Вечером того же дня усталая светловолосая женщина возвращалась к себе домой медленными неровными шагами. Усталость и истощение, которые хорошо просматривались на изможденном лице, углубили морщины женского привлекательного лица, делая его излишне карикатурным и мрачным. Плечи склонились под весом физического и эмоционального напряжения, скопившегося за долгое время. День был еще тот, а ей еще и на второй этаж подниматься…

Собравшись с мыслями, она медленно вошла в квартиру и сняла свою запыленную, довольно старую куртку, ощущая, как напряжение понемногу начинает покидать ее тело. Она дома. Шаг за шагом она поднималась по знакомым ступеням, чуть прищуриваясь, чтобы дать раздраженным после бессонной ночи глазам небольшой отдых.

Она открыла дверь, и ее взгляд тут же зацепился за мужской силуэт на фоне светлого прямоугольника окна. Худощавый мужчина сидел за столом и с крайне внимательным прищуром то ли зеленых, то ли голубых глаз, смотрел на вошедшую.

– И как ты это объяснишь?

Девушка закатила глаза и скинула на спинку дивана черную полицейскую безрукавку.

– Стой, ты что, снова без бронежилета?! – Мужчина вскочил с места и скрестил руки на груди.

Девушка, поморщившись, по дуге обошла своего соседа, устало упала на диван, запрокинув голову назад, и прошипела:

– Карлтон, я сутки не спала! Ночная смена сегодня была просто адской! Можно я хоть одну ночь отдохну от тебя, убийств, взрывов и прочей преступной деятельности? – взмолилась она, закрывая глаза, не в силах встать и подниматься еще на один пролет вверх, чтобы попасть в свою спальню.

Карлтон снова прищурился, но с места не сдвинулся, продолжая буравить тяжелым взглядом вошедшую, отчего она снова посмотрела на него.

Ее сосед выглядел моложе своих лет. Основной причиной этому служила буйная кудрявая рыжая голова, светлые яркие глаза в обрамлении таких же рыжих ресниц. Всегда и при любых обстоятельствах улыбчивый, сейчас он напоминал надутую и недовольную мать-гусыню.

– Почему ты здесь?

Рыжие брови тут же вскинулись, а веснушчатое лицо приняло невинно-удивленное выражение:

– Джоанна, я здесь вообще-то тоже живу.

Девушка закатила глаза и промолчала, продолжая многозначительно смотреть на соседа и тот, опустив руки, отвернулся и направился обратно к своему столу, за которым сидел до этого.

– Я действительно должен был сейчас действовать на нервы одной высокопоставленной заднице, но тут наткнулся на это. – Он повернул стоящий на столе ноутбук экраном к Джоанне, чтобы и она увидела содержимое. – Все слишком идеально спланировано, чтобы это было случайной утечкой информации! Я, конечно, не исключаю того, что это был кто-то из ваших, но…

Зажмурившись несколько раз, чтобы сфокусировать расплывающееся зрение, Джоанна сначала одарила своего соседа максимально недовольным взглядом, после чего перевела взгляд на экран.

– «Рикард Паксли – сын лорда по апелляциям верхней палаты Джошуа Паксли, был замечен в скандальном видео сексуального характера. После скандала с хищением средств, принадлежащих Британской Короне, данное видео оказалось последним гвоздем в крышку гроба карьеры сэра Паксли…»! Мало того, что с утра по всем каналам твердят о том, что пэр Англии присваивал себе миллиарды долларов, хотя он совсем не при чем, подворовывал его служащий, который, како-о-о-ое совпадение, – театрально взмахнул руками Карлтон, закатывая глаза. – Сегодня после обнародования денежных махинаций, был найден мертвым в петле у себя дома! Какова вероятность, что человек, который украл миллиарды, но при этом остался совсем беленьким и чистеньким в глазах общественности, наложит на себя руки, а, сержант Уоллиш?

