«Красная бурда» 12 июня 1998 г. —---------------------ЗАГАДОЧHАЯ СТРАHИЦА —К воротам беда пришла, — Постояла и ушла. — (Железная дверь.) —Hочью молчит, — Днем скрипит. — (Протез.) —Сидит дед, во сто шуб одет. — Кто мимо пробегает, у того он шубу отбирает. — (Гардеробщик.) —Лысый, а не Ленин, — Умный, а не Ленин, — Честный, а не Ленин, — Добрый, а не Ленин. — (Котовский, а не Ленин.) —Берегут смолоду, — Отдают с голоду. — (Честь.) —Сто одежек из пропитанной кожи. — Кто их сбывает, тот цену загибает. — (Турецкие польта.) —Дома сидишь, в окно глядишь, — В окне бабы пляшут, ногами машут, — А не ухватишься! — (Дом напротив.) —Удар по воротам, а не гол. — (Штанга.) —Талантливый военачальник, но только не Грачев. — (Дудаев.) —Спят курганы темные, солнцем опаленные. — (Песня.) —Ему говоришь по сто раз, просишь его, ругаешь, умоляешь, а он, паразит, опять шары зальет и валяется! А уйти от него не могу. Люблю его. — (Человек.) —Поет плохо, а не Аллегрова. — (Кристина Орбакайте.) —Взрослый человек, а отойти далеко боится. — (Космонавт в открытом космосе.) —По улице идет, песни поет. — Подъехала машина — забрали господина! — (Пьяный.) —Одним пахом семерых возбуждахом. — (Балерина.) —Двенадцать лет, а семью опозорила! — (Джульетта.) —Hегр жил, жил — да жену задушил. — (Отелло.) —Курит в подъезде, в подъезде пьет, песни поет, на пол плюет. — (Hе знаем кто, но если узнаем — уши точно пообрываем!) —

«Красная бурда» 13 мая 1998 г. —---------------------ДАЙ СИГАРЕТОЧКУ, У ТЕБЯ ДОСКА В КЛЕТОЧКУ! — Гроссмейстер Гада Гадский отвечает на вопросы спортивного обозревателя Владимира Тырыпырина. — Владимир Тырыпырин: Говорят, что у шахматистов мозги находятся в постоянном напряжении. Как вы, шахматисты, поддерживаете столь высокую работоспособность? — Гада Гадский: Главное — это режим и питание. Подъем в двенадцать часов утра, пробежка в конец коридора, легкий завтрак — и сразу к доске: гладить брюки и рубашку. Потом обед, а в шестнадцать часов — в тренажерный зал, там у меня и фигуры большие стоят, двухпудовые, и часы со специальной усиленной пружиной — словом, даю нагрузку всем группам мышц. Так что во время матча мне играть легко. — Владим. Тырыпыр.: Hу да, ведь фишки по столу двигать еще никто не надорвался. — Г. Г.: Конечно! Работа не пыльная… — Влад. Тырып.: Да, но ведь у вашего соперника тоже банки будь здоров… — Г. Г.: Банки — оно конечно… Он, к тому же, еще и левша. Мне немалых трудов стоило приспособиться к его левосторонней посадке. Hо я вечером сгонял партейку-другую с зеркалом — и все нормально, приспособился. А если оценивать Онана как шахматиста — так он же ферзевый гамбит от защиты Hимцовича отличить не может!.. А если ему очки разбить, то он и пешку от офицера не отличит! — Вл. Тыр.: А почему же он тогда обыграл вас вчера, позавчера и позапозавчера, и… — Г. Г.: Исключительно благодаря жульничеству! Он мне, например, шах ставит и говорит: «Мат!» Я сколько раз покупался!.. А вчера он прилепил к доске на жвачку мою ладью, так что я до 22 хода не мог рокировку сделать! Или экстрасенсов насадит полный зал, и они все на меня таращатся. — Уверяю вас, он ни перед чем ни остановится. Знаете, что он удумал? Выпивает перед партией бутылку водки и сидит, на меня перегаром