Приехал в таксопарк, благо от метро недалеко, это теперь будет ещё один мой объект, ездить придётся регулярно. Спросил, где кабинет директора и пошёл к нему на второй этаж. Директор сразу меня не узнал. Бывает, давно та проверка была. Принял меня если не с распростёртыми объятиями, то, во всяком случае, без откровенного удивления.

Пришлось ему напомнить, что мы уже знакомы:

– Вообще-то, мы с вами однажды уже встречались, – дружески улыбнулся я, – помните, проверка «Комсомольского прожектора»?

Вот тогда он меня вспомнил. Улыбка поблекла, и он тут же позвонил своему заму.

– Артём, подойди быстренько, – велел он ему, – к нам куратор из горкома приехал.

И сел, старательно делая вид, что все в полном порядке. А лицо-то покраснело.

Приготовился к встрече с родственником. Надеюсь, он уже настроился на мирное сосуществование.

Епихин стремительно распахнул дверь кабинета и замер на пороге от неожиданности, потрясённо таращась на меня. Так-так… Значит, ему не сказали, кто именно от Захарова и Бортко придет.

– Добрый день, Артём Геннадьевич, – проговорил я и протянул ему руку, демонстрируя настрой на мирный лад.

– Здрасте, – кивнул он растерянно и пожал мне руку.

– Прикройте, пожалуйста, дверь, – попросил я. Что-то он совсем растерялся…

– Сколько лет вашему таксопарку? – поинтересовался я.

– О, – махнул рукой директор, – в прошлому году четверть века отметили.

– Солидно, – покивал я. – И сколько машин у нас?

– Шестьсот.

– Впечатляет… Может, пройдёмся? Покажете своё предприятие?

Они оба с готовностью поднялись и повели меня сначала по зданию. Показали, где сидят диспетчера. Их оказалось всего две в смене. Я был очень удивлён, думал, их тут целый коллцентр.

Прошлись мы по ремзоне. Она у них, кстати, очень серьёзная. Своя покрасочная камера, могут легко своими силами восстановить машину после аварии.

– Я так-то, в принципе, еще помню, что тут у вас и как, – сказал я им и прошёлся, вкратце, по схемам с автозапчастями, торговлей алкоголем, взаиморасчётами внутри таксопарка, ремонтом машин, не имеющих отношения к таксопарку и прочим премудростям.

Они только переглядывались между собой. Мне оставалось уточнить некоторые детали, вроде конкретной прибыли от той или иной схемы. Неохотно, но они назвали мне цифры…

Особое внимание уделили разговору о запчастях. Это, конечно, золотая жила и кормится с неё весь таксомоторный парк от руководства до рядовых водителей и автослесарей.

– Что насчёт крупных узлов и агрегатов? – поинтересовался я. – Уверен, что на парк в шестьсот машин вы должны их прилично получать? Мы не планируем, ни в коем случае, ущемлять ваших людей и отбирать у них часть заработков. Есть мысль организовать дополнительный источник доходов, собирая машины на продажу из запчастей. Ещё мне нужны будут от вас цифры: по новым машинам, по списываемым машинам, после аварий и по срокам службы или пробегу, на что вы там ориентируетесь при списании?.. Так? Что ещё? По кузовам и двигателям… Новые поступления. Реальное количество аварий, требующих замены кузова и двигателя. Все цифры за один период, допустим, за год или квартал.

– Хорошо, подготовим, – ответил директор, опять переглядываясь с Епихиным. Замучили они своими переглядываниями. – А когда это надо?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил я. – А скажите, как мне быстро вызвать такси? Есть какой-то особый телефон?

– Нет. Зачем? Звоните в диспетчерскую, называете себя и заказываете, – ответил директор.

– Так просто? – не поверил я. – Они что же, всех нужных людей знают и помнят?

– Наши диспетчера тысячу двести водителей поимённо помнят и все улицы Москвы, – гордо ответил Волошин.

– Слов нет, – искренне восхитился я.

Договорились, что я заеду через пару дней, позвоню перед этим. А они пока что мне цифры подготовят. Надо прикинуть возможности таксопарка. Попросил всё-таки проводить меня к диспетчерам и представить им, а то мне как-то не верилось, что они меня запомнят.

Попрощались с ними, и я уехал на обувную фабрику.

***

Москва. Таксомоторный парк.