– Так, Карлтон! – психанула вышеупомянутая сержант и, вскочив на ноги, в два шага оказалась около стола и захлопнула ноутбук. – Мне плевать на пэров, лордов и Корону, когда у меня очень болит голова, когда я не ела больше двенадцати часов и когда мне просто хочется поспать. Но ты превзошел сам себя – теперь к этим желаниям добавилось еще одно – наложить руки на ТЕБЯ! Ты со своим Броусоном[1] уже мне весь мозг выел. Если ты сейчас думаешь, что меня трогает то, что он добрался до членов парламента, то…

– Нет, как ты не понимаешь! Это не Броусон, это те самые Адские Псы! Броусон делает так, чтобы его было видно, чтобы его заметили…

– Он. В. Тюрьме. Карлтон! – Четко разделяя каждое слово, прошипела Джоанна.

– А здесь… – Словно не слыша ее, Карлтон с горящими глазами восхищенно смотрел на зажатый в руках сержанта ноутбук. – Здесь все сделано так незаметно, без аляповатости, без криков о том, что «Это я!». О, это сделано мастерски, профессионально и ровно настолько, насколько поверят такие обычные полицейские, как ты!

Не закатывать глаза в обществе Карлтона было невозможно. Не обратив внимание на явно оскорбительное замечание по поводу ее работы, она направилась в сторону кухни.

– То есть теперь у тебя новая фикс-идея? Новые кумиры? А как же Броусон и его бомбы по всему городу?!

– О-о-о, поверь, это гораздо, гораздо интереснее! – расплылся в широкой улыбке Карлтон и открыл рот, чтобы что-то добавить, но тут его прервало оповещение мобильного телефона. Не обращавший на него внимания Уоллиш флегматически рассматривала содержимое их холодильника.

Основная деятельность ее соседа всегда была для Джоанны загадкой. Он то появлялся на местах недавних нападений и подрывов, то проводил время в каких-то подпольных игорных домах, иногда его вообще заставали на месте будущего преступления. Предсказывать преступную деятельность преступных группировок, которых в Лондоне сейчас больше, чем риэлтерских контор – было работой ее отдела. И когда ОМН[2] приходило на место запланированной операции той или иной группировки, Карлтон более чем в половине случаев всегда оказывался уже там, хотя к полиции не имел никакого отношения.

Конечно, Джоанна, работающая в этом отделе с момента его создания, тут же заподозрила в нем соучастника, но множественные допросы, слежки, а также разговор по душам с уже упомянутой высокопоставленной задницей, поняла, что перед ней просто неуемно-любопытная и крайне умная во всех бочках затычка. Перечитавший Конан Дойла, Карлтон решил, что он Шерлок, которому все по плечу и стал влезать во все горячие точки по всему городу, пытаясь поймать виновников.

С момента разгорания военных конфликтов в 2003 году по всему миру люди стали слишком опасаться за свою жизнь. Джоанна с содроганием вспоминала те годы. Паника, неразбериха, вандализм, многочисленные убийства, грабежи и терроризм. Безопасных мест в мире не осталось даже днем. Те, кто имел деньги, стали нанимать телохранителей и устранять угрозу, будь то конкуренты или убийцы. Те, кто не имел денег, сами стали становиться наемниками. Потом начали расширяться организации по подбору наемных рабочих, среди них начали появляться такие вакансии, как «телохранитель», «нейтрализатор» и прочие, которые такими громкими названиями не могли скрыть своей истинной омерзительной сущности.

С тех пор «спецвакансии» отделились и стали отдельными конторами. Большая часть к нынешнему моменту в открытую стали называть себя «бандами» и «группировками», меньшая часть остались прикрываться «законопослушной» ширмой.

Естественно, как контрмера, стали разрастаться и полицейские отделы, и должности. Джоанна, работавшая ранее в отделе убийств, сразу запросила перевод на новое направление, так как считала, что предугадывание и нейтрализация будущих преступлений была важнее расследования уже произошедших.

– Чертов Нистер! – прошипел в гостиной Карлтон и, судя по звуку, который услышала Уоллиш, решил подкинуть телефон в воздух, но уронил его на ковер и чертыхнулся. – Тут такая афера, а он все еще гонится за этими грабителями!

– Какого черта Марк тебе пишет, а не мне? – Слабо возмутилась Джоанна, подобревшая после того, как запихнула в себя три куска сырого бекона. Жарить его не было никакого желания и сил.