Шаян и Ману в своем новом обличии дали потомство. Их дети походили на современных людей: с круглой головой, руками, ногами, но сросшейся между ними тонкой пленкой. У них была гладкая светлая кожа, покрытая слизью. Перед амфибиями встал выбор: либо осваивать и дальше водные просторы людям-амфибиям, либо возвращаться и покорять земную поверхность, как двуногим разумным землянам. Дельфины, долго не думая, проводили один за другим двадцать своих детей к берегам одного теплого материка. Они легонько выталкивали их из воды и уплывали прочь, зная, что они поступают правильно. Дети Шаяна и Ману, в разное время попавшие на сушу, начали населять разные уголки Земли, развивать язык и культуру. Солнце высушило перепонку между руками и ногами новых людей, и они поползли на четвереньках. Сначала доползли до леса, затем, держась за деревья, встали на ноги. Так началась новая эра жизни на Земле. Много опасностей ждало вторую людскую волну, много всего заново пришлось освоить человеку. Разум помог людям-амфибиям выжить вне воды. Они научились прятаться от хищников, населявших реки и леса, научились, сообща, жить и охотиться, защищать потомство, рождавшееся уже не из яиц, а вживую, любить, стоить новую цивилизацию.

Шаян и Ману больше не подплывали к берегам. Возможно, они до сих пор бороздят просторы мирового океана и радуются жизни, и всякий раз, видя плывущий корабль, они счастливой четой сопровождают свое наследие. Дельфины не раз спасали утопающих и радостно отзывались на прикосновение человеческих рук. Не верится, но именно дельфины, а не обезьяны наши прямые предки. Обезьяны произошли от нас, а не мы от них.

Бог вновь возродил жизнь. Бог вновь вернул бразды правления в свои руки, или Бес дал ему эту возможность. Ибо, не это ли смысл его существования: выжидать и выжигать?

Люди научились жить заново, среди лесов, лугов, в пустыне и степи. Люди создали общины – племена. В племени каждый приносил пользу. Женщины готовили еду, шили одежду, смотрели за детьми. Мужчины охотились и занимались огородничеством, собирательством – добывали пропитание. Во главе племени стоял старейшина, на втором месте шаман-знахарь. Их положено было слушать беспрекословно. Они давали разрешение на женитьбу, на охоту. Шаман лечил, молился Богам, выпрашивая дождь или солнце или ответа на какие-либо проблемные вопросы. Его боялись и почитали.

Шамана племени «Плодородный край» звали Карау. Это был мудрый зрелый мужчина, хороший специалист в области растений. Он разбирался в травах и умел готовить лекарства и отвары. К нему часто обращались люди с различными увечьями или с ранами от укусов животных. Он творил чудеса, по словам соплеменников. Карау имел молодую жену и пятерых сыновей. Старшему его сыну было шестнадцать лет, а младшему – шесть.

Карау – мужчина пятидесяти лет, смуглый, крепкий, коренастый. У него было пугающее выражение лица. Он будто бы все время находился в мысленном диалоге с высшими силами. Племя его побаивалось, так как он, по их мнению, мог проклясть или заколдовать не полюбившегося ему соплеменника.

Однажды ему приснился сон. Во сне Карау наблюдал за девушкой. Она играла с ребенком на цветущей поляне. Она, то кружилась с ним, то валялась на сочной траве. Девушка была ему не знакома, но так затронула его сердце. Во сне он чувствовал, что боится пошевелиться, боится спугнуть видение. Внутри него разливалась нежность, застыл восторг. Он не хотел просыпаться, но утро настало, вместе с ним исчезло видение. С тех пор он стал сам не свой. Будучи человеком суеверным и осторожным, он стал приглядываться к окружающим его людям, предметам, ища любимый образ или смысл сновидения. Он стал раздражителен и циничен, расчётлив и жесток.

Он верил, что это подарок Богов, ждал его отныне, грезил ее образом годами. Перестал жить в своем шатре, общаться с семьёй. Переселился в отдельный навес, где врачевал, а вечерами курил особый табак, отчего мутился рассудок, и незнакомка вновь приходила к нему, как наваждение. Девушка танцевала перед ним, грациозно извиваясь, изводя его желанием. Она шептала ему бессовестные предложения, но всякий раз выскальзывала из его рук. Эти его вечера никто не видел, никто, ни в коем случае не заглядывал к нему в шатер, даже если оттуда доносились странные звуки, тем более в последнее время.

