Полсотни бойцов вновь перешли через Портал. Заранее пронеся лодки, они добрались до берега и атаковали людей Миенхота. Те уступали числом и успели за год растерять боевые навыки. Так, люди Миенхота сдались почти без сопротивления.

Вечером, на закате, император и его бывший военачальник стояли на пляже, с гневом глядя друг на друга.

— Хотел бы я казнить тебя, — Инкрим сжал кулаки. — Но ты полезен империи.

Миенхот ухмыльнулся и медленно кивнул.

— Ты знаешь, Саундар, что в тактике я незаменим.

— И всё же, ты предал меня, — прищурился Инкрим. Улыбка стёрлась с лица Миенхота. — По щелчку моего пальца, мои воины могут обезглавить твоих людей.

Для убедительности, император поднял руку, держа пальцы готовыми к щелчку. Он поглядел в сторону, где уже стояли наготове девять солдат, приставив мечи к горлам девятерых безоружных воинов Миенхота.

— А далее в книжке начинается брехня, — вдруг заявил Фред. Фин и Кайрил будто проснулись. Машина давно остановилась, и водитель, отгороженный звуконепроницаемым стеклом, терпеливо ждал, пока пассажиры не покинут салон.

Фин выглянула в окно.

— Где мы?

— Я заранее договорился с Шеном, что он отвезёт нас сюда. Вы должны были узнать вашу альма-матер, госпожа Фин.

Перед машиной простирался корпус общежития военной академии. Здесь и вправду когда-то училась будущая министр внутренних дел.

— Но… как?

— Когда я успел? Когда мы сели в машину, я мысленно передал водителю просьбу отвезти нас в более подходящее место, чем больница. Кто такой Шен? Так зовут водителя. Он рассказал о своём друге, который служит комендантом общежития в академии. Сказал, что там найдётся пара комнат для меня и Кайрила. Вот как раз и друг.

Навстречу, перепрыгивая через лужи, спешил усатый пухлого телосложения мужичок. Добравшись до машины, он постучал по стеклу.

— Здравствуйте, госпожа Фин. Инго! — тот окаменел, но через секунду пришёл в себя. — В общем, я договорился с директором. Кайрила и… Инго… разместят в двух соседних комнатах на втором этаже.

— Знакомьтесь, — представил Фред, — это Юши́н — комендант второго корпуса.

Через несколько минут, Кайрил, Фин и Фред уже сидели за столом в небольшой скромно обставленной и немного пыльной комнатке. Вскоре принесли матрасы. Не торопясь застилась постель, Фред попросил Юшина принести кофе.

— Но… у нас нет кофе, — промямлил комендант.

— Поправка: найдите кофе.

Юшин поклонился и исчез.

— На чём я остановился?

Воспоминания о прошлой жизни вновь перенесли Фреда на остров Белая Лагуна.

В закатном свете лицо Миенхота, и без того багровое от ярости, выглядело красным как гранит. Инкрим же нарочно встал так, чтобы свет солнца падал ему в спину, отчего лицо Саундара утонуло в тени. Следующие слова прозвучали как удары похоронного колокола.

— Сними шлем. Сними плащ. И встань на одно колено.

Миенхот выполнил требование вождя, несмотря на то, что присягу обычно давали именно в шлеме. Он уже начал произносить клятву, но успел назвать только своё полное имя.

— Стой! — прервал его Инкрим. — Опусти и второе колено тоже.

Сначала это вызвало замешательство. Потом закипающий гнев. Миенхот был старше и физически крепче Инкрима. Он уже стоял на правом колене — в позе, в которой воины Симмаратана издревле давали присягу. И тут такое.

«На обоих коленях стоят только шлюхи», — пронёсся шепоток среди солдат.

Воины негодовали: неужели их командир встанет на оба колена? Неужели пойдёт на унижение?

— Выполняй! — потребовал Инкрим. Для убедительности, он приказал девятерым своим бойцам прижать мечи к шеям девятерых воинов Миенхота.

Бросив на бойцов виноватый взгляд, Миенхот опустил второе колено. Подавив дрожь в голосе, он произнёс клятву, глядя в песок.

— Но… зачем? — недоумевала Фин.

— Так я мог удержать его на «поводке», — объяснил Фред. — После того, что он сотворил с островитянами, он заслуживал не просто унижения. Я бы его самого заразил хшайсарией, а затем бросил в одну яму с его шакалами, если бы не интересы империи.

— Ты же понимал, что это могло не сработать? — вопрос Кайрила был, скорее, риторическим.