Проводив куратора, директор таксопарка Волошин повернулся к своему заместителю.

– Вот, скажи мне, Артём, откуда такие волкодавы берутся? – спросил он удивлённо. – Прибыль, убытки, клиенты… Я в его возрасте думал только о том, чтоб девчонку соседскую за титьки подержать… А «Волги» собирать из запчастей на продажу! Как мы, два старых дурака, до этого сами не додумались?! Это же и деньги совсем другие, а связи какие! Если ты можешь нужному человеку в любое время новую «Волгу» продать, то ты представляешь, какое уважение к тебе будет?

– Это не мы, Степан Архипович, сможем людям в любое время «Волгу» продать, а они, – задумчиво возразил ему Епихин. – Количество поступлений, списаний, аварий… Мимо этого, теперь, – кивнул он в ту сторону, куда ушёл молодой куратор, – мышь не проскочит…

***

Встретились с Ираклием у проходной, и я повёл его к Маркину.

– Михаил Дмитриевич, вот, прошу любить и жаловать, – пустил я вперёд Ираклия, – бригадир нашей интернациональной бригады.

– А в каком смысле интернациональной бригады? – спросил Маркин, познакомившись с Ираклием.

– В прямом, – улыбнулся он. – Немцы будут у вас работать.

– Серьёзно? И как вы будете с ними общаться? – потрясённо уставился на нас главный инженер.

– По-русски, – поспешил успокоить я его. – Они же все в МГУ учатся, русский хорошо знают. С руководством я всё согласовал. Так что, принимайте, Михаил Дмитриевич, людей, и вперёд!

– Очень хорошо! – опомнился наконец Маркин. – Сколько у вас людей?

– Десять, – гордо ответил Ираклий.

– Вообще отлично! – не скрывая радости, воскликнул он. – Пойдёмте, тогда, поговорим на месте?

– Да, конечно, – кивнул друг.

– Не буду вам мешать, – встрял я. – Поеду, хорошо? Столько дел ещё…

– Конечно. Спасибо, Павел! – ответил довольный Маркин, шагнул ко мне, крепко пожал руку, и я попрощался с ними.

***

Италия. Милан. Офис рекламного агентства «Мария Феличе».

Мария Боччи принимала гостей из Больцано с размахом и старалась, чтобы каждый день занятий был насыщенным и интересным. Но ей становилось с каждым днём всё труднее и труднее придумывать, чем занять своих клиентов.

Ещё до встречи с женой и невесткой своего самого крупного клиента, Мария расписала программу занятий и сразу решила пойти на хитрость. Она заявила, что девушке надо перед конкурсом позаботиться о режиме труда и отдыха, чтобы хорошо выглядеть. Она решила сказать им, что заниматься можно не более четырёх часов в день. Ей это надо было, чтобы растянуть программу обучения и оправдать её стоимость, искусственно раздув сроки.

Ей казалось, что это будут просто лёгкие деньги… Только заработок на обучении, и все. До того, пока она не познакомилась с Дианой.

С первых же минут Марию потрясла её самобытная и естественная красота. Потрясающий живой взгляд. Эта девушка создана для обложек глянцевых журналов, – сразу подумала Мария и пригласила фотографа, который в тот же день сделал несколько шикарных портретов Дианы. Мария была в восторге.

Стать агентом такого самородка дорогого стоит! – подумала она. – Можно будет больше ничем не заниматься… Осталось уговорить эту девушку стать профессиональной моделью и заключить с ней многолетний контракт…

А научить она её всему научит, не зря же она всю молодость провела на подиуме и за его кулисами. Чтобы свекровь девушки не скучала, Мария тоже подключила её к занятиям.

Первые два дня Мария была счастлива. Но очень быстро выяснилось, что Диана и так уже достаточно многое знает и умеет, и её нечему учить те долгие дни и недели, на которые рассчитывала Мария.

Их тренировки проходов и дефиле заключались в том, что они вдвоём с Дианой с двух сторон сопровождали Нуралайн, демонстрируя профессионально отточенные движения, которые та старалась повторить. Однако, Нуралайн быстро уставала и, собственно, делать больше было нечего. Марии приходилось напрягать всю свою память и фантазию и посвящать Диану в секреты профессии, рассказывая, например, как и чем присыпать ступни, чтобы они не выскальзывали из открытых босоножек на шпильке.