объясняла. Поэтому пришлось потрудиться, чтоб доступно пояснить все. Чертила прямо у Линетты в конспекте. Мы с удовольствием разобрали лекции, которые проходила подруга. А потом болтали и смеялись, вспоминая вечер в «хижине» и конкурсы, которые устроил Элдрин.
Ближе к вечеру Линетта ушла, а ко мне снова пришла горничная готовить к приему. Мне приготовили ароматную ванную. Мое тело долго массажировали и натирали ароматными маслами. А волосы вымыли сияющим составом. Только после этого меня начали одевать и делать прическу. На прием следовало спуститься к семи вечера, и я умудрилась немного опоздать. Волосы не хотели укладываться как нужно, пришлось звать еще и горничную герцогини.
Меня ждали. Герцог Сенье недовольно поджал губы при моем появлении. Как только я вошла, ко мне подошел ректор, и поклонился, предлагая свою руку.
— Я жалею, что пригласил вас, Лея, — признался он, так чтоб не было слышно остальным. — Я не ожидал, что Клутвин узнает.
Меня повели к гостям. И глава дома Сенье по очереди представил всем собравшимся. Старший Клутвин внимательно смотрел на меня, будто пытаясь давить взглядом, как некогда у короля. Со старшим братом Тарина я знакома не была, как и с матерью. Все они были очень похожи друг на друга.
Старшего Клутвина — Ибота, от Тарина, отличала длинна волос и более удлиненное, скуластое лицо. Его мать была светлой шатенкой, с таким же с вытянутым лицом, как у старшего сына, тонкими губами и длинным носом. Звали ее Ирисса Форн-Клутвин. И я поняла, благодаря кому Клутвинам стало известно, о том, что я буду гостить у Сенье.
Представили мне и жену Индриса Сенье. Миловидная невысокая девушка Села Шариф-Сенье, имела слегка голубоватую кожу со скулами, будто покрытыми блёстками (такие могли быть только у русалок в человеческой ипостаси). Девушка была на ранних сроках беременности, и округлый животик только начал угадываться. Стали понятны утренние недомогания. Она сидела тихо и почти неподвижно.
Нас пригласили на ужин к столу. Преследуя свои цели, герцог Сенье посадил меня между ректором и герцогом Клутвином. А Линетту усадили между Тарином и Иботом. За столом в основном разговаривали мужчины. Я не прислушивалась к их разговору. И почти ничего не ела, так как ловила на себе постоянно взгляд Тарина.
После ужина нас провели в гостиную, где женщины сели пить чай с пирожными. А мужчины отправились в рядом расположенный кабинет разговаривать о своем, оставив двери распахнутыми настежь.
Герцогини, начали обсуждать меня и Линетту, нашу учебу в академии. Герцогиня Клутвин осталась недовольна тем, что нам нравиться учиться. И долго сетовала, о потерянном на «такие мелочи» времени. Сестры долго и со вкусом обсуждали и мое участие в магических играх. Поскольку нас не спрашивали, а прерывать старших не полагалось, нам с Линеттой пришлось слушать нелицеприятный диалог. Я оценила старания моей гувернантки, которая обучала меня в каких ситуациях сохранять спокойствие и выдержку. Сейчас ее уроки как никогда пригодились. Линетта так же оставалась спокойной. И через время, видя, что слова нас никак не задевают, герцогиня Сенье попросила Линетту сыграть и спеть. Подруга покорно села за арфу и запела арию, которую исполняла очень хорошо.
— Ну, а вы, графиня Харель, надеюсь, играете на музыкальных инструментах? — задала вопрос герцогиня Клутвин.
— Нам днем Линетта рассказывала, что вы хорошо поете, помниться, — вспомнила хозяйка дома.
— Немного играю на пианино, и вроде неплохо пою, — ответила обеим.
— Лея, очень хорошо поет, — сдала меня с восторгом Линетта.
— Тогда просим вас, — попросила настойчиво гостья, похлопав по ладони пальцами другой руки.
Отказать было невозможно, это значило обидеть сразу хозяйку дома и ее гостью. Я пошла к роялю, стоящему рядом с арфой. Прошлась пальцами по клавишам, отмечая, что он прекрасно настроен. И коснулась пальцами кристалла, дополнявшего инструмент звучанием. С выбором песни я определилась почти сразу. Меня вдохновила русалка. Я видела нечасто представителей их расы, и хотелось порадовать печальную девушку.
Я заиграла первые аккорды, и кристалл дополнил мелодию. Песня была о любви, в ее мелодии были брызги волн, выступы скал, полет чаек и дуновение бриза[14]. Инструмент вторил моему голосу, отзывался эхом. И я наслаждалась тем, чего никогда не видела: бескрайним простором океана и силой ветра, свободным полетом мыслей, брызгами волн.
Песня закончилась, и я опустила руки вставая. Русалка смотрела на меня круглыми глазами с застывшими в них слезами. Я подошла к своему месту на диване, и она встала. Я не думала, что песня ее так расстроит.
— Спасибо, — едва слышным шепотом сказала она.
Я стояла, не понимая, за что она меня благодарят. Девушка уронила чашку, прямо на ковер, и твердым шагом пошла на выход. Окликнув, за ней поспешил Индрис.
Я обернулась, ко мне уверенно шел ректор. Остальные мужчины стояли у дверей. Снова поймала на себе взгляд Тарина, но не такой как раньше, а какой-то другой, растерянный, немного непонимающий.
— Выйдем, — прошипел ректор, хватая меня за плечо. Мы вышли на балкон. Он закрыл стеклянную дверь.
— Лея, — злобно начал лорд Сенье. — Как вам удается сделать скандал там, где он не предполагается? Что вы опять творите?
