Нагрела воды и мылась я уже при свете свечи, потом ещё долго расчёсывала длинные густые волосы и сушила их возле открытой дверки печи.

Как только стемнело, кот снова улизнул на улицу. Наверное, на охоту пошёл. Оставив приоткрытой дверь в сад я отправилась в кровать. Завтра предстоял очень насыщенный день – знакомство с местными жителями.

Я привыкла вставать рано, поэтому проснувшись чуть свет, заплела волосы в две тугие косицы и, заглянув в шкаф, задумалась – что надеть. Так-то выбор у меня небольшой – всего пять платьев, два из которых после поездки в дилижансе и уборки в доме требуют немедленной стирки.

То платье, которое успела обновить, живя ещё в доме своего брата, выглядело слишком нарядным, так что я сразу отодвинула его в сторону. Ещё одно и вовсе подходило разве что для званого вечера, чем я только думала, беря его с собой? Но платье было слишком красивым, видно, что его надевали не так часто, и атласная ткань сохранила свой блеск и цвет. Я просто не могла его там оставить!

Выбор пал на простенькое ситцевое платьеце, которое обычно называют утренним. Лёгкое и воздушное оно явно было любимо хозяйкой и часто носилось, от того успело сильно выцвести и пообтрепаться. Но именно оно подходило мне сейчас больше всего.

Спрятав документы и деньги под половицу, я взяла с собой лишь несколько медных монет. В ценах я уже более-менее разбиралась и рассчитывала, что этого мне должно хватить. Выбрав в кладовке корзину покрепче, сунула в неё ещё на всякий случай мешок и моток бечёвки, крикнула кота, и мы отправились в путь.

Мейдж предложил пройти через дыру в заборе, мимо кузницы, через луг по едва угадываемой в траве тропинке. Деревня действительно оказалась совсем рядом, мы шли минут двадцать - не больше. Часть пути кот ехал у меня на плечах, разлёгшись там словно воротник. Я всё ещё переживала за его лапу и он этим в наглую пользовался. Впрочем, я не возражала.

Деревня оказалась довольно большой, она расположилась в небольшой низине, и я, стоя на пригорке, могла рассмотреть её во всей своей красе. Отсюда же хорошо были видны разноцветные прямоугольники полей и пасущиеся на лугу стада. А ещё я разглядела блеснувшую в солнечных лучах гладь озера. Теперь понятно, почему деревня расположилась именно тут, а не возле самой дороги. Люди во все времена старались селиться возле воды.

Спустившись с пригорка, помахала рукой ребятишкам, пасущим стадо коз. Те с любопытством смотрели мне вслед. Возле крайней избы остановилась, заглядывая через плетень. Заметив, копошащуюся во дворе старушку, вежливо поздоровалась. Та, разогнув сгорбленную спину, приложила ладонь к глазам, закрывая их от солнца.

- Ить ты, кто такая будешь? Чаво надобно?

- Я Мари, племянница хозяина кузни, дядюшка оставил мне дом, вот, обживаюсь.

- Племянница, говоришь? Где же ты племянница раньше была, когда дядьке твоему помощь нужна была? – старуха прищурилась, глядя на меня исподлобья.

- Да кто бы меня раньше пустил? А теперь маменька померла, да и папенька скоро за ней ушёл. Одна я осталась, вот и приехала.

- Сирота, значит?! – глаз старухи подобрел.

- Ага, - вздохнула я как можно жалостливее.

- Дядьку твоего я хорошо знала, до последнего приходила к нему в дом убираться да есть готовить. Хороший был мужик, жалостливый. Мы его всей деревней хоронили, там, на нашем погосте.

Старуха махнула рукой куда-то в сторону, а я дала себе слово обязательно сходить на могилу дядюшке, пусть я его никогда не знала, но он, всё же, в последний момент сумел позаботиться и обо мне.

- Можешь звать меня баб Полей, проходи во двор, я как раз корову подоила, позавтракаешь со мной, а то я всё одна да одна. Дочки мои выросли да замуж в другие деревни повыходили, не до меня им сейчас. Внуки, так те изредка заезжают.

Я открыла скрипучую калитку и прошла во двор.

- Ты в дом заходи, я сейчас, - хозяйка махнула рукой и скрылась в ближайшем сарае.

Я поднялась на крылечко, переступила порожек, оказываясь в маленьких тёмных сенях. Тут было прохладно и вкусно пахло сухими травами.

