– Ну… – задумалась Анжелика.

– Поэтому давай заканчивай на хороший аттестат школу. Поступай в училище, и потом хоть суп с котом. Поняла?

– Поняла, – кивнула она.

– А раз поняла – учи математику, – посоветовала я, – а о твоём будущем поговорим позже.

Я оставила Анжелику грызть гранит науки, а сама пошла в Дом молитвы. Пришла пора действовать активнее.

В это время в Доме молитвы (так оно у них называется, в смысле это место) почти никого не было. Ну если не считать незнакомую мне женщину, которая сидела за большим столом и переписывала что-то из книги в тетрадку. То ли она учится, то ли просто конспектирует.

Во второй комнате перекладывала какие-то открытки другая женщина. Её я уже видела.

Я поздоровалась я и спросила:

– А Всеволод Спиридонович у себя?

– Мир вам, сестра! – улыбнулась старушка. – Старейшина занят. Чуток обождите, он освободится не раньше, чем через полчаса.

– Вы не против, если я здесь подожду?

Она кивнула. Я присела за столик и принялась наблюдать за ловкой работой женщины: пальцы её мелькали как у заправского кассира или профессионального карточного шулера. Интересно, может, так на самом деле и есть?

Прошло примерно полчаса, и меня позвали:

– Можете заходить, – слегка улыбнулась мне старушка, – старейшина примет вас.

Я поблагодарила и вошла в знакомую комнату.

Главный сидел за столом и, сосредоточенно нахмурив лоб, что-то писал.

Я остановилась и тихо ждала, когда он закончит. По звуку двери ведь он явно слышал, что я зашла. Помотав мне нервы ещё минут пять, он отложил ручку в сторону, вздохнул и только потом изволил заметить меня.

Мы обменялись приветствиями, и он спросил:

– Что привело вас ко мне в такое время?

Намёк на неуместность позднего визита я предпочла не заметить и сказала:

– Квартира!

– Что квартира? – не понял он.

– Да вот, есть у меня соседка – одинокая старушка… – сказала я и осеклась, выжидательно взглянув на него.

Он не проявил интереса. Явного интереса. Но глаза подозрительно блеснули. Ага. Попалась рыбка.

– Живёт одна в двухкомнатной квартире, – принялась уточнять я. – Недавно вышла из больницы. Приступ был. Почки. Еле откачали. Мы вчера говорили о душе, о спасении. Вот я ей и предложила спасать душу вместе с вами… с нами… Я вот с Мариной поговорила, на собрание сходила, книги почитала. Мне понравилось…

– И что она? – старейшина вроде как равнодушно покрутил ручку в пальцах-сосисках.

– Обрадовалась. Готова переписать квартиру на Церковь. Но ходить на собрания регулярно не сможет – здоровье не позволяет. А вот если бы к ней заходила какая-то женщина, подсказывала бы ей, что почитать, или даже читала бы, ну и заодно там супчик сварить, пол протереть. Сколько там старушке той надобно.

– Ну перепишет, а потом не передумает?

– Да там ситуация такая… – я чуть замялась.

– Какая? – поторопил меня старейшина.

– Есть у неё племянница. Пока Ивановна была в больнице, она в эту квартиру внедрилась. Сейчас Ивановну выписали. Она дома. А племянница всё равно осталась. Боюсь, уморит старушку раньше времени из-за квартиры. А так мы поговорили, бабулька на Церковь с удовольствием всё перепишет, и той не будет смысла сидеть у неё и нервы мотать. А ещё, если сестры заходить регулярно станут, и старушке веселей будет, и племянница долго не выдержит. А мы с вами невинную душу спасем и пару лет спокойной жизни этой бабушке подарим.

(Вот в такую благородную обёртку я завернула эту «конфетку».)

Судя по тому, как мимоходом крякнул старейшина, идея ему даже очень понравилась. Ну а что – звучит благородно: нужно спасти бедную бабушку от алчной родственницы. Заодно приобщить к истинному Слову (или как там оно у них называется), ну и как бонус – двухкомнатная квартира останется в секте.

– Хочется же как-то помочь человеку, – закончила я, – а вы своих не бросаете, это я знаю…

Я встала и положила на стол перед ним листочек с адресом Ивановны.

– Не бросаем, – подтвердил старейшина и сцапал листочек.

– Только документы с квартирой этой чем быстрее, тем лучше делать надо. А то я сомневаюсь, что племянница её даже месяц пожить даст.

– Я услышал тебя сестра, – приветливо улыбнулся мне старейшина.

(Во как! Уже сестра!)

Я попрощалась и вышла.

Ну вот. Первый шаг сделан. Пользу я им начала приносить. Осталось теперь закрепить эффект и можно начинать внедрять свой план.