— С высоты сегодняшнего дня легко судить. Но каковы были нравы тех лет?

— Что стало с тем хшайсом? Везунчиком, — перевела тему Фин. Сейчас её больше всего интересовала именно тема хшайсарии.

— Везунчика использовали для опытов. Мы с моими людьми выяснили, какие запахи отпугивают хшайсов. Да, среди них есть и рыбий аромат, но это не самый сильный запах. Больше всего они терпеть не могут дёготь.

— Есть ли вероятность того, что иттешарцы пропитывают свои амулеты дёгтем?

— Возможно, они разработали более крутой рецепт. Какой-нибудь особо тонкий амбре, который не чует человеческий нос. Прошло две тысячи девятьсот лет! За это время чего только не могли изобрести.

— Что ещё вы узнали?

— Хшайсы, если их не убивать, умирают сами, от истощения. Они могут прожить годы, но тело быстро дряхлеет, потому что требует всё больше костного мозга. Мы разводили множество хшайсов на том острове, и держали всё это в тайне, пока однажды не избавились от них. Оставили только одного — назвали его Везунчик 2, так как он заразился от Везунчика. Мы давали номера заражённым — того, кто заразился от заражённого, наделяли номером 3, и так далее. Везунчика 2 поместили в саркофаг, наполненный сон-молоком. Предполагалось достать его, когда хшайс будет нужен, однако тогда я решил, что это слишком опасное оружие. — Фред тяжело вздохнул. — Какая ирония, учитывая, что вскоре сделали со мной.

6

Ранним туманным утром, шасси знакомой Фреду «Ласточки» коснулось короткой взлётно-посадочной полосы. Прошло два месяца с тех пор, как толпа на площади восклицала «Инго!». Тот, кого называли Инго, стоял на крохотном аэродроме острова Сагешиона, в сопровождении двух офицеров. Аммерт показался из люка через полминуты после того, как железная птица остановилась. Покрасневший, хмурый и злой он был не похож на себя. Подбежав к Инкриму, тот едва не ударил его вместо приветствия.

— Зачем?!

— Думаешь, я отдаю приказы командованию флотом?

— Они слушают тебя! Ты знал, к чему это приведёт!

— Пойдём, — Инкрим обхватил брата за плечо. Подмигнув адмиралу, он направился к выходу с аэродрома.

Первые лучи выглядывали из-за молочно-белых облаков. Ласково плескались волны. Такое зрелище могло бы утихомирить даже самое яростное сердце. Аммерт обернулся к Фреду и спросил:

— Зачем ты меня сюда привёл?

— Посмотри на рассвет. Что ты видишь?

— Просто рассвет, и всё. Что я должен… Я помню тебя другим. В прошлой жизни ты был одержим, но ты никогда, никогда, не жертвовал людьми! Ты — не Инкрим. Ты — Фред Берроу.

— Посмотри ещё раз, — вновь попросил Фред. Аммерт нехотя повернулся к солнцу. Он попытался сдержать улыбку, но та пробилась, как те же утренние лучи.

— И что? Людей не вернуть.

— Ты видишь просто рассвет, а я вижу рассвет новой эры. Думаю, Сагешиону ждёт великое будущее.

— Нет больше никакой Сагешионы!!! — голос Аммерта сорвался.

— Успокойся, — Фред положил ему руку на плечо. — Чего ты боишься, Летающий Раб? По-твоему, в восстании в Лучезарном не было жертв?

— Это не то же с…

— Нет, это то же самое, Аммерт! Каждый наш поступок влечёт за собой последствия, и либо ты берёшь на себя вину за каждую смерть, которая случится после тебя, либо миришься с собой и продолжаешь идти. Подумай лучше о том, скольких ты спас, и сколько жизней наделил смыслом.

Фред на минуту замолчал, а затем продолжил:

— Когда-то я мыл машины, и думал, что это мой предел. Сегодня я стою на этом пляже. И заплатил за это очень высокую цену.

— Жизни людей.

— Да что ты заладил?! При чём тут жизни людей?! — он вдруг усмехнулся, но улыбка погасла от горечи воспоминаний. На ум пришёл Фаинх. — Слишком высокую цену. Теперь я живу рада Фаинха. А ещё ради Кайрила и ради тебя, и ради всех, кого потерял. Чтобы мир, в котором вы переродитесь, был хоть немного лучше прежнего. Ах, да! Я ведь не рассказал тебе самого главного. Думаешь, итешарцы выполнили свою угрозу?