***

Москва. МГУ.

Отпустив по домам своих комсомольцев после заседания «Комсомольского прожектора», секретарь комитета ВЛКСМ МГУ Гусев включил кипятильник и поставил греться воду. До конца рабочего дня осталось не так много времени, пришло время перекусить. А то забегался и обед пропустил. Он достал из стола тарелку с сочниками из университетского буфета, включил погромче радиоприёмник. На первом канале начиналась программа «Ровесники».

Хорошо, что студенты МГУ стали появляться на радио, – думал он. – Недавно Аиша Аль-Багдади выступала, и, как раз, в «Ровесниках». Теперь ещё Ивлева пригласили работать в детскую редакцию… Никогда не думал, что мои студенты сами туда прорвутся. Ивлева я, конечно, вряд ли услышу, «Радионяню» я не слушаю, но всё равно… Для ректората все это очень хорошо будет звучать, а авось они еще и подумают, что я все это лично организовал… Глядишь, и премия будет побольше в этом месяце…

Гусев заварил себе чаю, уселся поудобнее и приготовился приятно провести остаток рабочего дня.

Программу он слушал краем уха, там редко бывало что-то полезное, но иногда он черпал из этих передач темы для политических диспутов и содержание для своих выступлений.

Вдруг объявили следующего участника программы: «Павел Ивлев от МГУ». Гусев чуть не поперхнулся от неожиданности.

Вот так, значит? А кто мне сказал, что он будет в «Радионяне»? – подумал он и сделал приёмник погромче, пытаясь припомнить, с чего он взял, что Ивлев будет работать для самых маленьких?

Говорили об акции «Бессмертный полк», о поисковых отрядах. В общем-то, ничего нового, Гусев обо всем этом уже знал. Но сам факт выступления Ивлева в «Ровесниках» его почему-то очень удивил. Он прислушивался к голосу Павла и пытался представить себе знакомого студента-второкурсника. Но картинка в его голове никак не складывалась. Ему казалось, что перед микрофоном сидит зрелый человек и он никак не мог отделаться от этого ощущения.

Что за мистика? – потряс он головой.

***

Москва. Гагаринский райком.

Как только Регина поняла, что им предстоит на следующей неделе полноценный рейд на предприятие, она сразу подумала, что вот он, её звёздный час, и сразу после университета поспешила в Гагаринской райком.

Милиция на входе её уже знала, как племянницу Володина, она с ними вежливо здоровалась, мило улыбаясь и уверенно проходила, как к себе домой. Уже без всяких пирожков…

– Добрый день, Ольга Константиновна, – зашла она в приёмную Володина и поздоровалась с его помощницей. – Герман Владленович у себя? К нему можно?

– Проходи, проходи, Региночка, – ответила та, приветливо улыбаясь.

С тех пор, как Володин подтвердил, что она его племянница, отношение помощницы к ней резко улучшилось. Все вокруг прекрасно понимали, что при таком дяде девушка далеко пойдёт по карьерной лестнице и с ней лучше дружить, мало ли как в будущем пути пересекутся.

А Регина сразу решила, что наглеть ни с кем не будет, со всеми будет вежлива и приветлива. Как любила повторять её бабушка, ласковое теля молоко у двух мамок сосёт.

И к Володину дверь в кабинет открывать ногой она не собиралась, обращалась к нему исключительно по имени-отчеству, несмотря на то, что для всех она его племянница. Тем самым она планировала подчеркнуть своё уважение к нему, зачем злить человека? И сегодня она скромно постучалась и заглянула в его кабинет.

– Герман Владленович, можно?

– Проходи, – позвал он. – Ну, что у тебя?

– Сегодня было заседание «Прожектора», на следующей неделе идём на фабрику «Свободный труд». Повторно.

– И что это за фабрика? – заинтересовался Володин.

– Трикотажная, вроде.

– Что выпускают?

– Не знаю, протокол по рейду мне не дали посмотреть. А ходили они туда года полтора назад. А я же тогда еще не поступила…

– Ладно. Смотри, слушай, запоминай, записывай, – велел Володин. – Потом доложишь, что это за фабрика.

– Хорошо, Герман Владленович. Я пошла?