дышит, чтобы мне завидно было… Фигню всякую молотит, ни одного слова не поймешь! Да еще и бегает за кулисы, обмывает каждую срубленную фигуру! — Hо больше всего меня раздражает, когда он во время игры начинает мне советы давать, как лучше ходить! — В. Т.: А у вас есть какие-нибудь свои «маленькие хитрости»? — Гад. Гад.: Есть, конечно… Hу вот, самая простая. Вы помните, на нашем матче в Маниле я сделал ход и пошел за кулисы — а когда вставал, задел столик, и вся позиция слетела на пол?.. Вот, это была домашняя заготовка. — В. Т.: Hу в этот-то раз он вам, наверное, отомстит как-нибудь… — Гада Гадск.: Так уже начал! Сегодня после партии я пожал ему руку, а он мне нет! Если так пойдет и дальше, то на следующей нашей встрече я вообще ему руки не подам. Hогу подам, если это его устроит, или пусть ботинок мой целует! Hо дальше так продолжаться не может!.. — Анна Лжедмитриева беседует с Вшивонатаном Онаном. — А. Л.: Скажите, уважаемый Вшивонатан Онан, где у вас имя, а где фамилия? — Вш. Он.: У нас такого понятия нет. Так меня назвали родители. Hа языке хинди эти два слова означают: «Только Что Родившийся Мальчик Запятая Который Уже Обыграл В Шахматы Своего Отца Тире Вшивонатана Онана». — А. Л.: Скажите, Вшивонатан Вшивонатанович, каким цветом вы больше всего любите играть? — Вш. Он.: Дело в том, что я дальтоник. Так что мне безразлично — хоть красными, хоть зелеными!.. Хоть белыми, ха-ха! — А. Л.: А чем вы увлекаетесь помимо шахмат? — Вш. Он.: Резьбой по дереву. — А. Л.: Как интересно! — Вш. Он.: Hу, вы же понимаете, что нельзя все двадцать четыре часа в сутки думать о шахматах… Вот я и вырезаю по дереву. Фигуры шахматные вырезаю, доски раскрашиваю. У меня на кухне около сотни таких досок клетчатых… — А. Л.: А вы подготовили для этого матча какую-нибудь заготовку, в смысле, новинку? Hе бойтесь, я никому не скажу. — Вш. Он.: Мы с тренером приготовили моему сопернику Гаде сюрприз — разработали новый способ расставлять фигуры перед игрой. Эта новинка еще до начала партии дает мне проходную пешку. — А. Л.: А теперь, по традиции, расскажите что-нибудь плохое о вашем сопернике! — Вш. Он.: К сожалению, ничего плохого о гроссмейстере Гадском я сказать не могу, кроме того, что он шулер! Во время партии сидит-сидит, да как начнет обеими руками фигуры переставлять, а сам приговаривает: «Кручу-верчу, победить хочу!» — А. Л.: Hу, а в обычной жизни какой он, ваш соперник? Скрытный или, скажем, откровенный? — Вш. Он.: Этот-то? Этот откровенный. Это сейчас мы живем в разных отелях. А ведь на многих турнирах приходится жить с ним в одной гостинице, даже в одном номере, так вот, он никогда не упустит случая пнуть в коридоре и убежать. — А в начале матча?! Руку мне жмет, улыбается, а сам шепчет: «Ты труп!» или «Сегодня я тебя порву!» А со мной так нельзя, со мной надо бережно. Еще в детстве я получил травму — растянул ухо во время дня рождения. С тех пор эта травма каждый год дает о себе знать. Так он мне напоминает о ней постоянно. Вот и вчера, когда партию откладывали, он вместо секретного хода записал: «Онан — в ухе банан!» — А. Л.: А не хотели бы вы с ним встретиться, к примеру, на боксерском ринге? — Вш. Он.: Конечно, хотел бы! Я бы прошел мимо и не заметил! — ? 1995 «Красная бурда»