Как там мой Пашенька? Ничего, потерпи ещё немножко, сыночек, скоро ты вернешься к детишкам, к Елисеюшке. Мама тебя не бросит!

Но не успела я выйти во двор, как меня догнал парень лет двадцати пяти примерно. Я его видела на прошлом собрании, он активно так крутился возле старейшины. Я обратила внимание, что он старался держаться властно, отдавал какие-то указания тёткам попроще. Интересно, что ему надо?

– Мир вам, сестра! – лучезарно заулыбался он.

Его улыбка мне не понравилась. Чем-то он мне то ли хорька, то ли суслика напоминал. Хотя сам он был ничего, опрятный, хороший одеколон, причёска, добротный костюм.

Но тем не менее я ответила ему тоже улыбкой.

– Я смотрю, вам у нас нравится?

– Люди хорошие, душевные, – кивнула я. – Сердцем у вас отмякаешь. Словно в деревню к бабушке попадаешь, такое же уютное ощущение, если вы понимаете, о чём я.

– И с Всеволодом Спиридоновичем вы общий язык нашли, я смотрю, – продолжал мироточить парень.

Я чуть напряглась, но виду не подала. Интересно, что ему надо?

Но вслух ответила:

– Да я со многими здесь уже подружилась. И с Мариной, и Саша с Сергеем тоже мне понравились.

– Вы уже два раза заходили к Всеволоду Спиридоновичу, – брызнул елеем парень, – а он у нас обычно мало кого из прихожан так привечает… особенно если это новички…

А вот и хрен тебе, а не информацию! Он меня начал выбешивать. Нет, ну ты гля, всякая сопля будет у меня выспрашивать. Вот прям сейчас возьму и всё тебе расскажу! И про планы мои и про стратегию. Но вслух, конечно же, я так не сказала. Вместо этого изобразила придурковатый вид и спросила:

– А как вы думаете, всем прихожанам, которые читают Истинное Слово, – последние слова я произнесла с восхищённым придыханием, – получается спасти свои души?

Парень завис, потом что-то пробубнил и, пообещав дать мне почитать книгу Елены Уайт «Вера и дела», отчалил.

Вот так бы и сразу. А то возомнил себя хитреньким.

– Я передумала поступать в педучилище! – заявила мне Анжелика, когда я вечером мыла посуду.

Дед Василий в комнате смотрел по телевизору новости, и мы могли поговорить спокойно.

– Интересненько, – удивилась я и сполоснула тарелку.

– Да!

– А с чего такой резкий поворот? И куда ты будешь поступать?

– Я решила на бухгалтера, – вильнула взглядом Анжелика, – в наше училище. Говорят, его скоро переименуют в колледж. Круто же!

– Постой, – я даже бросила вытирать тарелку и развернулась к ней, – насколько я знаю, для поступления на бухгалтера нужно сдавать математику и обществознание. А у тебя с математикой, насколько я помню, не очень. Ты экзамен не сдашь.

– Но я и так её учу! В педучилище тоже надо математику! – фыркнула Анжелика.

– На бухучёт нужна профильная математика. Это не одно и то же, – не унималась я. – Да я не понимаю тебя, ведь ты никогда не высказывала восторга от пересчитывания денег и сведения дебета с кредитом. А тут вдруг.

– А вот так, – упрямо вздёрнула подбородок Анжелика.

– Это потому, что тот мальчик на бухучёт поступает, да? – вдруг осенило меня.

– Это моего решения вообще не касается, – ответила Анжелика, но выглядело это неубедительно.

Я рассердилась. Не на Анжелику. Что с неё возьмёшь, ребёнок ещё. Сама до конца не понимает, что хочет. Но вот этот её выбор меня совсем не радует. Если она закончит педучилище, то сможет работать хоть в детском саду, хоть в школе, хоть частной гувернанткой. И поступать можно куда угодно – там спектр вузов, куда берут, огромный. А бухучёт достаточно узкая специальность. Нет, я не против профессии бухгалтера. Но это же люди особого склада мышления, люди-компьютеры. Не каждый имеет такие способности, не каждый может, не делая ошибок, битый час оперировать огромными массивами данных. Я хорошо помню, как в девяностые все толпой ринулись становиться бухгалтерами и экономистами. Поголовно. Это казалось так круто. Казалось, что получи вожделенную корочку и деньги сами потекут к тебе рекой. А на самом деле это самая ответственная и недооценённая работа. Эти же бухгалтера зачастую сидят до ночи, особенно если квартальные отчёты. А зарплаты у них не то чтобы и ах. Нет. У главного бухгалтера и заместителя ещё нормально, а вот остальные. И ведь не все становятся главными бухгалтерами.