- Чаво встала? Иди вовнутрь! – баб Поля появилась так неожиданно, что я даже вздрогнула. – Проходи, проходи в горницу, да за стол садись! – велела она.

Дом был совсем небольшой, но чистенький и ухоженный. Везде – на полах, лавках, даже на сундуке, лежали яркие самотканые половички. Ситцевые занавесочки украшали небольшие подслеповатые окошки. Этот дом очень походил на свою хозяйку, старенькую, но бойкую, ещё полную жизни бабульку.

Она отогнула край лежащего на столе полотенца и, достав каравай, ловко порезала его на ломти. Затем сходила к полкам и принесла оттуда ещё одну кружку, поставив её передо мной и указав на глиняную крынку, велела:

- Наливай, свежее, утрешное.

Молоко непривычно пахло коровой, но было очень вкусное.

- Коту-то налей, чай тоже есть хочет!

Бабулька протянула мне щербатую миску. Налив в неё молока, я поставила миску на пол. Кот благодарно мазнул пушистым боком по ногам старушки, было видно, что они давно знакомы, и принялся жадно лакать угощение.

- Давно приехала-то?

Баба Поля уселась напротив и, подперев голову рукой, наблюдала, как я ем.

- Дня два уже как.

- Тяжело тебе будет одной-то, - вздохнула она.

- Ничего, справлюсь! – прошамкала я с полным ртом.

- Замуж тебе надобно!

Я чуть не подвилась. Вот почему все вокруг сразу же пытаются пристроить меня замуж? Мне вроде и так неплохо. А баба Поля продолжала.

- Без мужика девку всяк обидеть может, а замужняя жена как за каменной стеной. Да ты не переживай, у нас на деревне парни знаешь какие справные! Я вмиг тебе пару подберу! Какие тебе нравятся, белявые аль чернявые?

Я отложила в сторону недоеденный хлебный ломоть и аккуратно поинтересовалась:

- Что, прямо большой выбор?

- А то! Вон у Маньки через два дома такой хлопец вымахал, в плечах косая сажень! А работящий какой! За таким не пропадёшь! Давай я его позову, так и познакомитесь.

- Спасибо большое, - я сглотнула, - но мне бы сначала что из еды прикупить, да осмотреться немного, а потом можно и с женихами знакомиться.

- Эх, Машка, ты только давай, смотри, не долго думай, приберут хлопца к рукам, и обернуться не успеешь!

***

- Мяууу!

Мейдж отвлёк внимание хозяйки на себя.

- Что, уже всё съел? Эк, охламон какой! – покачала головой старушка, но было видно, что делает это только лишь для порядка, после чего она наклонилась и снова наполнила миску кота почти до краёв.

- Ты там про продукты говорила, молоко у меня брать станешь. Мне одной всё одно столько не надобно. Яйца да кур по соседям поспрошаю, а вот за остальным тебе к мельнику нужно. У него завсегда и муки и круп каких взять можно. Да только тебе одной всё не унесть, подвода нужна.

- Спасибо вам, баб Поля. Что бы я без вас делала!

От такой нехитрой похвалы старушка аж приосанилась, а глаза смотрели хитро-хитро.

Допив молоко и закусив его свежим хлебом, мы вышли из дома и вместе пошли по соседям. Вернее, это я так думала и лишь когда в одном из дворов к нам вышел высокий симпатичный парень, поняла, что мы пришли к той самой Маньке, у который хлопец на выданье.

- Петро, маманьку-то свою позови, дело есть! Я вот вам покупательницу на сыр да яйца привела. Новая хозяйка кузни!

Парень смотрел с интересом, прошёлся мимо гоголем, поднял большое полено, взял в руки топор и словно играючись, разрубил его пополам.

- Хозяйственный! – толкнула меня в бок баба Поля.

Тут на моё счастье из дома вышла та самая Манька. Уже скоро я сторговалась в ней на два десятка яиц, две головки козьего сыра и колобок сливочного масла. Ко всему прочему я купила курицу. Петро тут же, одним ударом топора отрубил птичке голову, передав мне ещё дрыгающуюся тушку.

Из дома одуряющее пахло свежей выпечкой, так что я выторговала ещё горячий каравай, только что из печи, и уже предвкушала, какое пиршество устрою для нас с котом. Но баба Поля внесла свои коррективы.