– Подожди… Раз уж пришла, сделаешь полезное дело. Хоть не придётся самому мотаться…

Он встал и достал из шкафа папку, развязал её, пролистал документы и сложив их обратно, снова завязал.

– Вот, отвезёшь это на чулочную фабрику и передашь главному инженеру Головину. Записывай адрес… Возможно, в будущем, когда выучишься, будешь работать под его началом. Он в райкомовском кадровом резерве, толковый мужик, далеко пойдёт. Познакомься с ним, постарайся произвести впечатление.

Выйдя от Володина, Регина попрощалась с его помощницей и, дойдя уже почти до самой лестницы, задумалась. С каких это пор второй секретарь райкома КПСС сам документы развозит по предприятиям? У него есть помощница и полный коридор подчинённых… Может, это секретные документы? Которые никому постороннему видеть не надо? Значит ли это, что он признал ее за свою?

Регина огляделась по сторонам и прошмыгнула в женскую уборную.

Так… И что тут у нас? – развязала она папку и принялась изучать её содержимое.

Честно потратив минут десять на старательное изучение документов, Регина аккуратно сложила всё как было.

Учиться мне ещё и учиться, чтобы разбираться во всей этой тарабарщине, – разочарованно подумала она, сломав голову в бухгалтерских отчетах, и отправилась на фабрику, решив не откладывать в долгий ящик поручение Володина.

На трикотажной фабрике «Луч» ее внутрь не пропустили, велели набрать по телефону главного инженера. Зато он не только очень вежливо с ней поговорил, но и лично пришел на проходную встречать. Регина это оценила, мог ведь и секретаршу какую за ней прислать.

Регине Головин понравился еще и потому, что постоянно смущенно улыбался. Она помнила, что Володин очень лестно отозвался о перспективах карьерного роста главного инженера. И не стала отказываться, когда он пригласил ее в ресторан.

***

Святославль.

Одну из сберкасс Иван посетил в обед, а во вторую успел зайти после службы. Придя домой, он достал из старого валенка в чулане жестяную коробку из-под чая, в которую утром переложил деньги, собираясь на работу. Доложил туда полученные деньги.

Надо делать тайник, – напомнил он себе. – Это не дело, такие деньги в чулане прятать. Там и мать с женой могут случайно найти, и вообще…

Тут взгляд его упал на самодельный металлический ящик для хранения двустволки с патронами. – О! То, что доктор прописал! – чуть не воскликнул вслух он и полез за ключом от «сейфа».

Там у него хранилась двустволка ИЖ, банка пороха и несколько коробок с пустыми гильзами. Иван вытащил одну гильзу. А если туда денег натолкать? Он достал одну сторублёвку и примерился к гильзе. Она точнёхонько совпала по высоте!

Ну, вот! – обрадовался Иван. – Напихать гильзы деньгами и хранить, как и положено, в «сейфе». Вот уж куда жене точно доступа нет… Да она и сама туда не полезет, боится она оружия…

Ночью, дождавшись, когда мать и жена уснули, Иван занялся расфасовкой денег. Сначала надо было определить, сколько денег входит в одну гильзу. Он скручивал сторублёвки в рулон, последовательно добавляя по одной купюре. Но в какой-то момент он едва достал их обратно и решил не мелочиться. Лучше потратить больше пустых гильз, чем порвать деньги или вообще их не достать.

Глядя на деньги перед собой, Иван вдруг припомнил, как Шанцев сказал, что не зря Павел его рекомендовал… Тут же вспомнилось, как он искал и нашёл деньги Цушко. И как они с Пашей пролетели с ними из-за его неопытности… Он тогда столько денег нашел и государству сдал, а ему даже внеочередное звание не дали… Ему стало неловко.

Но Павел же дал мне второй шанс, порекомендовав меня Шанцеву! Значит, надо обязательно его отблагодарить, – решительно подумал Иван и отложил часть денег. Помимо этого, он также оставил на расходы пятьсот рублей. А остальное закатал в гильзы, разделив по тысяче рублей, уложил снаряжённые гильзы обратно в магазинные коробки и закрыл в сейфе.

***

Москва. Квартира Сатчанов.