Однажды рано утром Карау отправился в лес за нужным ему и очень редким растением. В поисках растения он забрел очень далеко. Он оказался на территории чужого племени, но это его не пугало. Почему-то он шел дальше, будто заворожённый. Под ногами хрустели сухие ветки, разные запахи, растущих вокруг трав и цветов, щекотали ноздри. Но все было не то – ему нужно было особое растение. Вдруг он резко остановился, сосредоточился. Он услышал смех. Женский смех. Карау возобновил ход и, чуть дыша, начал выглядывать из кустов. Перед его взором возникла женская фигура. Она лежала на цветочной поляне и счастливо смеялась. К ней подбежала другая девушка и тоже повалилась рядом со своей подругой. Карау не мог поверить своим глазам – первая девушка – точная копия его грез. Три года он довольствовался лишь расплывчатым ее силуэтом, и вот она лежит перед ним, живая и настоящая. Две фигуры резвились и не видели шпиона. Карау, затаив дыхание, любовался ими, пока они не скрылись из виду. С горевшими глазами Карау побежал в сторону дома. Как ошалелый, он вбежал в шатер и зажал голову руками. В голове уже созревал план. Те, кто видел шамана, бегущим и сжимающим в руке самодельную тряпочную сумку, с растерянным видом, поспешили оповестить об этом охотников племени и вождя.

– Шаман Карау прибежал откуда-то. Пробежал мимо нас. Глаза его были наполнены горем и ужасом, – протараторил мужчина племени.

– Надо бы все-таки его проведать, – решительно сказал Нукани и вернулся в свой шатер за кинжалом.

Они зашли за ещё тремя охотниками племени и выдвинулись к шатру шамана. На входе переглянулись и один из них выкрикнул.

– Шаман Карау!

Настала тишина, все замерли. Охотники насторожились. Это их рабочее состояние. Через мгновение вышел шаман. Его лицо было спокойно и грозно. Он пристально глядел на пришедших.

– Что надо? – пробасил Карау.

– Мы пришли спросить, все ли хорошо у тебя, шаман, – начал вождь.

– Лучше, чем у многих из вас, – ответил шаман.

– Ты бежал от кого-то, – продолжал охотник.

– Я тренировался быстро бегать, – изобразил что-то наподобие улыбки шаман.

Охотники переглянулись вновь и, улыбнувшись в ответ, удалились.

Карау, во что бы то ни стало, решил выкрасть девушку мечты, тем более, когда узнал, где она. Теперь точно, это был лишь вопрос времени. У него была жена и дети, а это важное обстоятельство. Затрудняющее обстоятельство.

Однажды шаман объявил, что намерен взять ещё одну жену. Благо, законы и статус позволяли это сделать. С семьей он не удосужился обсудить свое решение, они узнали об этом, находясь в толпе.

Карау был настолько увлечен предвкушением скорого исполнения желания, что не видел ничего важнее. Жена начала было предъявлять ему этот промах, но нарвалась на смачную пощечину. Женщина сорока лет, мать его пятерых сыновей стала не нужна ему теперь. Он чудовищно ненавидел ее, о чем и сказал при ударе.

Через три дня, поздно вечером, Карау, накурившись дурман-травы, отправился вновь ведомый силуэтом в дебри леса. Добравшись до границы, он подкараулил свою прекрасную незнакомку. Прекрасная дева почему-то вошла в шатер с молодым мужчиной. Кто это? Ее брат? Наверное, это ее брат, – думал Карау. А внутри кипела злоба: А вдруг нет? Это может быть ее муж. Она может быть занята.

Но не было мыслей повернуть назад. Он задумал выкрасть красавицу, долго ждал, часа четыре. Пока ждал, представлял себе, что же могло происходить у них шатре наедине. Замерз, негодовал от злости, но ждал. Наконец, решился, пошел. Шагал медленно мимо шатров, добрался до заветного и нырнул в него. На столбике горел тусклый факел – масленой. При таком свете были видны две фигуры на постели, покрытые густой медвежьей шерстью, служившей одеялом. Карау подкрался к мужчине, достал из кармана пузырек и какой-то лоскуток, намазал губы и нос соперника ядовитым снадобьем. Муж умер почти мгновенно. Только лишь облизнул губы, резко открыл глаза, попытался встать, но не смог. Он сделал глубокий вдох, но выдохнуть ему удалось только спустя минуту. Красавица жена была усыплена и даже не заметила, как бесчеловечно поступил ее угонщик.